Наверное, было бы интересно провести такой эксперимент, но я не имею права позволить себе экспериментировать с интересами наших людей, нашего государства.
Оценивать сложный многосторонний процесс дипломатических переговоров в категориях «победы и поражения» могут разве что любители и мастера дешевой риторики. Я принципиально не приемлю такое мышление военными терминами и основывающуюся на нем полемику, которая, к сожалению, воцарилась и в нашем общественной дискуссии. Похоже, что в охоте за рупорами кремлевских СМИ некоторые известные литовские голоса во что бы то ни стало хотят доказать, что Литва уже проиграла «войну» в будущих переговорах Евросоюза с Россией.
И хотя собственно переговоры еще не начались, едва мы начали с партнерами по Евросоюзу обсуждать выдвинутые Литвой вопросы, о которых, я уверен, Евросоюзу необходимо говорить с Россией, оппоненты заранее объявили о предполагаемой капитуляции нашей дипломатии и даже самой Литвы.
Такие лозунги, я считаю, свидетельствуют о нежелании признать, что Литва вообще может твердо защищать свои интересы, что Литва может сплотиться, что может быть не так, как говорится в популярной русской пословице: хотели как лучше, а получилось как всегда… Однако подобный пессимизм – не всегда наш лучший советчик.
Поэтому людям, которые слышат противоречивые комментарии, неясно, действительно ли Литва отказалась от своих интересов, безоговорочно утвердит мандат на переговоры ЕС-РФ?
Отвечаю: да, Литва не видит препятствий для начала переговоров о договоре долгосрочного партнерства между ЕС и Россией, если оговоренные в Вильнюсе тексты с названными в них важнейшими договорными вопросами одобрят все страны ЕС. Либо придется сказать «нет», если такого окончательного соглашения не будет, придется договариваться заново.
Является ли наша позиция проигрышной для Литвы? Я думаю, что в результате сложных переговорных дискуссий выиграла не только Литва. Выиграл весь Евросоюз, и Россия, по крайней мере, ее демократическая часть общества.
Поэтому мне сложно понять, почему кое-кто изображает и пытается изобразить Литву абсолютной провинцией, которая внезапно появляется из своего закутка и объявляет странную, совершенно не нужную ей цель – блокировать переговоры, даже не зная, почему и ради чего.
Для тех, кто не знает (либо притворяется, что не знает), чего мы хотим, могу повторить – мы хотим, чтобы в мандат переговоров были включены значимые для Литвы интересы. Это ни много, ни мало, поскольку это имеет право требовать каждая страна Евросоюза. Поскольку наши требования в Вильнюсе уже удалось включить в мандат на переговоры, то почему надо блокировать переговоры? Только потому, что все обязательно надо разрушить?
Даже тот факт, что ЕС не только услышал наши аргументы, но и согласился с ними, вписал их в переговорные тексты – провал Литвы, как сообщают некоторые газетные заголовки? Такая позиция либо полное недоразумение, либо желание внушить, что белое – это черное, либо глубокое внутренние убеждение, что только вечная война является призванием и настоящей целью исполнителей литовской внешней политики.
Я согласен, что в деталях переговоров и, особенно, в их документах раскрывается суть. Но наблюдателям за переговорным процессом и аналитикам, даже с самыми лучшими намерениями, не могут представить «цитаты», свидетельствующие о том, что они отражают существенные интересы Литвы. Во-первых, это было бы некорректно, поскольку формулировки этих соглашений еще не согласованы окончательно со всеми странами Евросоюза.
Однако и тогда, когда наши интересы будут адекватно выражены на дипломатическом языке, приемлемом для всех стран ЕС, переговорный мандат останется конфиденциальным документом – полномочиями на переговоры от всех государств ЕС. С какой целью и почему словно требуется всем заранее сообщить, чего будет или не будет требовать одна из сторон переговоров? Как тогда вести переговоры? И почему же сегодня те самые любопытствующие, желающие "препарировать" текст мандата на переговоры, не требуют, чтобы свои карты сейчас раскрыла другая сторона переговоров?
