«Мне нужно было придумать пароль, чтобы, позвонив по телефону, я могла бы представляться, не называя своей фамилии», – поясняет К.Прунскене на записи 1991 года.
Якобы предложение придумать псевдоним поступило от КГБ в начале 90-х годов, в то время, когда К.Прунскене готовилась к командировке в Германию.
«Так какое же название мне можно было себе придумать? Не имя, ни какое-нибудь красивое название для этой цели не подходит. Так и вышло: единственная ведьма, которую знаю, это ведьма из Шатрии», – говорила К.Прунскене в 1991-м году.
Историки, исследующие оставшиеся документы КГБ, утверждают, что псевдонимы выбирали себе только завербованные люди.
«Клички давались тогда, когда КГБ вел за кем-либо слежку, либо завербованным личностям, при этом агенты могли сами придумать себе имя», – утверждает историк Арвидас Анишаускас.
К.Прунскене не хочет слышать об интервью
Сейчас, о данном тогда интервью К.Прунскене не хочет и слышать.
«А зачем нам сейчас об этом нужно говорить? Почему вы полагаете, что у меня было такое прозвище? Или вы не знакомы с решениями суда? Откуда это сейчас появилось, я серьезно не хочу участвовать в политической антирекламе, поскольку тема свалилась как-будто с неба. Так что извините, это ваша забота, выяснять что вам нравится», – говорила каналу ЛНК министр сельского хозяйства.
В 1991 году, рассказывая о своем прозвище, К.Прунскене была куда как более откровенной.
DELFI напоминает, что в 2003 году Вильнюсский окружной суд на закрытом заседании решил упразднить решение Верховного суда и отклонил тот факт. что К.Прунскене сотрудничала с КГБ.
Суд опирался на заявление К.Прунскене о том, что «появились новые обстоятельства», якобы ее заявление о сотрудничестве с КГБ сфальсифицировано, было получено от частных лиц.
Сигнатар Казимерас Мотека, заместитель начальника комиссии Восстановительного Сейма, которая занималась деятельностью КГБ, сказал, что представленное ЛНК интервью может стать поводом для пересмотра этого дела.