Избавители…
И теперь живёшь сам не свой, и всё валится из рук, и ночью нет сна из-за этой одной неприкаянной мысли… Даже не мысли, какая тут мысль – с этой зудящей язвой: как теперь жить? Как не прятать глаза от детей, внуков, близких и случайных прохожих?
Тебя силком и обманом причислили к разряду убийц, фарисеев, хамов. Вовлекли в этот их русский мир, самый дух которого – гибельно ядовит для всего живого, в том числе русского.
Нет слов, хочется славы и доблести. И чтоб за ценой особенно не стоять.
Но чему-то учили в детстве и юности, что-то такое плели о чести и честности. И даже в одной старомодной книжке были слова, что, если правый твой глаз и рука твоя правая соблазняет тебя... Словом, не такая уж она правая. И дальше предписано, что с ней делать.
Я понимал, конечно, что их реванш, их возврат возможен, почти неизбежен (да и не уходили они никуда), но чтобы вот так – скопом и сразу? Прямо со старта – к последней черте? Как будто у них всевековой сговор: ни одному поколению не дать даже слабой надежды на добротную человечью жизнь…
Станичники. Великой Кущёвки (от Питера до Камчатки) нам вечно мало. Крым подавай.
Цапки. Наше дело цапнуть, – пускай и они всерасхлёбывают наше.
Штурмовики. Какие мы рыцари, ополченцы, сепаратисты? Штурмовики. Орда убийц, вдохновенных и вдохновлённых геенной.
Герои-лакеи (как сказано у Юлия Кима).
Кухарям приспичило поуправлять государством (нам ведь обещано, мы и поверили). Вот верховный кумир и отдал нам Украину, которая что-то там начала возникать. Только надо немного пострелять-повзрывать её население, для его же блага.
Что тут спорить, негодовать, опровергать? Показывайте покрупнее наши, с позволения сказать, лица, подольше держите в фокусе мутные наши зенки, не глушите наши гнойно-цветистые речи. Мы будем пенять на зеркало.
В любительской съёмке безвестный мальчик сопровождает падение Боинга таковыми словами: «Во, хунтовский самолёт подбили». Нас нельзя пускать никуда, ни к кому. Тем более – к детям.
Нам себя не жаль, а уж других – чего ради жалеть?
Я уловил недавно такие две шутки: «на Вове шапка горит» и «лес рубят – шапки летят». Я так понимаю, что мы шапками закидаем любой пожар, а уж тем более тот, который устроили сами? Боюсь, у пожара своя стратегия.
Нам сподручно жить и самоопределяться по лагерным вехам. Блатной словарь давно уже сделался для России незаменим. Не обойдусь и я, потому что короче и проще не скажешь: наш т.н. президент – никакой он не президент. Беспредельщик. И всё-таки есть надежда, что верховные блатари его призовут, привлекут, принудят к мирному сосуществованию, т.е. следованию хотя бы преступным понятиям. Если не нам – пусть соседям станет полегче.
Наше общество – никакое не общество. Есть для подобной субстанции слово у нас в языке. Или было. Чернь. И не красным надо закрашивать седьмую часть суши: чёрным. Или смесью красного с чёрным.
Наша казна – общак. Его держателям и пополнителям полагается «Челси», «Сбербанк», «Газпром» и РЖД. Собственность – она же священна! А святость – это для нас важнейшее из всех искусств. От слов «искус».
Многим с годуна показалось, что новая надёжа и скрепа земли нашей – человек с рыжьём. Как же! Кровопийца ближе, понятнее и много милей, чем ворюга. Но ничего! Жаль, нас – как всегда – не спросили, мы бы тогда с 85-процентным единодушием поддержали союз российских воров с душегубами, который крепнет и процветает буквально на наших глазах. А также на наших костях.
Правда, наших костей и жил – мало для обустройства и латания благодатной империи. Требуются также окрестные люди и земли, доставшиеся им не по правде. Наш стерханутый амфорой дзюдоист всегда удумает, как прирастить отчизну. А мы ему – громовое «ура»!
При упоминании мутноглазого х..оругвеносца земляки мои дружно впадают в транс. Смею спросить, пока им ещё понятна членораздельная речь: если с чужими такое позволительно и похвально, что ожидает вас, нас – внутри, в глубине этого отхожего места? Куда никакой Гааге, никакому Гринпису, никаким Международным Амнистиям входа нет и не было? Ничего, мы привычные. Мы не пикнем. Пусть чужие трепещут!
Все наше славные Чуркины-Гиркины взахлёб разъяснят слабоверным, что, если 300 взятых врасплох невоенных людей (из которых почти 100 – дети) в полном сознании падают с высоты и усеивают поля (которые мы мечтаем назвать своими) , – это… это… Крым наш! Поняли?И ещё с нами Бог!
А за нами – и Хамас, Нигерия, шариатский Левант: вся цепная реакция зверства. Потому что можно! Фас!
Когда поведём на суд зачинщиков и вершителей этой войны –особо отметим российское мужество: упитых ВДВ-шников,пассионарныхинтернационалистов, рассольных славянофилов, чекистов-гэбистов-НКВДистов и спартакчемпионцев, всех православящих и народствующих. Мужчины – вот наше (и ваше!) проклятие; тут не буду про стыд и совесть, – но самая обыкновенная жалость большинству незнакома. Женщины всё-таки ближе к детям. Только что они могут – одни?
Или мы? Есть шанс, что Земля ещё поживёт какое-то время. И надо ведь как-то устроить хотя бы подобие жизни для наших детей, родителей, женщин. Чтобы они могли просто пожить – а не укрываться от мин и снарядов. Я понимаю, что духовность и святость превыше всего. Когда трупы сыплются с неба. Но сии малые – чем виноваты?
Мне приходит на память давний Балтийский путь, когда мы взяли друг друга за руки и встали живой стеной от Таллина к Вильнюсу. И они не прошли.
Может быть: тем, кому не слишком жалко себя, съехаться на Украину (да и не только), взяться за руки и шаг за шагом вытеснить полканов оттуда, куда их никто не звал. Как сказал их вожак? Пусть попробуют стрелять в безоружных!
Я надеюсь, в мире остались люди и силы, для которых мерило всего – не прибыль, не страх, не привычка и не уклад. Даже не бескорыстие – антикорыстие призываю на помощь. Только способные позабыть о своём, о собственной выгоде устоят в этой схватке.
И надо нам как-то собраться всей несчастной Россией – женской, земской, плакучей – против холуйской империи. Раз навсегда положить конец этой буйной державности, что век за веком выкашивает нас и всё вокруг. Сколько уже поколений не видело белого света? Вот опять – двадцать пять лет сами знаете кому под хвост.
Пусть их кисельные соловьи заливаются на тему«как прекрасен этот наш человек с ружьём». Он и в безоружии – мерзок, этот лютый опричник, поборник всего исконного, бредящий о чужом добре. А уж с ружьём, с БТРом, с БУКом…
Крымзато наш!
В головах и сердцах строить будущую Россию…Кто ещё, кроме нас, в силахи вправе убить дракона? Если через два года на смену одному выродку придёт другой такой же – кому, на кого станем жаловаться?
Заранее благодарен всем, кто откликнется и захочет погадать вместе со мной, как нам быть дальше.
А я ни о чём таком больше писать не стану. Но скажу кое-что напоследок.
Не вдаваясь в подробности, сообщу: я – доведён до отчаяния московской властью. Избавиться от неё – моя главная цель и боль. И ещё: великороссам, их коноводам, их песнопевцам, первосвященникам и громилам – я никакой не соотечественник.