Однако несомненно, что наши граждане должны знать, какие принципиальные интересы Литвы мы защищаем. И хотя я уже изложил их публично, суть могу повторить еще раз.
В Вильнюсе мы пришли к соглашению, что в первую очередь, ЕС будет стремиться к включению в двусторонний договор с Россией положения Энергетической хартии. Что это значит? Это значит, что те положения, которых Россия не придерживается, несмотря на подписание Энергетической хартии, начали бы действовать в новом двустороннем договоре ЕС-Россия.
Таким, к примеру, является практически не действующее положение о свободном доступе других стран к нефте и газопроводам. Если это, наконец, произойдет, можно будет покупать газ и нефть не только в Росссии, но и в Туркмении, а заплатив за транзит, на равных условиях пользоваться российскими трубопроводами.
По поводу неработающего нефтепровода "Дружба" решено, что не только Литва, а весь ЕС придаст этой проблеме приоритетность, что это будет важной частью отношений ЕС-Россией, а к возобновлению поставок нефти начнем стремиться немедленно.
Что касается жертв событий 13 января и Мединикай, компенсаций ссыльным и пропавших предпринимателей, то достигнута договоренность о том, что Европейская Комиссия принимает заявление Литвы и включает эти вопросы в рамки отношений ЕС и России. Это значит, что ЕС берется за эти проблемы, и так они становятся не только частью Литвы, но частью отношений между ЕС и России.
По поводу Грузии и Молдовы. Договорено, что с этого момента ЕС будет стремиться тому, чтобы замороженные конфликты можно было урегулировать до подписания договора ЕС-Россия. Поэтому во время переговоров будет идти речь о ходе их урегулирования. Будем надеяться, это удастся сделать как можно скорее.
Конечно, по всем этим вопросам надо еще договориться с Россией, и только тогда можно будет вместе пить шампанское.
Но почему всех заранее хотят настроить на то, что наши усилия – напрасны? В чем суть критики любых дипломатических действий, предпринимаемых в этом направлении? Разве что таким образом хотят сказать, что все наши действия – бессмысленны, поскольку Россия все равно не согласится. Неужели таким критикам заранее известно об именно такой позиции России и они призывают с этим смириться, вообще ничего не делать?
Такое насаждение комплекса неполноценности может быть только в интересах деятельности других государств. Как и стремление любой ценой унижать и уничижаться.
Понимаю, что не нужно расслабляться и поддаваться розовым иллюзиям, руководствоваться которыми вообще не стоит. Знаю, что будет нелегко убедить все страны ЕС одобрить четыре пункта. Но если мы доверяем хотя бы друзьям Литвы, например, министру иностранных дел Швеции Карлу Билдту, полагаю, можем рассчитывать на успех.
Считаю, что оправдалась и наша тактика – сначала представить конкретные предложения, вызвавшие своеобразную конфронтацию, а потом сплотить друзей, которые в дальнейшем вместе работают на достижение общего соглашения.
Считаю, что было бы губительным делать так, как предлагали некоторые оппоненты – зарнее начали громогласно добиваться одобрения позиций, которые до этого несколько раз отклонялись.
Есть немало людей, которые поднимают вопрос, не ухудшатся ли отношения с Россией, после того как Литва заявила о своей позиции? Не понимаю, почему нагнетается такой страх, ведь все дискуссии участников переговоров, проходившие до сих пор, были делом нашей общей семьи Европейского союза.
Такие дискуссии – обычное явление в демократической европейской семье. Декларирование интересов каждым из государств ЕС, их согласование между собой – понятный и постоянный процесс.
Считаю, что после общего обсуждения поднятых Литвой вопросов атмосфера взаимного доверия только улучшилась.
Итак, в настоящее время у нас нет повода для особой радости, но и расстраиваться не стоит.
Салют побед – это не цель для дипломатов. Наша цель – важные для жителей Литвы результаты переговоров между Европейским Союзом и Россией.
