В Европе она тоже была известна с древности – вот и на территории Литвы найдена веревка, изготовленная в третьем тысячелетии до н.э. Она здесь - одна из самых древних культур, и на протяжении многих столетий котировалась наряду с льном. Каннабис – калька с ее латинского названия, был известнен древним грекам и римлянам, а описания ее фармакологических свойств есть у Геродота, Плиния, Парацельса, Диоскорида...
Интерес к конопле во все века подогревался ее уникальными свойствами, диктовавшими стабильный спрос и хорошую цену. Вот лишь некоторые из них. Урожайность ее из-за плотности массы бьет рекорды, а скорость роста – 2-3 метра за 110 дней - позволяет собирать по нескольку урожаев в год. Прочность пеньки из волокон стеблей, а также водостойкость и низкая теплопроводность сделали ее идеальным материалом для флота и строительных нужд. В эпоху парусных судов из нее делали канаты, шпагаты, паруса, брезент, морские бушлаты и т.п.
А плитки и просто пакля используются в домах на предмет тепло- и звукоизоляции. Целлюлозу из нее извлекать легче, чем из дерева, к тому же бумага из нее и чище, и белей, и прочней. Не удивительно поэтому, что первая печатная книга Гуттенберга – на конопляной бумаге. По количеству белка в семенах она не уступает, а по содержанию протенина – превосходит сою, и благодаря своей питательности спасала людей от голода. Из нее можно получить метанол, метан и бензин, который при сжигании не выделяет серу.
Не удивительно, что спрос на коноплю был таков, что Генрих VIII Тюдор и Елизавета I (16 век, Англия) издавали специальные указы, вменявшие каждому фермеру норму конопляных посевов. А в Литве она считалась товаром экспорта и через Мемель и Ригу продавалась в Европу.
Из конопли делают ткани, одежду и обувь, лаки и краски, парфюмерию, лекарства, бетон, биокомпозиты для отделки автомобилей, самолетов и судов, батарейки и аккумуляторы, пластик, бумагу, масло, порох и даже мебель, а жмых идет на корм для животных... всего насчитано около 50 тыс. товарных позиций. Не даром в СССР она долгое время считалась едва ли не стратегическим сырьем, подобно нефти и газу, а площади под нее на пике достигали 680 тыс. га - 4/5 мировых. В 30-е годы среди коноплеводов существовало даже стахановское движение, а статус растения был подтвержден тем, что листья ее вместе с колосьями пшеницы красуются на фонтане "Дружбы народов" на ВДНХ.
И тем не менее, начиная со второй половины 19 века интерес к ней начал падать, а в 1961 ООН вынесла ей "смертный приговор" в форме конвенции, включившей в список наркосодержащих растений и обязывшей правительства стран-участников строго контролировать выращивание. Кое-где, в том числе и в Литве, это аукнулось практически полным запретом.
У страха глаза велики
Тому были две фундаментальные причины. Первая – технологическая: появление всевозможной синтетики, притупившей экономический интерес к техническому использованию.
И вторая – недоверие и страх. Конвенция ООН – это был лишь восклицательный знак после долгого многоточия растущей тревоги перед образом конопли в качестве марихуаны и гашиша после того, как учные, изрядно покопавшись в ее химсоставе, обнаружили психоактивные вещества – каннабиноиды. В частности – самое опасное из них – татрагидроканнабинол (ТГК) и его производное каннабинол (КБН).
Именно потому, что по сравнению с героином они кажутся легкими и безобидными, и не колются, а курятся, это обеспечило им огромную популярность среди молодежи и богемы. Затянуться травкой, хотя бы ее попробовать, стало жестом шика и непреодолимого любопытства. И именно эта обманчивая, коварная популярность, финал у которой все тот же – распад личности, породила особую общественную тревогу и тотальную враждебность к конопле. Ее медицинские и релаксические позитивы, описываемые в древние времена в определениях типа: успокаивающее, ранозаживающее, обезбаливающее и т.п., затмило одно – наркозависимость.
И это был тот классический случай, когда вместе с водой выбрасывается ребенок. Под панические алармы врачей и психологов вместе с наркотическим видом конопли - Cannabis indica, в которой содержание ТГК до 20%, под жесткими ограничениями и запретами оказалась и техническая (посевная) - Cannabis sativa с содержанием его до 0,3%.
