Он с 2014 года является советником госсекретаря Джона Керри по вопросам контроля над оружием. Кроме этого, Роуз часто посещает Европу, где согласовывает вопросы противоракетной обороны со странами НАТО, в том числе – Литвой.
В 2014 году после одного интервью Роуз утверждал, что подвергся критике министра иностранных дел России Сергея Лаврова.
Ответа ракетам пока нет
«Противоракетная оборона НАТО предназначена для борьбы с угрозами, возникающими за пределами Евроатлантического пространства, но она не направлена против России».
– Вы это повторяли не раз. А ПРО, которую создает НАТО, могла бы технически справиться с некоторыми мощностями баллистических ракет России?
– Я могу сказать, что Россия на самом деле создала и дислоцировала такие мощности, как баллистические ракеты SS-27 "Тополь-М" и SS-18 Satan, и наша ПРО просто технически не может угрожать этим российским системам.
– Даже теоретически нельзя ничего сделать против ракет "Искандер", которые россияне хотят дислоцировать в Калининграде?
– Могу только обобщить: Россия дислоцирует разные системы баллистических ракет, и нам будет очень трудно с ними справиться.
– В последнее время вы, как заместитель госсекретаря США по контролю над вооружением, очень часто бываете в Европе. Почему контроль над вооружением стал таким важным?
– Есть несколько вызовов, связанных с Россией. Хорошо то, что осуществление нового договора между Россией и США о сокращении стратегического вооружения пока двигается вперед – идут двусторонние проверки, обмен информацией, и это позволяет сохранять стратегическое равновесие между нашими странами.
Не все так хорошо, если говорить о сговорчивости России по вопросу соглашения о ракетах средней дальности (INF). Еще в 2014 году США констатировали, что Россия не соблюдает свои обязательства не испытывать запускаемые с суши баллистические или крылатые ракеты дальностью от 500 до 5500 км.
Нам было нелегко признать это публично, хотя очень влиятельные дипломаты призывали русских признать нарушение и выполнять свои обязательства. К сожалению, дипломатия была безуспешной. Это не значит, что дипломатические меры уже использованы – мы и дальше по дипломатическим каналам и через экспертов пытаемся разговаривать с россиянами, но безуспешно.
– Когда мы в последний раз разговаривали в апреле 2014 г., вы сказали, что баллистические ракеты "Искандер" в Калининграде не нарушают договор INF. Вы все еще так считаете?
– Да, договор INF не нарушают, так как этот договор запрещает испытания баллистических и крылатых ракет с дальностью от 500 до 5500 км, а дальность "Искандер" меньше 500 км.
– Но Россия с тех пор уже несколько раз испытывала крылатые ракеты, дальность которых – около 2000 км. Как этот факт согласовывается в договором?
- На самом деле, мы уверены, что Россия испытывала запускаемые с суши крылатые ракеты. Да, это нарушение договора, но мы говорим уже не о "Искандер", а о другой системе, просто мы ее так не называем.
– И все же, если Россия допустила нарушение – как на это следует реагировать?
– Хороший вопрос. Наш приоритет, дипломатия, стремление заставить Россию соблюдать обязательства и предоставить возможность проверить, как они соблюдаются. Договор INF – соглашение не только между Россией и США, это сердце Евроатлантической безопасности, и я немало времени провел, работая с нашими союзниками, пытаясь им предоставить новейшую информацию о нарушениях России.
Есть и другой возможный ответ – хотя США еще не приняли решение о мерах ответа, заместитель госсекретаря по вопросам политики обороны Брайан МакКеон уже упоминал о возможности военных мер. Мы России четко дали понять, что наш приоритет – дипломатия, но мы не позволим им использовать это против США.
Дипломатические меры не действуют
– А если эти дипломатические меры не подействуют, будут ли действенны военные? Возможно, они еще больше внесли бы напряжение?
– Мы хотим как можно больше избежать цикла реакции на действия россиян, именно поэтому продолжаем дипломатические меры.
– Но очевидно, что дипломатия не действует. Что должно произойти, чтобы вы предприняли военные меры?
– Надо смотреть, что делают россияне. Я хочу сказать, что наше терпение не безгранично. Что бы мы ни предприняли, мы сделаем это, посоветовавшись с союзниками.
– На официальных встречах в Литве вы также много говорили о ПРО. Чем конкретно интересуется или может помочь Литва?
– Во время сотрудничества с литовцами я понял, что они очень сплочены и стремятся внести активный вклад в оборону Альянса. Если говорить о вкладе Литвы в ПРО, это финансовый вклад в бюджет НАТО, из которого финансируется система руководства и контроля.
– А может ли как-то участвовать литовский бизнес, например, внедряя программное обеспечение?
– Этого я точно не знаю, но такая возможность есть. Например, при создании системы руководства и контроля ПРО участвуют некоторые европейские страны, у литовцев тоже есть такая возможность.
– Россию обвиняют не только в нарушении договора INF, но и в том, что она вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Какие могут быть последствия?
– Несколько замечаний: Россия формально еще не вышла из этого договора – в 2007 г. приостановила свое участие, а в прошлом году вышла из консультационной группы. Ясно одно – этот договор испытывает большой стресс из-за таких действий России.
– Так какие могут быть последствия? Например, страны Балтии уже говорят о создаваемых на границе новых российских дивизиях, дислокации новых средств вооружения.
– Надо подождать и посмотреть, что будет. Но я могу заверить, что США с союзниками работают в регионе, чтобы обеспечить достаточно средств, чтобы сдерживать потенциальную угрозу. Кроме этого, мы видим, что делает Россия.
