По его словам, в сложившейся ситуации, когда Беларусь находится на периферии европейской политики, очень важен голос Литвы и Польши, а что касается белорусской оппозиции, то ей нужно определиться с целями и задачами - с тем, что они могут предложить белорусам после ухода режима Александра Лукашенко.
В интервью DELFI политик поделился своим взглядом на ситуацию и перспективы ее развития.
- Какой вопрос, по Вашему мнению, сейчас является наиболее важным в отношениях ЕС и Беларуси?
- Исчезнет государство или будет жить. Станем мы протекторатом России или выберем европейскую дорогу – для меня это главный вопрос. Я считаю, что Александр Лукашенко – это большая проблема для Беларуси, но не единственная и даже не основная. Лукашенки приходят и уходят, а страна должна жить, и на нас лежит огромная ответственность за это. Сегодня так все складывается, что политика, которая реализуется внутри страны и нашими партнерами из ЕС вне страны, все больше приводит к тому, что мы падаем без парашюта в Россию.
- Это опасность?
- Я хочу жить в своем доме. У меня нет русофобии, но я хочу жить в Беларуси, мне больше нравится жить в Беларуси.
- В данный момент большинство оппозиционных политических лидеров в Вашей стране тем или иным образом нейтрализованы. В стане оппозиции нет единой позиции по поводу, скажем, даже грядущих осенью парламентских выборов. За это их многие упрекают…
- Бить за это надо оппозицию (смеется).
- На Ваш взгляд, удастся все же объединить силы и преодолеть противоречия? И в чем эти противоречия?
Это фундаментальный вопрос. Можно говорить, что в Беларуси нет политической культуры, но есть народная мудрость. А.Лукашенко потерял очень многое и уже никогда снова не приобретет такого влияния, какое когда-то имел. Однако люди боятся передать (доверие – DELFI) оппозиции, поскольку они четко не знают, с чем она идет и что она построит. Они не знают, в состоянии ли вообще эта оппозиция, когда придет к власти, помириться. Люди хотят перемен, но спокойных не революционных, хотя последнее время стали говорить о необходимости быстрых перемен, что тоже очень хороший знак.
Я полагаю, что на этих выборах нужно дать максимальный ответ на вопрос о том, что есть сила, которой стоит передать власть, что у нее есть серьезная программа. Программа, не просто придуманная теоретиками, а программа с учетом опыта литовцев, эстонцев, поляков словаков и т.д. То есть, нужно убеждать народ, что власть нужно передать.
А.Лукашенко сильно потерял в рейтинге, а что мы (оппозиция – DELFI) приобрели? В 2006 году у нас было 30% поддержки, они есть и сейчас. Так что если мы хотим решать какие-то проблемы, нужно ставить подобные задачи, и тогда для меня ближе всего концепция участия с условием, что если перед голосованием не будут освобождены политические заключенные, мы не пойдем до конца. Это моральная позиция.
- Что может остановить, как Вы это называете, «падение в Россию»?
- У Евросоюза нет стратегии относительно Беларуси. Даже относительно России нет долгосрочной стратегии, а относительно нас вообще нет. Хорошо, что ЕС реагирует, осуждает, принимает резолюции, нам важна моральная оценка. Но политика тем и отличается от позиции, что она достигает целей. У ЕС – реактивная политика, в результате А.Лукашенко в этой изоляции ничего не остается, кроме как идти в Россию. Это значит продавать экономику. Если она будет продана, не будет независимости, поэтому у ЕС должна быть разноплановая политика.
- Возвращение Владимира Путина в качестве президента России может ускорить эти процессы? Ведь не секрет, что отношения между ним и А.Лукашенко, мягко говоря, сложные?
