На вышеупомянутой встрече министров ЕС позиция Литвы опиралась на факты – оккупационная армия из Грузии не выведена, даже не отведена на позиции, на которых находилась 7 августа, как того требуют международные соглашения. По нашему мнению, занять позицию, основанную на фактах – это не значит быть выскочкой. Больше никто указать на это не решился, поэтому мы не хотели, чтобы сложилось впечатление, что ЕС умывает руки от событий на Южном Кавказе.
Придерживаться своей позиции до конца в различнх форматах ЕС не такая уж и редкость. Может быть, в области внешней политики – реже, но и здесь встречается. Например, в начале этого года одна из стран ЕС – Голландия – не одобрила соглашение ЕС с Сербией, т.к. считала, что правительство Сербии в недостаточной мере сотрудничает с международным судом по расследованию преступлений в бывшей Югославии. Повлияло ли это на отношение Литвы к Голландии, может, литовские обозреватели назвали ее выскочкой? Нам не следует развивать в себе комплексы и быть святее Папы Римского.
Хотел бы также подчеркнуть, что позиции и политический курс не всегда можно измерить рациональными прагматическими критериями. С точки зрения прагматизма, как борьба наших братьев партизан в лесах Литвы, длившаяся целое десятилетие, так и Акт 11 марта выглядят сумашествием – ведь весь мир говорил, что нужно смириться с обстоятельствами. Моральные, ценностные аспекты, на которых основаны политические позиции, все же существуют, хотя некоторые страны Европы и хотят об этом забыть. Литва не из таких, ее совесть все еще жива.
- Литву критикуют за непоследовательность – пока не идут переговоры ЕС с Россией и нет нового договора, ЕС действительно не сможет говорить с Россией “в один голос”, о чем постоянно просит Вильнюс, станет больше двусторонних договоров.
Не совсем понятно, кто и почему навязывает мысль, что если нет переговоров – нет и единого мнения ЕС. У ЕС кагда-то уже было ясное мнение по поводу действий России в Чечне. Потом были предложения по развитию Калининградской области, подготовленные Комиссией, еще позже – соглашение о “четырех пространствах”. Тогда о новых переговорах никаких разговоров еще не было.
А двусторонние соглашения с Россией, видимо, будут подписываться и во время переговоров о новом соглашении, и после того, как оно вступит в силу. Их не будет только тогда, когда вступит в силу Лиссабонский договор, когда появится “министр иностранных дел” ЕС и страны-члены добровольно делегируют свои полномочия в области внешней политики общим институтам.
- Каковы самые главные требования Литвы, чтобы когда-нибудь позже во время утверждения договора вновь не пришлось воспользоваться правом вето?
Переговоры о новом соглашении о партнерстве будет вести не Литва, а Комиссия, руководствуясь выданным ей мандатом стран ЕС. В него включены и пункты, за которые мы боролись весной – о пропавших гражданах Литвы в России, убийцах, участвоваших в событиях 13 января и Мядиникайской трагедии, енергетической безопасности. Когда соглашение будет подписано, Сейм даст ему оценку на предмет защиты интересов Литвы Европейской комиссией, и решит, ратифицировать ли договор. Кроме того, есть и механизм контроля, поэтому дипломаты Литвы и Правительство будут внимательно наблюдать за ходом переговоров.
После войны в Грузии появились разговоры о том, что вскоре последует очередь Крыма, позже – и стран Балтии. Видите ли вы опасность провокаций со строны России, растущую угрозу?
Во-первых, будем надеяться, что Россия сделала выводы после военной авантюры в Грузии, что она выведет свои оккупационные войска и вернется к международным правовым нормам. Это принципиальная установка.
Полагаем, что в настоящее время реальная опасность военной угрозы со стороны России в Балтийском регионе невелика. Правда, есть различные заявления о размещении дополнительного вооружения у наших границ, возможно, страны Балтии и Польшу пытаются спровоцировать, заставить беспокоиться о своей безопасности, чтобы мы начали вооружаться и тем самым дали повод России оправдать свои действия.