Два этих подвида уже внешне резко друг от друга различаются. Cannabis sativa легко узнаваема по длинным, тонким стеблям, напоминающим бамбук, и выше человеческого роста. Поля с такой коноплей похожи на молодой лес, в котором можно заблудиться. Чтобы получить из ее хоть какие-то активные соединения, нужно собрать урожай с целого поля. А поскольку техническая конопля поглощает из почвы токсичные соединения, то полученный из нее препарат еще и нуждается в очистке от загрязнителей. Индийская же конопля коренастая – не выше метра, похожая на елочку, листья покороче и более округлой формы. В общем, не спутаешь.
В конце концов, настало время, когда многие стали задаваться вопросом. Смена настроений? Зависимость? Но ведь и алкоголь этим обладает. Может, все же стоит уточнить, которая конопля опасна? Итогом стала реабилитация технической конопли, которую в период 1993-96 гг. узаконили большинство стран ЕС. Литва оказалась последней. Здесь первая попытка ее узаконить была предпринята в 2007 г., когда соседи Латвии, Эстонии и Польши это уже сделали. И лишь в мае 2013 г. депутаты одобрили Закон о волокнистой конопле, вступивший в силу с 2014 г. В ней был определен и норматив – ТГК не свыше 0,2%, что соответствует установке ЕС.
Параллельно был сделан и шаг на пути применения конопли в медицинских целях. В 1999 Международный Совет по контролю за распространением наркотиков при ООН выступил за проведение исследований в области медицинского использования индийской конопли и ее производных. И оно было сделано. В итоге появился длинный перечень болезней, которые поддаются лечению с ее помощью: склероз, эпилепсия, болезнь Альцгеймера, глукома, артрит, диабет, астма, реакции на химиотерапию и т.д. Список этот пополняется.
Ну, а главное, пожалуй, было в том, что появилась возможность применения каннабиса в качестве обезболивающего.
Вперед и с песнями!
Как это часто бывает характерно для Литвы, она долго запрягает, но потом быстро едет. Легализация технической конопли быстро возбудила фермеров. Площади под нее с 2014 года к настоящему времени выросли более, чем в 4 раза. И по данным на 2018 г. по ним она входит в первую пятерку, в которой разделяет с Нидерландами и Италией третье место ( около 4000 га) после Франции (17 000) и Эстонии (5000). А селекционеры уже подсуетились и вывели новый сорт растения - Austa SK, фишкой которого является содержание ТГК всего 0,001%. Он уже включен в список ЕС.
Примечательно, что принятый закон существенно облегчил жизнь владельцам мелких – до 0,1 га – участков, которых освободил от регулярного и разорительного взятия проб, ограничив лишь уведомлением региональных органов контроля демонстрацией сертифицированных семян и ведением журнала учета.
На новую волну откликнулись и переработчики. В апреле 2019 г. в Кедайняй вступила в строй фабрика по производству конопляного волокна, костры и гранул для текстильных нужд, оборудованная по последнему технологическому писку. Ее мощности – 30 000 тонн конопляной массы с выходом на 10 000 тонн готового продукта (в перспективе – на 20 000) - пока немного не хватает на переработку сырья ( с 1000 га собирается около 10 000 тонн массы). Но, как явствует из интервью представителя агентства Investuok Lietuvoje, уже появился аппетит создать целую перерабатывающую отрасль, рассчитанную на внешние заказы – построить как минимум еще 4 завода.
Этим амбициям пока препятствуют различные заморочки в законе, в связи с чем Литовская конфедерация промышленников предложила поправки. Одна из них в том в том, что разрешается перерабатывать только семена и соломку, а не все растение. И это сужает ассортимент возможной продукции.
Тонкая грань
Если с легализацией технической конопли было более-менее просто, то с коноплей с высоким содержанием ТГК куда сложней. Проблема в том, что здесь в одном русле смешались два разных потока: лечебное использование. И просто вольница на потребление марихуаны и гашиша, что проходит по строке "рекреация". Проще говоря – для кайфа.
