Почтенный прелат успел поучаствовать во всех интригах и конфликтах своего времени, часто не без пользы для себя. Он боролся против Сапег, в 1706 помог виленскому капитулу избежать огромной контрибуции, которую собирались получить шведы, побывал в плену, обзавелся огромными связями и не стеснялся получать «подарки» даже от противников. Во время борьбы за престол между Августом и Станиславом Лещинским, поддерживал последнего, что не мешало брать деньги и от русского посланника. На его совести были два сорванных за вознаграждение сейма и несколько скандальных судебных разбирательств.
Однако Богуслав Корвин–Гонсевский был вполне человеком своего времени и воспитания. Свои огромные средства он с легкостью тратил и на богоугодные дела. Сто тысяч злотых, переданные госпиталю, показались родственникам богатого прелата непростительно роскошным даром. Чем хуже становилось здоровье епископа, тем чаще его стали навещать родные. А такие посещения наносили непоправимый вред имуществу и денежному состоянию больного. Самым неприятным было то, что по городу поползли нехорошие разговоры. Зная о богатых пожертвованиях на нужды церкви и госпиталя, видя, что богатый старик стал склонен к меценатству и благотворительности, виленский епископ Зенкович решил вступиться за Гонсевского.
Отношения между епископами никогда не были теплыми и дружескими. Гонсевский сам некогда претендовал на виленскую кафедру и, узнав о посягательстве Зенковича на это место, был просто в ярости. 21 мая 1730 года на обеде у Беллозора два соперника поговорили самым решительным образом. Начав пенять Зенковичу на, по его мнению, незаконные притязания, Гонсевский расходился все больше и больше. Когда гости стали смеяться над остроумными ответами Зенковича, Гонсевский пришел в бешенство. В результате разыгралась безобразная сцена с битьем посуды и дракой. Потом был громкий судебный процесс, наказание для обоих участников конфликта, вмешательство Рима и назначение епископом Зенковича.
О том, что львиная доля состояния епископа Богуслава после его смерти отойдет госпиталю, знали очень многие. Не многие знали о том, что душеприказчиком станет именно виленский епископ. Зенкович потребовал от трибунала защиты для своего бывшего соперника. Это был как раз тот случай, когда просто декрета было недостаточно. Для охраны дворца смоленского епископа был выделен вооруженный отряд. Бесконтрольный вынос и вывоз имущества из жилища больного прекратился. 23 июня 1744 года почтенный старец скончался.
Смерть Богуслава Корвин – Гонсевского послужила сигналом для его родственников. Тело покойного еще находилось в доме, а отряд вооруженных людей во главе с племянником епископа Антонием Гонсевским напал на охранников. В ходе короткого столкновения стража предпочла ретироваться, а дом и сам покойник в нем подверглись самому обыкновенному грабежу.
Родственники за поразительно короткий срок смогли полностью разорить жилище епископа. Они даже с тела усопшего сняли все более или менее ценное. Одного из богатейших жителей города даже похоронить оказалось не на что. В его дворце не оказалось никаких денежных средств – все было под чистую вывезено заботливой родней.
Виленский капитул принял решение похоронить епископа скромно, на собственные средства. Правда, оставалось еще немало недвижимого имущества. Но и тут родственники попытались выступить в качестве законных наследников. Попытка подделки завещания заставила епископа Зенковича приступить к активным действиям, направленным против родственного самоуправства. Борьба за имущество усопшего велась сразу на нескольких фронтах: судебные инстанции были завалены жалобами и протестациями Зенковича, а с кафедр костелов по всему городу стали раздаваться анафемы грабителям. Первым в тюрьме оказался лакей Антония Гонсевского, Матыс. Его обвинили в грабежах и в том, что именно он сбил печати с дверей дома покойного епископа.
Продолжать упорствовать в своей правоте наследникам стало небезопасно. Жилище епископа Богуслава Корвин-Гонсевского перешло в ведение госпиталя, на содержание которого шли и доходы с нескольких домов в городе и имений. Богатое наследство епископа позволило значительно улучшить содержание больных и немощных.
