По его мнению, одним из важных для Литвы приоритетов в ходе будущего председательства в Совете ЕС должна стать новая стратегия европейской безопасности.
Он считает, что Россия пытается усилить свое влияние в Грузии, Украине и Беларуси, однако проект Евразийского союза называет не соответствующим нынешнему моменту истории. В интервью DELFI во время традиционной «Снежной встречи» в Тракай он поделился своими мыслями по поводу реакции России на принятый в США «закон Магнитского», ситуации на постсоветском пространстве, энергетической безопасности стран Балтии.
- Если говорить о так называемом «списке Магнитского», принятом в США, почему Россия ответила таким образом, что вовлекла детей в этот политический вопрос?
- Я думаю, что причиной этому является то, что Владимир Путин, Кремль, парламент, подконтрольный В.Путину, отвечая на это, чувствуют себя виновными. Иногда очень трудно для людей и правительств признать, что они были неправы. Трагедия Сергея Магнитского была спровоцирована российскими должностными лицами. К сожалению, они не хотят этого признавать и понести за это ответственность. Вследствие этого, они генерируют свою собственную международную реакцию.
- Что Вы можете сказать по поводу ситуации в России в данный момент, где продолжаются протесты?
- То, что мы видели в 2012 году, некоторые могли бы охарактеризовать как «арабскую весну» на улицах Москвы, Владивостока и т.д. Это часть процесса, который мой отец называет «глобальным политическим пробуждением». Население страны вдохновилось возросшими возможностями доступа к информации, общения. В мире, в Москве и по всей России происходит следующее: растет число людей, которые хотят политических возможностей, хотят победить коррупцию, обладать свободой и иметь реальный политический выбор. Поэтому они идут протестовать. Я думаю, что в долгосрочной перспективе вполне вероятно, что в конечном счете Россия станет демократическим государством, будет проводить более конструктивную внешнюю политику и желать большего партнерства с трансатлантическим сообществом, даже станет членом этого сообщества. Но это долгосрочная перспектива.
Я же обеспокоен краткосрочной и среднесрочной перспективой, я имею в виду следующие 8-10 лет. В этом плане я не совсем уверен в том, что оппозиция будет представлять собой единое движение (…). В свою очередь В.Путин будет все больше изолироваться от населения страны, которое столкнется с дисфункцией российского государства, демократическим кризисом, экономическими и политическими вызовами, растущим брожением на Кавказе и неспособностью В.Путина реализовать свое видение роли России в сферах влияния, в Евразийском союзе. Это приведет к внутренней нестабильности в стране, непредсказуемости и отразится на российской внешней политике.
Таким образом, я полагаю, что долгосрочные перспективы у России хорошие в плане эволюции в конструктивного актора. В ближайшей и среднесрочной перспективе мы должны быть готовы к тому, чтобы иметь дело с нестабильной Россией, что вызывает много проблем.
- Можем ли мы сказать, что В.Путин может контролировать ситуацию внутри России, учитывая все коррупционные скандалы и дела, которые сейчас происходят?
- В качестве лидера у В. Путина есть потенциал, чтобы решить эти проблемы, направить Россию в правильном направлении. Но я не уверен, что он, его советники и сторонники хотят этого.
- В прошлом году прошли парламентские выборы в Украине, Беларуси и Грузии. Если выборы в первых двух странах не были признаны международными организациями, то в Грузии – их признали демократическими. Во всех трех странах у России есть свои интересы. Как Вы видите эффективность российской внешней политики в этих странах?
- К сожалению, если мы посмотрим на заявления самого В.Путина, то он озвучивает видение, согласно которому у России должен быть доминирующий интерес, растущее влияние во всех трех странах – Грузии, Украине и Беларуси. По существу, к сожалению, эти страны не могут полностью реализовать свой суверенитет.
В случае с Грузией, я думаю, что в данный момент Россия наблюдает за тем, что намерено делать новое правительство (…).
На Украине Виктор Янукович консолидировал свои силы, но, с другой стороны, Украина стала демонстрировать геополитическую ориентацию на Запад. И вызов, который стоит перед Западом, будет заключаться в том, как продвигать реформы на Украине и одновременно укреплять растущую западную геополитическую ориентацию этой страны.
