Однако Российская Федерация вновь показывает миру «особый путь». Несмотря на свое номинальное название, федеративные принципы в этой стране фактически запрещены. Это ярко продемонстрировала недавняя нашумевшая история с «Маршем за федерализацию Сибири»

Напомним, провести эту акцию 17 августа в Новосибирске планировала группа местных художников и гражданских активистов. Однако еще в конце июля их сообщества в соцсетях стали блокировать. Полтора десятка российских и даже зарубежных сетевых СМИ получили грозные письма из Роскомнадзора с требованием убрать любую информацию об этом мероприятии. Абсурд состоял в том, что в этих письмах акция была заведомо названа «несанкционированной», хотя к тому моменту организаторы еще даже не подавали заявку в мэрию на согласование (по закону это надо сделать за две недели).

Роскомнадзор также увидел в этих публикациях «призывы к массовым беспорядкам», хотя инициаторы планировали свой марш совершенно мирным, скорее даже в арт-формате известных новосибирских «монстраций».

В итоге, «надзиратели» добились ровно обратного эффекта – этой, казалось бы, локальной акцией заинтересовались глобальные информагентства. В других российских городах (Калининграде, Екатеринбурге, Краснодаре) возникли идеи проведения мероприятий в поддержку Сибирского марша.

Новосибирская мэрия не согласовала марш под предлогом опасений за «незыблемость конституционного строя». Тогда остроумные организаторы подали вторую заявку, указав в ней новое название марша – именно за эту самую конституционную «незыблемость», разумея под нею федеративные основы российской Конституции. Но вновь получили отказ…

В конце концов, местные власти стали просто превентивно задерживать организаторов и угрожать собравшимся в заявленный день. Тем не менее, можно констатировать – в информационном плане Сибирский марш состоялся. Он поставил множество острых и неудобных вопросов о природе нынешней российской государственности.

И главный из них – можно ли называть федерацией страну, где гражданские акции за федерализм вызывают у властей такую панику? Действительно, лозунги организаторов ничуть не выходили за рамки общепринятого для любой федерации. Это налоговая децентрализация и повышение регионального самоуправления. Даже призыв к созданию Сибирской республики неизменно сопровождался подчеркиванием – в составе России. Однако власть все равно увидела в этом опасный намек на «сепаратизм». И это вполне объяснимо – имперская ментальность предусматривает жесткую централизацию, а любые иные модели государственного устройства для нее подозрительны и чреваты «развалом».

Конечно, художники из числа организаторов вкладывали в свою акцию и несколько провокативный смысл. Если российская власть уже полгода воспевает восточноукраинских «сторонников федерализации» – давайте посмотрим, как она отреагирует на федералистские лозунги в самой России? Однако гражданские активисты не учли кардинального перерождения российского федерализма – сегодня он являет собой не принцип внутреннего развития страны, но инструмент сугубо внешней, имперской экспансии.

Истоки такого перерождения коренятся еще в Федеративном договоре 1992 года, который заключали не субъекты федерации между собой, но – «центр» с «провинциями». Сама по себе эта модель была не федеративной, но преемствовавшей многовековую российско-имперскую традицию. Новая, равноправная федерация могла возникнуть на основе деклараций о суверенитете российских республик, принятых еще в 1990 году – но правовой статус этих документов снижался еще при Ельцине, а с приходом Путина в 2000 году они были окончательно отменены.

Сегодняшняя «вертикаль власти» сделала своей самоцелью «сохранение территориальной целостности». Причем это сохранение вполне может подразумевать и расширение (как в случае Крыма) – такова специфика «имперского федерализма». Самой страшной опасностью изображается «распад России» – хотя в нормальных федерациях не бывает столь обостренной тревоги за свое единство. Эта доктрина в принципе не предполагает никакого развития – медведевские разговоры о «модернизации» давно забыты…

Забыты в России (а точнее, и не практиковались никогда) действительно федеративные методы поддержания государственной целостности. Это в первую очередь экономическая взаимозаинтересованность регионов. Но когда регионы лишены всякой субъектности и возможности принимать собственные решения, под «целостностью» понимается лишь их централизованная унификация. В прошлом году тот же премьер Медведев выступил против развития региональных брендов. По его мнению, этот процесс чреват ростом «регионального сепаратизма». Тогда как в нормальных странах все совсем наоборот – уникальные региональные бренды являются мощным инструментом экономической и туристической интеграции.

Российская власть предпочитает обеспечивать территориальную целостность сугубо архаичными, силовыми методами, что уже начинает напоминать СССР последних лет. Однако РФ очень опасается повторить его судьбу – именно этим и вызвана отмена прямых и свободных выборов глав регионов. Когда-то Советский Союз распался на независимые государства, потому что в каждой союзной республике появилась своя свободно избранная легитимная власть, подорвавшая «вертикаль» КПСС. Именно для того, чтобы не допустить повторения такой ситуации, избрание легитимного регионального руководства сегодня блокировано. Региональные партии запрещены (заметим, что это также нонсенс для федераций). И более того, недавно принят драконовский закон «по борьбе с сепаратизмом», грозящий многолетними тюремными сроками даже за дискуссии о возможной самостоятельности тех или иных регионов.

Недавно коллеги подарили мне книгу внушительных объемов, изданную Фондом современной истории. Это сборник документов и материалов «Становление федерализма в России», охватывающий период еще с 1985 года. Там собрано множество полузабытых уже исторических текстов из разных республик бывшего СССР, освещающих процесс нараставшего кризиса советской государственной модели. Интересно заметить, например, что руководство Прибалтийских республик до 1988-89 гг. не выдвигало лозунгов радикальнее, чем республиканский хозрасчет и повышение уровня политического самоуправления. То есть оно стремилось лишь к обновлению «советского федерализма». Однако Кремль на это не пошел – реальное экономическое и политическое самоуправление республик тормозилось, и в конце концов союзная власть перешла к их прямому силовому подавлению. Но это привело лишь к обратному эффекту – лояльные федералистские лозунги сменились у граждан требованием безусловной независимости.

Если нынешняя российская власть не желает сделать свою страну реальной федерацией – она сама открывает дорогу к повторению истории...

Поделиться
Комментарии