— Смотреть на Восточную Европу лучше всего через программу «Восточное партнерство», в которой участвуют шесть государств региона. С приближением Вильнюсского саммита становится все очевиднее, что все государства выступают не в одной лиге с Евросоюзом, в том числе и с Литвой.

Если Украина продвинулась больше всего навстречу Евросоюзу (все ожидают подписания соглашения об ассоциации с ЕС), Молдова и Грузия готовы к инициации подписания соглашений (это более низкий уровень, но тоже шажок вперед), то три остальных государства сидят на скамейке запасных. Армения, мы видели, хотела, но не смогла; Азербайджан просто не хочет (его экономика держится на сырьевых энергоресурсах, и торговое сотрудничество с Евросоюзом их не интересует, поскольку оно не распространяется на сырье).

И, наконец, Беларусь, которая и не хочет, и не может.

— А почему, на ваш взгляд, не хочет и почему — не может?

— Ваша страна уже является членом Таможенного союза. Теоретически, это не только единое торговое пространство, но и таможенные тарифы, их гармонизация. Допустим невозможное: если Евросоюз предлагает Минску переговоры по торговле, то их нужно уже вести не с белорусскими властями, а с Евразийской комиссией. Потому что Беларусь делегировала часть национальной политики наднациональным органам, которые контролируются Россией. Это значит, что без российского разрешения переговоры не могли бы даже начаться.

Более того, де-факто Беларусь одной ногой уже вышла из Восточного партнерства.

А почему не хочет? Белорусский режим всегда воспринимал европейский вектор в тактических целях. Минск начинал флирт с Европейским союзом только тогда, когда нужно поиграть с Россией: выбить дешевые энергоресурсы, набрать кредитов… А когда с Россией более-менее налаживаются отношения — тогда игра заканчивается.

Вот я и говорю, что Минску совершенно не хочется в Европейский союз, поскольку здесь совершенно другие правила игры. Не может авторитарное государство быть в Европейском союзе, даже в ассоциации, что мы наблюдаем на примере Украины.

У Беларуси нет никакой многовекторной политики между Западом и Востоком, проводится интеграционная восточная политика с периодическими заигрываниями с ЕС, чтобы нарастить мускульную массу на переговорах с Россией.

— Вы сказали, Минск одной ногой вышел из Восточного партнерства. Это значит, следующим шагом может стать не только формальное, но и реальное прощание?

— А зачем это надо? Всегда можно найти определенные аспекты для сотрудничества: уменьшение цен на визы, безвизовый режим. С визами пока работает белорусское государство, а не Евразийский союз, хотя последний со временем и эту функцию может захватить. Может осуществляться секторальная интеграция, например, инфраструктурные проекты. Теоретических возможностей хватает, хотя на практике я ничего не вижу.

Не думаю, что официальный Минск публично объявит о своем выходе из Восточного партнерства. Пускай будет и этот вектор.

— А что теряют белорусские власти, отказываясь от участия в Партнерстве, да и в том же «Европейском диалоге о модернизации для Беларуси»?

— Литва — член Европейского союза. Одна треть нашего бюджета ежегодно — это европейские деньги: деньги в сельское хозяйство, на инфраструктуру. Другие вопросы: куда идут и на что расходуются эти средства, насколько эффективно используются.

Это только бюджет! Рынок Европейского союза в семь раз (!) больше рынка Евразийского союза, Таможенного союза. В прошлом году товарооборот между странами Таможенного союза упал на 10%. Это сырьевой рынок, никакой модернизации. Модернизация возможна только на европейском рынке.

— 28-29 ноября в Вильнюсе пройдет саммит Восточного партнерства. Кого Брюссель пригласит от Беларуси на этот саммит?

— Существует всем известный сценарий, который публично не оглашается. Есть вероятность, что на саммит пригласят министра иностранных дел господина Макея.

— Какие ожидания на саммит возлагает официальный Минск и какие, возможно, вынашивает Евросоюз на белорусском фронте?

— Никаких надежд. Мы сейчас говорим не о конкретных решениях, а о поиске новых каналов для общения. Нет каналов. Мы говорим только об этом — пока никаких проектов! Появятся каналы общения — появятся и проекты. Беларусь в рамках саммита — периферийный аспект. Все думают про Украину, Молдову, Грузию… Беларусь сейчас сидит на скамейке запасных и даже не общается с остальными участниками игры.

