Не исключением стало и ВКЛ, где активно проходило формирование государственной модели, сохранившееся вплоть до окончательного исчезновения самого государства. И в первую очередь это касается взаимоотношений княжеской власти и аристократии.
Со смертью амбициозного и харизматичного Витовта великое княжение оказалось в целом заложником группировок влиятельных вельмож. При этом даже собственно юридический статус ВКЛ вызывал некоторые сомнения (особенно в Кракове). В такой ситуации на престоле мог утвердиться либо хороший военачальник, либо ловкий политик.
Свидригайла, занявший вакантный престол, не обладал указанными качествами. Вспыльчивый и импульсивный, он стал немедленно проводить самостоятельную от Польши политику, чем серьезно прогневал своего формального сюзерена польского короля Владислава Ягелло. Курс на расторжение унии с Польшей был вполне достойным поводом к войне, в которой Свидригайла проявил себя скорее как неудачливый полководец и плохой организатор. В такой ситуации пропольской партии следовало подыскать более сговорчивого кандидата на великокняжеский престол. Такой кандидат был немедленно найден в лице Сигизмунда Кейстутовича.
Внутренняя война претендентов на престол продолжалась до битвы под Вилькомиром (Укмерге). Достаточно хорошо организованное войско Сигизмунда разгромило многонациональную армию Свидригайлы. Зачастую внутреннюю войну в ВКЛ рассматривают как противостояние католической и православной аристократии. Однако такая трактовка выглядит по меньшей мере серьезно упрощающей суть противостояния.
В обеих армиях присутствовали и католики и православные. Также серьезной ошибкой Свидригайлы было, при всей его протекционистской политике по отношению к православной знати, совершить явно недружественный акт по отношению к иерархам православной церкви - арест и жестокая казнь (сожжение) митрополита киевского Герасима. При отсутствии лидерских качеств поражение Свидригайлы в войне было делом времени.
Сигизмунд, заняв великокняжеский престол, вполне устраивал Польшу, но его положение во многом зависело от благосклонности местной знати. Хрупкий баланс сил во время правления Сигизмунда нарушался борьбой между представителями партий, поэтому князю приходилось постоянно лавировать и порой идти на сложные решения. Так пришлось подписать привилегию об уравнивании в правах православной шляхты с католической, с другой стороны, Гродненский договор предусматривал переход ВКЛ под власть Польши после смерти Сигизмунда. Этот договор ему пришлось еще не раз подтверждать, особенно в моменты, когда его борьба за власть в княжестве принимала неудачный оборот. Такая перспектива в первую очередь не устраивала сына Сигизмунда - Михаила. По мере усиления позиций Сигизмунда, польская дипломатия стала использовать сам образ непокорного Свидригайлы с тем, чтобы повлиять на сговорчивость князя. Это перестало срабатывать уже к 1438-1439 годам.
Убийство князя в 1440 таким образом должно было породить новый виток внутренней войны. Следует отметить, что в качестве заинтересованных в смерти князя лиц можно найти представителей сразу нескольких партий. Прежде всего весьма надеялись на переворот сторонники неугомонного Свидригайлы. Но во главе заговора стояли в первую очередь католики. Вторым немаловажным моментом было крайне неудачное время для политического убийства и переворота - Свидригайла попросту отсутствовал в это время в пределах досягаемости основных центров сосредоточения власти и ресурсов.
В пропольской партии также было немного доброжелателей Сигизмунда, но судя по отсутствию немедленной реакции, убийство было крайне несвоевременным ходом. Михаилу Сигизмундовичу также перспектива остаться удельным князем казалась не очень привлекательной. Также существовала многочисленная группировка аристократии, заинтересованная в расширении и закреплении своих прав. В хронике Быховца совершенно не случайно из уст князя Чарторыйского перед убийством Сигизмунда звучит гневная филиппика в адрес государя об организованных им репрессиях и замыслах истребить знать всего княжества.
Провозглашение новым князем Казимира было решением компромиссным и наиболее безопасным. При двух живых претендентах на престол (Свидригайла и Михаил) кандидатура королевича выглядела наиболее привлекательно: он никак не был связан с противоборствовавшими во время внутренней войны 1430-1436 г. партиями, был молод, был польским королевичем, что формально устраняло претензии со стороны Польши. После достаточно ожесточенного сопротивления многих сторон, именно юный Казимир вышел победителем из сложной борьбы за великокняжеское наследие. В основе успеха Казимира оказалась все та же политика компромисса между княжеской властью и шляхтой.
