Явное отсутствие принципов, ценностей, даже своеобразного образа жизни косвенно подтвердила комиссия, возглавляемая Гедиминасом Киркиласом, которая стремилась создать концепцию имиджа страны. После долгих поисков лица Литвы комиссия предложила лозунг "Литва – смелая страна". Это банальность, которая ничего не говорит о Литве, соответствует таким трафаретным высказываниям, как " девочки – красивые, мальчики – смелые". Можно спросить, в каком смысле Литва смелая страна, в чем она смелее соседних стран, особенно сейчас в мирное время.
Было много смелых литовцев, например, партизаны в послевоенные годы. Немало смелости было продемонстрировано в годы Саюдиса и не только тогда. В семидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетья Литва выпустила больше подпольной литературы (самиздата), чем любая другая советская республика, в ней было и больше диссидентов и защитников прав человека. Некоторые даже публично требовали восстановить независимость.
Но была и другая сторона. Когда диссидент Сергей Ковалев обвинялся в хранении хроники католической церкви Литвы и его судили в Литве, в Вильнюс приехал академик Андрей Сахаров и некоторые другие московские диссиденты, чтобы поддержать его. Когда судили литовских диссидентов, залы пустовали. В них были только сами диссиденты и члены их семей. Литовская интеллигенция не поддерживала и не защищала диссидентов, не писала в подпольные газеты, частным образом даже отмежевывалась от сорвиголов, которые могли испортить все дело. И никто не протестовал, когда учителя преследовали детей, ходивших в церковь.
Много веков Литва была народом крестьян-земледельцев, христианским народом, были соответствующие ценности и традиции. Крестьян нет, христиан стало намного меньше, чем в официальной статистике, поэтому неизбежно исчезали и основные традиции и ценности.
Глобализация и секуляризация также подействовали на другие европейские народы, но те, которые сохранили свою государственность, могли влиять на эти процессы. Литва оказалась в очень затруднительном положении, поскольку ее оккупировала страна, власть в которой фанатично была настроена против религии и традиционный крестьянский образ жизни, сознательно и рьяно искореняла их. Не только в Литве, но и в самой России коллективизация и изгнание религии из общественной жизни проходили жестоко, любыми средствами и ценой любых жертв. Война коммунистов против русского православного крестьянина была такой же жестокой, как и против литовского католического земледельца. Оба они были врагами, которым не место в коммунистическом раю.
Компартия Литвы глубоко осознала эту враждебность и не отказалась от нее вплоть до падения СССР. В конце 1987 года, когда в Москве дули ветры перестройки, тогдашний идеолог Ленгинас Шяпятис напечатал статью в журнале Komunistas, призывая совершенствовать работу на ниве атеизма, создавать новые семейные традиции. Компартия сумела искоренить старые традиции и ценности из общественной жизни и сознания многих людей, но то, что она предлагала взаймы, не прижилось.
Традиции и ценности передаются по-разному – в семье, в ближайшем окружении, в школе и др. Особенно большую роль играет государство и различные госучреждения, которые формируют рамки общественной жизни, задают ей тон, действуют практически на все аспекты общежития. Голландцы отличаются толерантностью, эту ценность они хранят с XVII века. Даже государство, которым управляли кальвинисты-реформаты, было толерантно к католическим и протестантским сектам, не преследовало их, пока они не проявляли себя публично. В Амстердаме сохранилось несколько "тайных" католических церквей, о существовании которых прекрасно знали власти. Позже терпимость (толерантность) поддерживали и хранили законы, школы и просвещение, гражданское общество, соседи, общины верующих, самобытный образ жизни. Детям терпимость прививали в семьях, школах, в общении со сверстниками. Желающих преследовать инакомыслящих и ведущих иной образ жизни не одобряли.
То же самое можно сказать и о самых ярких ценностях других народов, например, американская предприимчивость и филантропия, немецкая пунктуальность и порядок. Немца, который мусорит, не убирает у себя в доме и не смотрит за хозяйством, пристыдят соседи, пешехода накажут за нарушение правил дорожного движения. В Америке искусство, многие университеты и музеи по сути содержатся на частные пожертвования. Основную роль играет налоговая система, которая позволяет списать из облагаемых налогом сумм пожертвования для культурных и благотворительных организаций. Помогают ожидания и давление соседей, поскольку не жертвующий толстосум будет пристыжен.
Традиции и ценности появляются не сразу, на это требуются столетия, чаще всего в независимых странах, люди их одобряют и хранят. Не представляю, какими сейчас были бы голландцы, если бы ими 50, а не 5 лет правили нацисты, если бы они освободились от испанского гнета не в конце XVI, а в XVIII веке.
Судьба Литвы незавидна. Больше сотни лет жила под царским игом, потом всего 20 лет независимости, и пришла тьма оккупации. Утрата государственности произошла в неблагоприятное время. Сложный переход от сельской жизни к городской культуре в годы Независимости только набрал обороты. Новый вызов бросила глобализация и секуляризация, но у независимой страны есть возможность отчасти управлять и смягчать эти процессы, приспосабливаться к ним, задавать им своеобразное направление и содержание.
В это решающее время Литвой управляли коммунисты, которые закрыли и уничтожили многие независимые организации, осуществлявшие посредничество между властями и индивидом, а оставшиеся превратили в прислужниц власти и партии. Литовское общество не могло остановить уничтожение и эрозию традиций и ценностей. Создать новые будет нелегко.