Ясно, белорусское государство, или правительство, рассматривает Европейский союз как тактический вектор. Зачем тогда начинать новую игру с Минском, если у него это тактика, а не стратегия?

Другой вопрос, от которого мы не убежим: начать новый диалог, новую политику невозможно без освобождения и реабилитации политзаключенных. Европейский союз не может по-другому.

— Белорусские власти мотивируют отказ от участия в Восточном партнерстве следующим образом: давайте отбросим политику в сторону, будет поддерживать экономические отношения.

— Так не бывает. Так не будет. Этот номер не пройдет.

Смотрите на ситуацию с Украиной. Янукович хочет сохранить вертикальную ситуацию и со своей вертикалью войти в Европейский союз. Не пройдет! Об этом и Евросоюз говорит Януковичу: не пойдет, если не сделаешь первое, второе, третье… И Украина делает.

Так и в белорусском случае. Сейчас мы говорим просто о новом канале общения — ничего больше.

— Но ведь Беларусь с Литвой развили достаточно активные экономические отношения. Вильнюс не ставит перед Минском политические вопросы ребром. Значит, Минску удалось навязать свою игру отдельно взятой стране ЕС?

— Когда мы говорим о литовской политике, мы фактически толкуем о европейской политике. После реформы в ЕС 2007 года каждая страна должна координировать свою политику с Брюсселем. А вот транзит, железнодорожные сообщения — не обязательно. Это нужно обеим странам. Мы понимаем: Беларусь не пойдет через Усть-Лугу.

Никогда и Литва не пойдет на тотальные санкции — это просто невозможно из-за всем очевидной взаимозависимости стран. Легко говорить о санкциях Португалии, Бельгии, странам Бенилюкса — они далеко от Беларуси. Например, Голландия твердила о полноценных санкциях до тех пор, пока у них не возникла нефтяная проблема — и сразу дала задний ход.

— Как вы в целом оцениваете нынешнее состояние белорусско-литовских отношений?

— Натуральная экономика развивается, но политических контактов-то нет.

— Насколько надежным экономическим партнером считают Минск в Литве? Лукашенко уже не раз грозил перенаправить свои грузы через российские порты…

— Я тоже думаю, что литовскому бизнесу следовало бы смотреть, куда идти. Сейчас мы и с Россией имеем молочную войну. Зачем тогда идти в нее? Шагай туда, где нет политической конъюнктуры. Но бизнес идет туда, куда идет. Но в этом случае мы можем только сказать: он должен возложить на себя ответственность за все возможные риски.

— Наблюдаются ли признаки улучшения или, наоборот, ухудшения белорусско-литовских отношений? Большую проблему для Литвы представляет Островецкая АЭС, российские военные базы на территории Беларуси, учения «Запад-2013»…

— Островецкая АЭС — самая большая угроза для Литвы.

— Литва даже рассматривает Островецкую АЭС и российские военные базы как угрозу национальной безопасности?

— Конечно. Мы видим, что белорусские Вооруженные силы уже не суверенны, фактически они вступили в милитаристский альянс с Россией. Учения «Запад-2013» фактически направлены против НАТО и, соответственно, против Литвы. Просто мы к этому уже акклиматизировались.

А Островец — вопрос фундаментальный. Мы совершенно ничего не знаем об атомной стройке! А если вдруг что случится — как эвакуировать весь Вильнюс?

— Почему белорусские власти себя так ведут по отношению к ближайшему соседу? Хорошо, Минск заключил брак по расчету с Москвой, но этот брак давно дал трещину: того и гляди, развод наступит.

— Пробуй режим реально перестроить отношения с нами, Островецкая АЭС стала бы главным индикатором. Она представляет потенциальную угрозу нашей столице. А мы не имеем никаких рычагов влияния на процесс. Так что если начинать новые отношения с Литвой — давайте начнем с этого.

— Вы видите перспективы во взаимоотношениях между Минском и Евросоюзом?

— Если ваш президент захочет сыграть новую игру с Евросоюзом, если он сделает первый шаг навстречу (освобождение и реабилитация политзаключенных), тогда некая новая игра может и состояться. Но мы все прекрасно понимаем, что это только игра, а не стратегический разворот. Уже сейчас чувствуется, что начинаются новые процессы в этом направлении. Но нет ответа: какой финал?..

Поделиться
Комментарии