Многие в Литве слово «олигархи» употребляют также, как оно употребляется в России – в отношении контролирующего СМИ крупного бизнеса. Такое понятие олигархии навязывает режим Владимира Путина, изображающий спасителя России от «олигархов» девяностых годов прошлого столетия.
Но настоящая олигархия, согласно классическому определению – не крупный бизнес, а большая политика, которая при помощи больших денег оказывает совсем не демократическое влияние на жизнь государства. В этом отношении как раз режим Путина, а не непослушный бизнес, с которым он боролся, когда пришел к власти, является классическим примером олигархии.
В Литве олигархия не растоптала демократию, как в России, но все же сильно ее исказила – примерно как в Италии. И хотя между Сильвио Берлускони и Виктором Успасских – огромная пропасть, их сближает то, что оба они являются паразитами олигархии на больном теле демократии.
В условиях демократии олигархам приходится приспосабливаться к отсутствию имущественного ценза. Им надо, чтобы люди по своей воле их выбирали, за них голосовали, предприимчивости и толстых кошельках как о доказательстве успеха и пригодности быть во власти. Им надо, чтобы о них думали: «У этого уже все есть, может, больше воровать не будет; он смог нажить добра для себя, может, перепадет и нам; богатый – значит, хороший хозяин, сможет управлять государством (самоуправлением, партией)».
Подобных мыслей в публичном пространстве хватало и тогда, когда Успасских впервые был избран в Сейм (в 2000 г.), и тогда, когда дитя его и его бизнеса – Партия труда – победила на парламентских выборах (в 2004 г.). Миф о «хорошем хозяине» оказался очень привлекательным.
И Артурас Зуокас, и Успасских свою политику основывали на целях, которые всегда крутились вокруг денег, а не вокруг политических принципов. Все запрещающий и крушащий автомобили танками мэр Вильнюса – никакой не либерал. Миллионер Виктор – никакой не лейборист. Политические принципы для них никогда ничего не значили: их политическая мощь и зависела от денег, и служила деньгам.
Успасских и осужден – просто как нарушавший законы денежный мешок. Ореол «политзаключенного», который он хотел бы иметь, подходит ему даже меньше, чем туфли на каблуках и губная помада.
Но снизит ли приговор суда симпатии к Партии труда и ее основателю? Снизятся ли рейтинги олигарха и его партии после приговора, если постоянно росли во время суда?
Почти все популистские образования, не имеющие идеологии, собирающиеся вокруг вождя, появляющиеся после скандалов, вскоре забывают сами избиратели. За десять лет исчез Новый союз, партия Зуокаса (под разными названиями). Еще быстрее с политической карты была стерта Партия народного возрождения.
В этом отношении «трудовики» все еще являются исключением. Они не только не исчезают – менее года назад они заняли первое место в многомандатном избирательном округе. Несмотря на олигархический душок и судебный процесс. Странное зрелище: партия, основателя и лидера, которого государство только что объявило мошенником, всегда кажется одной из наиболее пригодных для управления государством.
Демократия не обходится и без определенных противоречий. Воля избирателей не обязательно совпадает с тем, что законно, правильно и мудро. Партия труда эффективно пользовалась этими несовпадениями и поощряет их.
Не случайно и создаваемый ею имидж привлекателен для «протестного общества», которое вечно недовольно Литовским государством. Партия труда охотится за избирателями, которые в своих неудачах и бедах склонны обвинять Литву – как и Успасских обвиняет Литву в связи с его делом, и поливает грязью с московских трибун.
И хотя в Партии труда есть действительно неплохие политики, лояльность этого образования для Виктора нелегко сочетается с подлинной, не показательной лояльностью к Литве.
Как в таких обстоятельствах вести себя социал-демократам, на плечи которых легла самая большая ответственность за политическое и моральное лицо правящей коалиции? Руководство ЛСДП говорит – коалиция будет продолжать работу, но желательно – без Витаутаса Гапшиса на посту первого вице-премьера. Гапшис не согласен: по его словам, решение суда не вступило в силу, поэтому освобождать его от должности нет необходимости.
Установка Гапшиса ни за что не сдаваться полностью отражает отношение Партии труда к политике и морали: если тебя еще не посадили, значит, ты можешь быть и спикером Сейма, и министром, и президентом. Никаких проблем.
В то же время, желание оппозиции устранить «трудовиков» из правящей коалиции, и, наверное, самим занять их место, обещает государству сценарий не намного лучше. Конечно, оппозиция представляет это как заботу о благе государства. Но даже если мы поверим в искренность и бескорыстие оппозиции, мы имеем основание сомневаться в преимуществах «радужного» сценария.
Если социал-демократы создадут коалицию с Союзом отечества, это будет прекрасная возможность для политических образований с неясной ориентацией во время следующих парламентских выборов сплотиться против традиционных партий и выбросить их за борт. Не говоря уже о том, что коалиция соцдемов и консерваторов отнимет у обеих партий ту особую хорошую черту, из-за которой их называют «традиционными»: определенное идеологическое основание.
До сих пор (за исключением 2000-2001 г.) ядро всех правительств составляли или социал-демократы, или консерваторы. Если будет соглашение о «радужной» коалиции, придется смириться с тем, что на парламентских выборах в 2016 году традиционные партии будут «плохой властью», а крикуны, которые не руководствуются никакой идеологией – единственной альтернативой. И как раз для последних тогда будет служить принцип маятника.