- Сложные и даже жестко плохие. В.Путин открыто заявил, что его целью будет являться построение Евразийского союза. Для нас это путь ликвидации независимости. Я за добрые отношения с Россией, но в независимом государстве. А Евразийский союз это восстановление Советского союза. Мы никогда не будем в нем участвовать на равных. В том же ЕС есть проблема равенства, но, с другой стороны, Ирландия может заблокировать принятие конституции. Здесь этого не будет, это будет союз, где мы будем периферией. Я за европейскую дорогу развития, добрососедские отношения с Россией и нейтралитет Беларуси. Все это не сможет реализоваться, если будет концепция Евразийского союза.
- Введение экономических санкций в отношении Беларуси решит проблему?
- Нет, это только ухудшит ситуацию. Я за широкие визовые санкции, хотя это даже не санкции, а визовые ограничения.
- Некоторые называют это попыткой ЕС сохранить лицо…
- Не только лицо. Для меня, как белоруса, важна эта позиция. Люди должны знать, что это сегодня у них есть покровитель в лице А.Лукашенко и можно нарушать закон, но они должны знать, что завтра точно будет возмездие. Но и сегодня есть хоть какая-то оценка цивилизованного мира относительно нарушения законов в Беларуси. Точечные экономические санкции – это тоже хорошо, но в широких экономических санкциях я вообще не вижу плюсов.
- Вы поддерживаете тех литовских политиков, которые на прошлой неделе выступили против санкций?
- Да. Я с самого начала говорил, что я против глубоких экономических санкций, портив эмбарго. Во-первых, это бьет по простым людям, потому что будет безработица. Люди скажут, смотрите, какой Запад, а Россия нам помогает. Проевропейские настроения сразу упадут. Демократическая оппозиция в таком случае выглядит как агент Запада. Поэтому я не вижу в этом смысла. Все эти споры концентрируется вокруг следующего: часть людей думает о том, как сделать плохо А.Лукашенко, а часть думает о том, как спасти Беларусь. Опять же, разные цели.
- Ваш прогноз, как в сложившейся ситуации будут себя вести власти Беларуси, если, как Вы говорите, с Европой нет контакта и происходит падение в Россию? Как такая ситуация отразится на телодвижениях белорусского режима?
- А.Лукашенко будет сопротивляться падению в Россию, потому что это требует продажи главных активов экономики и что очень важно для Москвы, введения российского рубля, т.е. фактической потери суверенитета. Поэтому он будет сопротивляться, но вопрос, насколько у него хватит сил? Европейского крыла нет, что очень плохо, поскольку его наличие меняет атмосферу внутри страны. Когда шел диалог между белорусскими властями и ЕС перед выборами в 2010 году, репрессий было в три раза меньше. Запад, к сожалению, занят другими вещами, и Беларусь находится на периферии интересов. И в этом вопросе огромная роль у наших соседей Литвы и Польши, потому что их голос все-таки может быть услышан в Брюсселе. А речь идет не о режиме, оппозиции, а о том, будет ли существовать страна.
- Вы прогнозируете усиление репрессий?
- Да, если будет изоляция, а тем более санкции, будет значительно больше репрессий. А.Лукашенко снижает уровень репрессий не потому, что он становится добрым и демократичным, а потому, что это опасно в его отношениях с Западом. А сейчас никаких отношений нет, и только Запад может снизить репрессии внутри страны.
- Как будет развиваться ситуация с политзаключенными, Ваш прогноз?
- Изменения к лучшему возможны только при наличии шанса на диалог. У нас дважды освобождали политзаключенных. Первый раз, когда приехал Хавьер Солана и провел тайные переговоры. 8 человек во главе с Александром Козулиным выпустили. Второй раз, когда тайно приезжал глава МИД Болгарии Николай Младенов. Тогда выпустили более 30 человек. Освобождение прекратилось, когда в агентство Reuters «слили» информацию об этом визите. Я не знаю, какой способ придумать, но способы есть и самые различные, в том числе и дипломатические, которые могут во имя спасения Беларуси заставить А.Лукашенко возобновить диалог с Европой. Но диалог критический, обусловленный, шаг за шаг, чего не было при первом диалоге.
