"Имея в виду российскую агрессию в соседней стране, мы должны разумно разместить силы – так, чтобы они были более благоприятными и мобильными, чем прежде. Ротационные силы в регионе должны перемещаться быстро и легко, постоянно участвовать в учениях в странах Балтии. Это и есть основная причина, по которой мы решили временно разместить в регионе боевые единицы бригад, боевые транспортные средства и военное оборудование в упомянутых вами странах Западной Европы", - сказал Карпентер в интервью DELFI.
Однако он напомнил и об обещании, высказанном на саммите в Уэльсе о том, что все союзники НАТО должны выделять на оборону указанную сумму. Как известно, Литва эти 2% надеется выделять с 2020 года.
- После публикации The New York Times о размещении в странах Балтии и других странах Восточной Европы тяжелой военной техники США, Россия заявила об укреплении западного фланга. Началась словесная перепалка, стали говорить о милитаризации региона. По вашему мнению, стоит ли относится к этому серьезно? Какие последствия это может иметь для региона?
- Мы не добиваемся милитаризации региона, однако партнеры США и НАТО на самом деле взяли на себя ответственность за оборону и территориальную интегрированность Литвы, Латвии,Эстонии и других союзников. 5 ст. Вашингтонского соглашения недвусмысленно гласит, что вооруженная атака против одной из стран альянса будет отражаться всеми партнерами. Имея в виду российскую агрессию в соседней стране, мы должны разумно разместить силы – так, чтобы они были более благоприятными и мобильными, чем прежде.
Ротационные силы в регионе должны перемещаться быстро и легко, постоянно участвовать в учениях в странах Балтии. Это и есть основная причина, по которой мы решили временно разместить в регионе боевые единицы бригад, боевые транспортные средства и военное оборудование в упомянутых вами странах Западной Европы. Это охватывает танки, боевые машины пехоты, артиллерийские системы.
Как вы знаете, Литва, Латвия, Эстония, Польша, Болгария и Румыния согласились принять эту технику, которая будет перемещаться по региону, участвовать в учениях.
- Как вы считаете, достаточно ли сейчас предприняли мер для отпугивания России?
- Думаю, что политика отпугивания была довольно надежной и жесткой, но сейчас мы находимся в иных условиях, когда Россия демонстрирует агрессию в регионе. Поэтому очень важно, чтобы США заняли жесткую позицию, насколько это возможно, поэтому надо смотреть, что еще можно сделать. Думаю, мы идем в нужном направлении.
- Иногда говорят, что российская агрессия - порождение слабости: якобы ее мощь иссякает, она не может с этим смириться, поэтому применяет военную силу. Как по вашему мнению – точно ли силы России иссякают и поэтому она становится агрессивной?
- Это предположение означает, что российская агрессия была практически неизбежным последствием этого, в силу демографических или экономических тенденций. Но я с этим не согласен, я думаю, что у российских лидеров была возможность выбора, как достигнуть экономической конкурентоспособности страны, как диверсифицировать экономику, какое место предоставить гражданскому обществу, побуждать ли плюрализм и конкуренцию в политической системе.
Во время первого срока полномочий администрация Барака Обамы и Джо Байдена много инвестировала, пытаясь работать с Москвой и ускорить желание России модернизировать и диверсифицировать экономику, российские лидеры выбрали иной путь.
- Вы упомянули, что не согласны с оценкой, что Россия стала агрессивной из-за слабости. Спрошу иначе: российская экономика кажется слабой, гражданского общества практически не существует, демографические тенденции ужасны, однако Москва все равно умудряется инвестировать огромные деньги в перевооружение. Как/и связано ли это, на ваш взгляд?
- Я скажу так: Россия втянулась в агрессию против своего соседа – в этом нет никаких сомнений. Связано ли это как-то с ее долговременным падением – демографическим, экономическим – я не знаю. Но я хочу сказать, что у развития России нет какой-то заданной траектории, у ее лидеров есть выбор. Нет какой-то кривой, которая несла бы Россию в том или ином направлении, неважно, что бы мы делали. Но многие решения России ослабили ее саму, она стала наименее конкурентоспособной за последние 10-15 лет. Но я не думаю, что это неизбежно.
- Как вы оцениваете крепость российского политического режима? Есть ли признаки его смены?
- У России есть большой потенциал человеческих ресурсов, думаю, у нее есть возможность развития экономики так, чтобы создать благосостояние своим жителям. Но концентрация на военной силе, агрессивные действия в последние 10 лет (к примеру, в Грузии или Украине) никак не согласуются с экономическим процветанием в долгосрочном периоде или интеграцией в мировую экономику и конкурентоспособность. Так если это сила, то она выражена только в военных средствах.