Что касается Беларуси, то свободные выборы проходили здесь десятки лет назад. И вызов здесь заключается в поддержке оппозиции, реформаторов, нужно оказывать давление на правительство, чтобы оно стало более демократическим. Но это легче сказать, чем сделать.
- Можем ли мы сказать, что у России нет никаких шансов, чтобы привлечь Украину к Таможенному союзу (что она пытается сделать) и Евразийскому проекту?
- Я не думаю, что Евразийский союз является концепцией, проектом, который соответствует нынешнему моменту истории. Если Россия хочет усиливать свое влияние в этих странах, то она должна идти другим путем: расширять реальное партнерство, вести себя с этими странами, как с равными, а не как с подчиненными. Евразийский союз же структурирован таким образом, что есть одна лидирующая страна. Это не модель НАТО и ЕС, это не модель, которая может быть воспринята такими странами как Узбекистан, Казахстан, Туркменистан, равно как и Украиной. Все они сопротивляются давлению и действиям России, ее попыткам принудить (к вступлению - DELFI) в Евразийский союз.
- Страны Балтии политики часто говорят о милитаризации России, которая модернизирует свои вооруженные силы. Литва, к примеру, граничит с Беларусью, которая сотрудничает с Россией в сфере обороны, литовские официальные лица не раз выражали обеспокоенность милитаризацией Калининградской области. У этих опасений есть основания?
- Любому соседу трудно такое не заметить. Когда Россия угрожает Финляндии в связи с развитием более тесных отношений с НАТО, Польше. Трудно не заметить, как она использует свои энергоресурсы в качестве рычага в отношении Украины, чтобы привлечь к союзу, к которому Киев присоединяться не хочет. Поэтому странам Балтии трудно не заметить и не беспокоиться, когда они видят увеличение вооруженных формирований на западной границе России, слышат о планах России размещения в регионе ракетных комплексов «Искандер», планах потратить 753 млрд. долларов на новое военное оборудование в течение следующих 8 лет.
- Страны Балтии в последние годы все больше ведут разговоры со странами Центральной Азии, Южного Кавказа по поводу вопросов энергетической безопасности и транспорта. Какими Вы видите перспективы таких отношений?
- Для этого региона это важно в плане Южного коридора. Месяц назад В.Путин официально дал старт строительству «Южного потока». Это плохие новости, но хорошие новости заключаются в том, что партнеры «Южного потока» Болгария и Венгрия отказались финансировать его строительство. Но В.Путин пытается продвинуть этот «артерию» вперед. В то же время Турция и Азербайджан сделали важные решения по поводу западных альтернатив Южного коридора – Nabucco и Трансадриатического газопровода.
Решение в том, чтобы как можно больше газа, даже центральноазиатского газа попадало на европейские рынки. Я надеюсь, что эти решения будут приняты с грядущие 6 месяцев. Это решающее время для энергетической безопасности Европы. На Севере Европы Польша, Литва и другие страны Балтии достигли большого прогресса в плане использования фондов ЕС, частного капитала для интеграции центрально-европейский энергетического рынеп в западный, соединении энергетических рынков отдельных стран Центральной Европы, мы говорили (на «Снежной встрече – DELFI) об электролиниях и газопроводах через Балтику, электрокабеле между Швецией и странами Балтии. Все это – позитивное развитие, которое позволит диверсифицировать источники поставки энергии в этой части мира.
- Литва в этом году будет председательствовать в ЕС, одним из приоритетов заявлено «Восточное партнерство». Чего могут ожидать страны этой инициативы от саммита, который намечен на ноябрь? Что Вы полагаете по поводу данного инструмента ЕС?
- Восточное партнерство – очень важный инструмент, где США и ЕС работают вместе для углубления демократических реформ в Восточной Европе, чтобы включить эти страны в западное сообщество, ЕС и НАТО. Если мы говорим о том, за что Литве было бы уместным взяться во время председательства в Совете ЕС, то это новая европейская стратегия безопасности, которая имеет очень важное трансатлантическое измерение. Это было бы очень важным приоритетом для Литвы.
