По словам Янушки, в Литве наблюдается следующее: предпринимателей душат, верхушки политических партий "закупорились" и не вспускают новых способных людей, оппозиция – слабая и ленивая, и хотя отдалившееся от общества "государство" кажется "счастливым", гражданам на это "счастье" наплевать. Литве не хватает энергии – атрибуты государства живы, но у государства нет идеи на будущее, чтобы не оставаться провинцией ЕС. Может президент Даля Грибаускайте сплотит разрозненную элиту новыми идеалами?
– То, что мы защищали 13 января 1991 года, похоже на то, что мы имеем сейчас? Чем отличаются идеалы того времени от сегодняшней реальности?
– Тогда нас волновало слово "Литва", независимость и государственность. Мы думали, что благополучие людей придет само собой, мы всегда будем рядом друг с другом, как в парке Вингис.
Когда митинги кончились, когда не надо было защищать свободу у Сейма, мы увидели свой быт, заметили, что все были разные – одни идеалисты, другие прагматики, одни бедные, другие уже богатые.
Власти так и не сумели сделать нас снова братьями и сестрами. А потом оказалось, что литовская власть еще умеет обманывать. Постепенно власти и общество отдалились друг от друга, произошло отчуждение, до сих пор из-за своей неопытности и слабости мы не смогли решить эту проблему.
Многие говорят, что разочарованы. Но немногие видят свою вину. Думаю, все виновны, если есть в чем разочаровываться. То, что создано сейчас, создали мы все. Мы были одной из самых богатых советских республик, сейчас являемся одним из самых бедных членов ЕС.
Конечно, слишком много людей на грани нищеты, слишком много чувства небезопасности из-за нечувствительности властей. Этого в 1991 году точно никто не планировал. Так получилось, что государственные идеалы воплотили за счет еазочарования граждан. "Государство" может быть "счастливо", но большинству его граждан уже наплевать на такое счастье.
– Какие самые большие угрозы, которые подстерегают государственность и независимость Литвы сегодня?
– Не вижу никаких угроз, которые могли бы уничтожить государство.
Но сегодня никто не может обеспечить качество нашей государственности. Остается угроза, что мы станем неполноценным государством и демократией, погибнем из-за внутреннего беспорядка, а не из-за внешнего насилия.
– Что такое этот внутренний беспорядок?
– Верхушки политических партий закупорены, мы почти не замечаем циркуляции умов. Молодому интеллектуалу, который получил хорошее образование на Западе, за редким исключением, в элиту партии не попасть и стать чиновником на более высоком посту малореально.
Недееспособность оппозиции – это отдельная проблема. Даже сейчас в кризис оппозиция ничего по-настоящему критического не сказала. Все ждут, как захватить власть из-за угла, воспользовавшись слабостью правящих. Заработать власть лень. Написали программу на бумаге – и довольно.
Геноцид против предпринимателей, уничтожение предпринимателей, эмиграция бизнеса ничем не может быть оправдана. В своей семье добытчика мы уважаем, а предпринимателей, пополняющих госбюджет – ставим ни во что. Из-за своей крестьянской и постсоветской истории у нас нет старых уважаемых банкиров, семей промышленников, аристократической этики, поэтому каждый более-менее состоятельный становится олигархом или вором.
Интересно, как будем бороться с нашей "олигархией"? Отнимем бизнес, телевидение?
"Политика сдерживания России" Кубилюса лежит в столе, но все равно важно хотя бы ограничить очевидное вмешательство Востока в нашу политику, СМИ, гражданское общество.
Мы не способны почерпнуть геополитическую мощь у Польши и создать более безопасное окружение не только для себя, но и для других на Востоке. Мы не способны создать подходящую инфраструктуру с европейскими дорогами, авиалиниями. Надо вырваться из прибалтийского пространства с центром – Рига.
– Почему за 20 лет Литва не смогла вызволиться из энергетической зависимости от России?
– Ни мы одни такие: балтийские страны были и остались островом энергетической зависимости от России.
Политической воли не хватает, потому что она должна действовать против капитала, против логики кратковременного и прибыльного бизнеса. Просто это дорого стоит. Без денег ЕС мы вообще вскоре перестали бы быть самостоятельными.
Как построить газопровод из Норвегии, если это финансово не выгодно? Может, выгодно в государственном плане – ради будущего, конкуренции. Но будущее будет завтра, оно дорого стоит, а жить надо сегодня.
Построить терминал для сжиженного газа – проблема, поскольку сразу же "возникнет опасность", что Бронисловас Лубис "захватит". Значит, лучше – никто. Или государство намного дороже и со скандалами построит. А, может, пригласит зарубежных инвесторов, пусть и тот же "Газпром", только из Германии.
– Улучшила ли Литва отношения с восточным соседом? Что значит наше прагматическое поведение?
– При нынешней политике кое-кто в Литве чувствует себя лучше. Это важно, но сам уровень отношений не слишком изменился. Прагматичность я понимаю так: что-то даешь, но что-то и олучаешь взамен.
Как пример могу привести следующее: в Москве у нас есть несколько старых зданий посольств. После развала СССР Россия пыталась нас убедить, что мы должны вернуть здания Москве или выделить ей определенное помещение в Вильнюсе.
Но ведь эти здания и так были наши. Однако Литва уже тогда открывала "новую страницу в отношениях с Россией". Поэтому литовские власти решеили дать России отличное здание на Жверинасе, на улице Латвю.
Сегодня очередной период улучшений отношений с Россией. Я слышал, что парламентский комитет по иностранным делам обсуждал, а быть может и одобрил предложение даром отдать России лучшее место на Жверинасе – Дом для гостей – для дальнейшего расширения посольства. За что? Может, думаете что им этого хватит и что-то улучшится? Легче перевозчиков пропустят через границу? Игра в одни ворота. Бесконечная история.
Публикуется в сокращении.
Оригинал можно прочитать здесь.