Сложность и путаница возникает уже потому, что не всегда эти цели можно четко развести. Скажем, курение травки или втирание в кожу конопляного масла можно представить, как медицинскую примочку – для снятия напряжения, повышения аппетита и т.п. Ну, а законы на сей счет могут проходить по формуле двойного назначения. Как это, например, случилось в Нидерландах с его Опиумным законом, который, наряду с легализацией продажи и курения марихуаны расписывает и ее применение в лечебных целях. И сегодня в мире среди государств отношение к этим сторонам медали сильно расходятся. Например, Канада в октябре прошлого года открыто легализовала марихуану, приняв закон с соответствующим названием. А такие страны, как Нидерланды, Северная Корея, Чехия, Грузия, Испания, Португалия, Австрия, Уругвай и др. (всего около 30) – объявили частичную легализацию. В США и вовсе разнобой: одни штаты приняли медицинскую, а другие – рекреационую формулы.
В Европе пока преобладает строгий подход. Примерами тому являются Италия (2013), Франция (2014), Германия (2017), Великобритания (2018). Это означает, что выращивание каннабиса строго декларируется и сертифицируется, а всякая самодеятельность карается. Например, во Франции нарушителям грозит тюрьма до 30 лет! Продажа наркотических лекарств, как правило, разрешается только по рецептам. А само их применение порой ограничивается лишь крайними случаями.
К числу наиболее осторожных стран, без сомнения, можно отнести и Литву. Поправки к закону о контроле за медицинскими препаратами, принятые в прошлом году и вступившие в силу с 1 мая 2019 г., уже критикуются со всех сторон.
Во-первых, за то, что вопреки общемировым поветриям, приняты они на фоне не послабления, а ужесточения кары за потребление и распространение наркотиков. Если прежде - в зависимости от тяжести преступления - существовала либо административная, либо уголовная ответственность, то с 1 января 2017 г. стрелку перевели только на уголовную. И сегодня за распространение наркотиков, в зависимости от масштабов, можно схлопотать от 2 до 15 лет.
Многие критики обращают внимание, что закон плохо идентифицирует мотивы нарушений, возлагая одинаковую ответственность и на пацана, предложившего покурить травку приятелю, и на дельца, зарабатывающего на наркоте. Обращается внимание, что за прошлый год число осужденных удвоилось. И в основном за счет молодежи. При этом под одну гребенку попадают и наркотические, и психотропные средства, и слабенькая марихуана, и героин. За послабление и коррекцию высказались даже представители власти, такие, как вильнюсский мэр Ремигиюс Шимашюс и министр здравоохранения Аурелиюс Верига.
Вторая тема дебатов – о компенсации лекарств. Точнее – пока одного. Потому как, согласно справке Минздрава, обнародованной по запросу СМИ, в литовском списке имеется лишь один препарат, содержащий ТГК и КБД – cпрей для горла Sativex. Это товарный знак созданного в Великобритании препарата набоксимол, зарегистрированного также в Германии и Испании и предназначенного для лечения симптомов склероза и раковых больных. Стоит он недешево: одна доза – 4-5 евро. Месячное потребление обходится около 150 евро. Еще несколько препаратов под марками Marinol и Casamet, которые пока в стадии регистрации, еще дороже: в Германии, где по рецептам врачей они уже продаются, стоимость их месячной нормы - 250-400 евро. И там эти лекарства компенсируются.
Многих поправки не устраивают и тем, что слишком ужесточены рамки применения препаратов с каннабисом – только для тяжелобольных. И нельзя, к примеру, пользоваться конопляным маслом. А лекарства по рецепту можно купить далеко не в каждой аптеке.
При всем при том, решение Сейма, принятое по инциативе Миколаса Маяускаса и Ирены Дегутене в октябре прошлого года, названо "историческим". И это, наверное, не дань пафосу. Ибо, как считает профессор Кястутис Сужяделис из лаборатории молекулярной онкологии Национального института рака, даже в своем жестком и урезанном виде, оно позволяет избавить от страшных страданий сотни людей. Впрочем, возможно, есть и лечебный эффект. Но пока ученые всего мира лишь в стадии исследования феноменов конопли. И есть надежда.
