1. Линейка.
1 сентября все школьники Советского Союза шли на торжественную линейку. То же самое происходит и сегодня.
Детей сгоняют к школе в праздничной, а значит довольно прохладной одежде (особенно девочек). Дети стоят и скучают под речи директора, приближенных учителей и приглашенных лиц. После чего в небо запускается несколько десятков воздушных шариков, чтобы увеличить количество мусора на планете и хоть как-то оправдать скучный и не имеющий отношения к образованию праздник.
Нерадивый ученик, скучая на архаичной торжественной линейке, получает сигнал – школа – это не для учебы, школа – это для того, чтобы поболтать с приятелем, пока учитель занят чем-то иным.
Ученик прилежный получает другой сигнал – в школе будет скучно, будут пустые разговоры, ноль знаний и пользы.
В итоге обе категории учеников задают себе вопрос – а зачем нам эта школа? Пошли бы мы в школу, если бы родители нам не говорили, что нужно в нее идти?
В успешных США и Финляндии никаких торжественных линеек, кстати, нет. Линейка – это рудимент СССР.
2. Форма.
Школьная форма – это, конечно, пережиток не только советского времени, а вообще 19-го и 20-го веков, когда однообразие, причастность к классу, касте или группе – было основным способом существования и выживания. И совершенно не важно, принадлежность к чему олицетворяла форма – принадлежность к элитной частной школе и «белой кости» или принадлежность к фабричным рабочим, принадлежность к скаутам или к пионерам, принадлежность к ментам или к зекам. Форма определяла место человека в мире. Раз и навсегда.
21-й век – век личностей, век разных людей, век креатива, а не однообразия. Все однообразие уже несколько десятков лет переходит в манипуляторы роботов. Телефонистки заменяются на автоматические АТС, кассиры в магазинах на автоматы самообслуживания, а барышни в окошках банка на банкоматы. Рабочий у конвейера заменяется на робота, а полицейский на перекрестке на светофор и камеру. И только школа упорно держится за принципы 19-го века.
Хорошо хоть розги и горох отменили.
3. Одинаковость.
Главный признак одинаковости школьного обучения - ориентация на несуществующего, мифического усредненного ученика. Поэтому слабому ученику обучение дается с трудом, а сильному приходится скучать.
21-й век давно предложил альтернативный вариант – вариант учителя-модератора, учителя, который подбирает задания индивидуально. Слабым ученикам – слабые. Сильным – сильные.
Да. Это требует изменения принципа обучения с существующего, когда класс сидит и внимает учителю, который вещает что-то с позиции непререкаемого авторитета, на демократичный и равноправный, когда учитель лишь советник, более опытный помощник, а не авторитарный властелин.
Пока же вещание учителя с высокомерной и властной позиции не воспитывает в детях ничего иного, кроме как рабского повиновения и следования за «линией партии».
Вряд ли это то качество, которое нужно людям демократической свободной страны.
4. Протибосы.
У подавляющего большинства жителей Литвы дома прекрасный Интернет, хорошие компьютеры и принтеры. У половины школьников в карманах смартфоны, а в рюкзаках – планшеты. Но вместо того, чтобы использовать технологии 21-го века, школа продолжает требовать от учеников покупки протибосов (рабочих тетрадей).
И тут есть ряд вопросов.
Первый. Если образование бесплатное, то почему жители Литвы должны платить дополнительный налог в виде покупки протибосов? Они уже заплатили все положенные налоги «на образование».
Второй. Почему нужно множить количество мусора и рубить деревья «на протибосы», когда можно выложить PDF-файл рабочей тетради в Интернет и распечатывать нужную страницу к нужному уроку? Это будет экономить не только бумагу, но и стоимость рабочей тетради. Ведь размер гонорара составителей пособия менее 10% от стоимости тетради в магазине. Остальное – бумага, печать, склейка, логистика, прибыль магазина и издательства, зарплата директора и бухгалтера.
Третий. Кто-то из года в год хорошо наживается на том, что учеников заставляют покупать протибосы, которые зачастую не используются или используются не полностью. Интересно, кто и каким образом заполучил эту синекуру? И кому наплевать на здоровье детей, вынужденных таскать в рюкзаках пачки протибосов, вместо нескольких листков, нужных в этот день на уроке?
5. Коррупция.
Так же как от ежегодной продажи рабочих тетрадей сильно отдает коррупционным душком, так и от требования школьной формы коррупцией пахнет за километр.
И это легко доказать.
Шаг первый. Учитель или группа учителей, или иное «приближенное» к директору лицо получает «разрешение» на пошив школьной формы и продажу ее в школе.
Шаг второй. Директор собирает родительское собрание и продавливает правило, что в школу нужно ходить в форме.
Шаг третий. Детям шьют форму, родители ее покупают в безальтернативном порядке (т.е. втридорога), прибыль делится между лицом, получившим разрешение, и администрацией, создавшей возможность выгодной монопольной продажи в рамках школы.
В итоге возникает новый налог на родителей, неучтенный доход администрации и неудобная одежда, создающая ученикам дополнительные мучения.
6. Тотальный контроль.
Страх конкуренции рождает принцип «шаг вправо, шаг влево – попытка к бегству». Этот страх отчетливо проявился в эпидемию и после принятия закона о домашнем образовании.
Школа боится, что домашнее образование будет успешней, чем очное школьное. Поэтому для родителей на этом пути министерство воздвигло множество абсурдных и унижающих препятствий, вплоть до комиссий по осмотру места жительства, стола и стула ученика, находящегося на домашнем образовании.
Тот же страх двигал министерством и при решении загнать осенью детей в школу, не смотря на чрезвычайное положение и эпидемию. Ведь если дети будут успешно учиться дистанционно, то придется признать, что традиционная школа устарела.
Страх дистанционного обучения – это страх потерять власть над учеником, страх, что кто-то помимо учеников увидит некомпетентность учителя и администрации.
И из-за этого страха, не смотря на эпидемию, детей загнали в школы. Страх потери тотального контроля и власти над учеником оказывается сильнее, чем страх перед инфекцией, заражением, инвалидностью и даже смертью.
И возникают вопросы. Родители платят налоги для того, чтобы дети получили знания или для того, чтобы они ходили в одинаковой форме, топтались на скучной линейке, писали в рабочих тетрадях по лекалам прошлого века, заражались во время эпидемии и находились в безраздельной власти учителей и администрации? И какое общество в этом случае создаст школа – авторитарное, советское, индустриальное, единообразно шагающее стройными рядами к пропасти или демократичное, постиндустриальное, креативное общество 21-го века? Куда такая устаревшая советская школа приведет Литву?
