А лишняя дыра в городской стене означала в свою очередь множество мелких неприятностей. Теперь то, что можно было вполне назвать воротами, следовало охранять, сами бревна по причине больших строительств в городе являлись материалом не дешевым. Да и вообще, зияющая щель взывала о ремонте. Все говорило о том, что исчезновение бревен повлечет за собой расходы. А вот на это магистрат пойти никак не мог – лишних денег в казне (как всегда) не было.
Городские чиновники решили, что кража должна быть раскрыта в самый непродолжительный срок. И не просто раскрыта, а по возможности следовало вернуть сам столь драгоценный материал. Дело поручили возному Еразмусу Яновичу Кимбару. Предвидя определенные сложности, он собрал достаточно впечатляющую группу лиц, в которую, помимо необходимых для свидетельства шляхтичей, вошли представители ратуши и епископа – все же дело было общее.
Для начала весь отряд под предводительством возногоо отправился осматривать место преступления. Действительно, бревен на месте не оказалось. Хорошей новостью было то, что три самых больших бревна лежали неподалеку, их просто не смогли вывезти. Казалось, что найти пропажу будет непросто, но удача улыбнулась правоохранителям. Несколько единиц пропавшего пиломатериала было обнаружено во дворе дома за Татарскими воротами у мещанина Мацея Компоната. Поскольку последний относился к епископской юрисдикции, тут для большей серьезности беседы и пригодился доверенный епископа.
Разговор с Компонатом пошел сразу на повышенных тонах. Причем слуга закона Кимбар даже не успел формально начать допрос: вопреки сложившейся практике и самим приличиям с вопросами на хозяина злополучного дома набросились представители магистрата. Возному осталось только фиксировать странную беседу, в которой одна сторона допытывалась, откуда дровишки, а другая сторона делала круглые глаза и совершенно не могла ответить каким образом восемь больших бревен оказались во дворе. Впрочем, поскольку представители магистрата считали себя потерпевшей стороной, такая торопливость была объяснимой, извинительной и вполне законной.
Наконец, когда препирательства вошли в стадию бессмысленного спора, Мацей Компонат предложил свою, достаточно оригинальную версию происхождения древесины во дворе. Дело в том, что у него на постое жили несколько татар, людей военных, подданных Федора Скумин–Тышкевича, воеводы Новогрудского. Вот переадресовать претензии им и попробовал мещанин Компонат. Однако представители магистрата такие объяснения наотрез отказались считать уважительными - татар в доме не оказалось. Дальнейшее следствие сводилось к нескольким организационным вопросам. А именно, стоит ли Компоната сажать в тюрьму и если да, то в какую.
От неприятностей, связанных с тюремным заключением, Мацея избавили те самые татары, существование которых ставили под сомнение представители магистрата. Они появились совершенно неожиданно и немедленно вступились за своего гостеприимного хозяина. Только объяснения, которые они дали, оказались весьма неприятными.
Дело в том, что погода в течении недели была достаточно прохладная, а у Мацея Компоната не было еще заготовлено достаточного количества дров. Желая не обременять хозяина, постояльцы постановили решить проблему самостоятельно. К тому же на удачу дрова оказались совсем рядом. Проходя мимо ворот, татары заметили, что королевские служащие разбирают и вывозят бревна. Очевидно, долгие препирательства между магистратом и главным королевским строителем Петром Нонгартом на тему помощи строительными материалами наскучили последнему, и он решил воспользоваться с его точки зрения бесхозными бревнами. А уж с магистратом договариваться позже. Ну а татарские постояльцы Компоната в сложностях взаимоотношений между магистратом и Нонгартом разбираться сочли ненужным. Просто погрузили интересующие бревна на нанятые тут же подводы и доставили во двор ничего не подозревавшего Мацея, совершенно довольные тем, что обеспечили его и себя дровами.
Дальнейшее следствие было уже не нужно. То, что основная масса строительного материала безвозвратно потеряна для города, было очевидно: королевский строитель слыл человеком, с которым бороться было делом бесперспективным и накладным. Потому, записав в городские книги показания всех свидетелей по делу, правоохранители решили расходиться по домам. Привлекать татар к суду тоже не стали – во-первых принцип «все везут и мы везем» был слишком хорошо известен горожанам, а во-вторых, патрон у татар обладал поистине неукротимым нравом и не раз оказывался упомянут в «криминальных сводках» города.
