Выбор был сделан вполне ожидаемый: сын Кристины Орбакайте. Все остальное, по мнению будущих журналистов — тоскливый официоз. А это — живо и круто.
Борьба за Дени Байсарова — действительно сюжет.
На поверхности увлекательная, сладкая, скандальная история из жизни звезд шоу-бизнеса первой величины. Именно она, естественно, и привлекает массовый интерес. Глубже — человеческая драма двух женщин, богатых, знаменитых и влиятельных, которые вдруг, в самый важный и решающий момент, оказались беззащитны. Еще глубже — большая политика, самый поверхностный анализ которой позволяет без труда спрогнозировать результат скандала.
У меня, если отвлечься от политики, к которой мы вернемся чуть позже, вся эта история вызывает двоякие чувства. С одной стороны, я очень боялся, что она приведет к взрыву истерического шовинизма. Мол, не отдадим нашего светленького мальчика в черные руки etc. Этого, слава Богу, не случилось и уже, уверен, не случится.
С другой стороны, я искренне и глубоко сочувствую Алле Борисовне Пугачевой. Я уважаю эту женщину и этого человека. За ее несомненный талант, за ее достоинство, за ее независимость. Она никогда ни к кому не влезала без мыла, как иные прославленные деятели культуры. Она вообще никогда никуда не лезла. К ней лезли все, а у нее хватало гордости, ума и брезгливости не увлекаться преходящей мишурой, не стоять публичным подсвечником, не тешить своей дружбой тщеславие сильных мира сего. Она и сама была силой. Народная любовь дорогого стоит. Левой ножкой — любые двери!
Так было. Вынужденно и без всякого удовольствия говорю об этом в прошедшем времени.
У народной любви короткое дыхание. Тут нет места иллюзиям. Основная масса населения завистлива и беспощадна. Милосердие, как мы знаем из классики, стучится в сердца, но редко, тихо и далеко не ко всем. Помнится, когда убили Влада Листьева, а он был сверхпопулярен и любим, где-то промелькнуло, что у него в кармане нашли 2 или 3 тысячи долларов (кредиток тогда не было). И что тут началось, какая свистопляска, какой шабаш рядовых телезрителей! Не в сказке сказать…
Ну, да и Господь с ним, с народом, благо — богоносец и духовидец, хотя и азиат. Обратимся к нашему единственному европейцу.
Я представляю, как Она звонит в Высокую Приемную, представляется — «Это Пугачева беспокоит», просит соединить.
И ее не соединяют.
И она понимает, что ее не просто унизили — хрен бы с ним, не девочка, не вчера родилась, корона не свалится. Все хуже. Она понимает, что в самый критический, жизненно важный момент она — Она! — оказалась бессильна помочь своей единственной дочери и повлиять на судьбу своего внука.
А это действительно так. Адвокат Руслана Байсарова, многоопытный Дубровинский, по завершении суда в Грозном сказал: «Мы одержали чистую победу». И дальше, на вопрос, заданный, по-моему, без всякой иронии — «Будет ли господин Байсаров настаивать на выплате алиментов госпожой Орбакайте?», — адвокат также, кажется, на полном серьезе ответил в том смысле, что господин Байсаров — джентльмен и не собирается огорчать даму денежными проблемами. Гусары денег не берут!
Игра идет в одни ворота.
Вот тут самое время перейти к политике.
Разумеется, не Кристина Орбакайте с Русланом Байсаровым тягаются в Грозненском суде. Нет. Это Алла Пугачева меряется в Кремле с Рамзаном Кадыровым. И исход этой неравной схватки предрешен.
Для Кадырова этот казус важен потому, что он, Кадыров, вследствие как национальной традиции, так и собственного характера должен каждым своим действием по каждому поводу показывать, чьи в лесу шишки. А этот повод козырный. Поражение Байсарова будет воспринято в Чечне как личное поражение Кадырова. Это было бы, конечно, некритично, но он не может такого допустить. И не допустит. И Кремль (точнее, Белый дом, Кадырова курирует лично Путин) этого не допустит.
Если Пугачева закусит губу — это совсем не страшно. То ли дело Кадыров.
Российская власть расплачивается по чеченским счетам и в прямом, и в переносном смысле. То, что казалось еще относительно недавно абсолютным успехом — найден сильный человек, который за полное право делать в республике все, что захочет, способен скрутить ее в бараний рог и взять под контроль, — обернулось своей обратной стороной. Да, Кадыров — сильный и контролирует Чечню. Но только Москва слабая и не контролирует Кадырова. Не ему теперь диктует условия – он их диктует. И он не боится российской власти. Напротив, российская власть его боится и имеет для этого все основания. Другой вопрос, что винить в этом некого, кроме себя.
История феодализма, а сегодняшняя Россия многосторонней системой отношений заставляет вспомнить этот интересный этап общественно-экономического развития, знает немало примеров изменения соотношений сил между сюзереном и вассалом. Сюзерен слабеет, и вассальная присяга более не в состоянии удерживать в повиновении могучего барона. Тогда от него, во избежание худшего, приходится откупаться. Деньгами, титулами, династическим браком — да чем бы дитя не тешилось. Потому что это дитя уже подросло, налилось озорной силушкой и, как бы резвяся и играя, легко может довести до слез немощную и бессильную центральную власть.
Да какой суд, какой Дени Байсаров, какая Пугачева с Орбакайте, какие зайки! Это — мелочи. Москва сейчас неспособна, не в состоянии ни в чем перечить Рамзану Кадырову. Надоест ему быть вольную царицей, а он уже сейчас имеет в Чечне ничем не ограниченную власть, захочет стать владычицей морскою — станет. Чечню роднит сегодня с Россией только безудержное казнокрадство, и оно же удерживает Чечню в России.
Обмелеют, иссякнут молочные реки — и Кадыров сыто отвалится от кормящей груди. И тогда никто и ничто его уже не удержит.