– В Чехии вы живете уже десять лет. Что чехи знают о Литве?
– Это очень больной вопрос. Если бы это были сербы или хорваты, то они слышали бы о литовском баскетболе. В Чехии популярен хоккей и футбол, поэтому чехи знают о Литве очень мало – что это бывшая советская республика, могут сказать, что столица – Рига. Они думают, что мы в Литве говорим по-русски.
Чехи не знают, что наша история похожа – у чехов было Мюнхенское соглашение, у нас – пакт Молотова-Риббентропа, что у нас после войны было сопротивление.
Только политическая элита об этом знает. Однако недавно правительство решало, где закрыть посольства – только благодаря главе МИДа посольства закрыли не в балтийских странах, а в Африке. Если выбор стоит – Африка или Литва, то это показывает, что о нас знают.
Очень жаль, может прийти время, когда для нас слово Чехии будет важным, эта страна сможет нас поддержать или не поддержать. Тогда мы пожалеем, что в нашем посольстве есть только посол и консул.
Чехия – страна Центральной Европы с довольно крепкой экономикой. Что два человека могут сделать в Чехии? Наша политика экономии, борьба с бюрпкратией дает такие результаты. Два человека физически ничего не могут сделать.
– Однако и литовцы немного знают о чехах?
– Литовцы знают много. Они знают о Пражской весне 1968 года, на литовский язык переведены книги Милана Кундеры, Богумила Грабала, Вацлава Гавела, Иосифа Лады. На чешский язык переведены только книги Юрги Иванаускайте.
Я вот хочу выпустить на чешском языке книгу Пятраса-Альгиса Микши "Вон, оккупанты", которую он написал как участник инвазии в Чехословакию в 1968 году. Тогда автор служил в советской армии.
Я думаю, издание книги в Чехии придаст Литве определенный имидж. Литовцы, сами будучи оккупированными, стали оккупантами. Воспоминаний оккупантов на чешском языке нет. Если представить книгу, ею заинтересуются СМИ. Книга была бы и историческим источником для пишущих об этом.
Мы должны появиться в Чехии, наши проблемы схожи, они могут нас понять.
– Сколько о Литве Вы получаете инфомации в зарубежных СМИ?
– Мы часто представляем себе, что являемся важными для всех – США, Германии. К сожалению, когда работаешь с новостями, Литвы невидно – появляются сообщения, когда играем за бронзу или проигрываем США.
Шествие геев прозвучало повсюду. Это естественно, поскольку это поведение характерное бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову, Беларуси, отчасти католической Польше. Мы обратили на себя внимание, поскольку ведем себя не так, как большинство стран Европы.
В Литве часто думают, что Запад хочет нас проглотить, навязать свои ценности. Или говорят, что мы служили интересам США. Если бы так было – хорошо, проблема в том, что нас нет. Нас не видят даже в соседних странах – от Чехии нас отделяет только Польша. Нас там не видят, так как нас могут видеть в Голландии, что о нас знает Испания.
– В одном интервью Вы заметили, что литовцы, окончившие университеты на Западе, совершенно иные, "однако они еще долго не будут хотеть возвращаться, пока бывшие политики и комсомольцы не уйдут из власти". Что Вы думаете об эмиграции молодых умов?
– Я сам живу в эмиграции. Я гражданин Литвы, но живу в Праге. Сложно оценивать.
Немало литовцев оканчивает университеты в США, Европе и не возвращается. Они не возвращаются, поскольку не находят работы. Я говорил с человеком, который в Великобритании окончил экономическое моделирование – нам он не нужен, так что ему остается? Он не вернется, чтобы работать сторожем.
Должна быть государственная политика, иначе Литва вскоре опустеет. С одной стороны мы теряем людей, которые могли бы выполнять физическую работу, с другой – теряем умы. Пока я не вижу в Литве никакой политики, чтобы удержать умы. Нам они не нужны.
– Частый мотив ваших комментариев – это посыл к тому, что Литвой управляет советская номенклатура. Когда, по Вашему мнению, появится новое поколение?
– Не знаю, когда можно ждать появления нового поколения. Пока и то поколение, которому 27 лет, в Литве надолго не задерживается.
Когда ждать? Зависит от политики Литвы. У меня возникает вопрос – сколько у нас времени на то, чтобы стать нормальным государством? Создается впечатление, что сейчас переходный период – мы думаем, где находимся, к чему относимся – в Востоку или Западу. Странные споры, особенно сейчас, когда мы столько времени уже члены НАТО и ЕС.
Если бы об этом спорили в годы саюдиса, было бы понятно. Однако мы уже свернули на этот путь, не о чем думать.
А эти обсуждения возникают, наверное, потому, что в Литве у России есть явные интересы. Не надо прикидываться, что России нет. Это государство со старыми дипломатическими традициями, с отличной школой дипломатии.
Я не приемлю политику Владимира Путина, но Россию уважаю за то, что она знает, чего хочет. Мы, как дети, не видим очевидных фактов. Однако потом, эти факты ударят по нам. И очень больно. И мы сможем думать – тертий или четвертый путь. Есть два пути – на Восток или на Запад. Если мы обсуждаем третий путь, то третий путь – это первый.
– В последнее время на выборах в некотоых странах побеждают радикальные партии, возникают страсти с цыганским вопросом, строительством мечетей и т.д. Придут ли эти тенденции и в Литву?
– Для Литвы эти тенденции неактуальны. У Литвы нет такого большого числа цыган, нет приезжающих сюда мусульман. Но в Литве, как и на Западе, – кризис. А в кризис ксенофобия усиливается.
Если человеку плохо, он ищет виновных. Так уж сложилось исторически. радикалы, указывающие на виноватых, ответственных, иногда попадают к власти. Думаю, сейчас это характерно Европе.
В Восточной Европе и бывшем СССТ ксенофобия никуда не пропала, она есть и сейчас. ведь в Литве многие не любят темнокожих, хотя видели их только по телевизору. Или евреев, которых практически не осталось.
Что вызвало в Литве проблему в связи с шествием геев – та же самая гомофобия. Разве гомосексуалисты на кого-то напали, что-то сделали? У человека нет работы, поднимают цены на воду, но самая большая проблема – геи. Все виноваты, только не мы. И тогда выходят Гражулис и Уока, делают себе популярность, тогда появляется Кедис, надо бороться. И что с того? Это ужасная психотерапия, когда выливаешь свою злобу, но не по тому адресу.
