Он сказал, что страны Центральной и Восточной Европы практически не договорились о том, как оценивать преступления советской эпохи.
– Литва, как и многие посткоммунистические страны, взялась за осуществление люстрации, отстранила от власти влиятельных бывших коммунистов.
– Когда я руководил Литвой, реформы только начались. Мы пытались принять закон, напоминающий чешский закон "О люстрации". Руководствуясь им, подготовили проект закона. Однако тогда встретились с сильным сопротивлением левого крыла. Сопротивление было очень серьезным и привлекло на свою сторону многих политиков центра. В конце концов они стали большинством, и процесс люстрации остановился. То, что я тогда стоял во главе страны, ничего не изменило. Подкупаемые депутаты и новое большинство может манипулировать парламентской республикой.
– Кто давал взятки?
– Силы прошлого, прежнего режима.
– Вы хотите сказать, что даже и сейчас в Литве не договорились о том, что делать с преступлениями коммунистического режима?
– Нет. В стране с коммунистическим наследием договориться об этом невозможно. Даже сейчас страна расколота, глубоко расколота.
– Что сейчас делают политики коммунистической эпохи, прокуроры, члены спецслужб? Участвуют ли они в публичной жизни страны или уже отстранены?
– Мы ввели определенные ограничения, однако есть пробелы, из-за которых они могут эти ограничения обойти.
– Почему, по Вашему мнению, не было публичных судов коммунистических лидеров? Таких как после Второй мировой войны в Нюрнберге?
– Потому что в коммунистуческих странах коммунизм еще не был побежден. Не хотели очищаться от запятнанного прошлого.
– Как Вы считаете, могли ли такие дела помочь Литве и другим странам региона помочь справиться с коммунистическим наследием?
– Суть – не мы, а справедливость. Если не добиваются справедливости, люди вообще перестают в нее верить. Они недовольны демократией, государственной политикой, поскольку видят, что к власти приходят те же люди или сохраняют существенное вияние.
– Если бы Вы могли вернуться в начало посткоммунистического периода, то, как глава страны, что сделали бы по-другому?
– Я был бы осторожнее с замысловатыми формами политической коррупции. Может, я слишком верил в доброжелательность людей. Не все этого заслуживают.