- В 1996-1999гг., в бытность премьером, вы придерживались позиции, что Литва не должна давать обязательство закрыть ИАЭС – до тех пор, пока у нас не будет альтернативных путей поставок энергоресурсов. Но после вашей отставки дела повернули в другое русло?
- Это случилось из-за непринципиальности некоторых политиков, нежелания защищать интересы Литвы. Евросоюз не говорил, что ИАЭС является небезопасной, поэтому и требования закрыть станцию не было. Правительство под моим руководством ни в 1997, ни в начале 1999 года не согласилось взять на себя обязательство закрыть ИАЭС по политическим мотивам.
Нам удалось убедить Еврокомиссию позволить эксплуатировать первый и второй блоки станции до технологически безопасной даты – первый блок может действовать до 2015-2020 года, второй блок – до 2020-2025 года.
ЕК еще в 1997 году пыталась давить на нам, пугая проблемами относительно членства в Евросоюзе. Нас пытались убедить, что международная комиссия докажет, что АЭС не соответствует требованиям безопасности. Мы, не согласившись с этим, предложили создать комиссию международных экспертов, которая оценила бы реальную ситуацию. Но ЕК отказалась от этой идеи, так как МАГАТЭ представила предварительное мнение, согласно которому признание ИАЭС небезопасной не имеет оснований.
Мы придерживались очень жесткой принципиальной позиции: мы не закроем ИАЭС по политическим мотивам, так как это подорвет нашу энергетическую безопасность. Кроме того, мы обратили внимание на то, что пока Литва соединена с энергосистемой бывшего СССР, закрытие ИАЭС будет лишь способствовать увеличению выработки электроэнергии на небезопасных российских атомных электростанциях.
- Закрытие ИАЭС соотносят со строительством электромоста на Запад. Но последний проект прекращен еще в 1999 году, почему это произошло?
- В июне 1999 года, как только начало работу правительство Р.Паксаса, его представители в Брюсселе неожиданно обещали ЕК закрыть ИАЭС, а через неделю совершили еще один скандальный шаг – отказались реализовать уже начатый проект энергомоста на Запад ,в котором планировали участвовать крупные компании Великобритании, Германии и других западных стран.
В интересах России
- Сложно поверить, что такие решения правительство Р.Паксаса приняло самостоятельно, без поддержки Союза Отечества и президента В.Адамкуса?
- Думаю, что самое большое влияние на этот процесс оказали российские и французские энергетические компании, владеющие монополией на экспорт электроэнергии. В 1997-1999 гг. и я испытал огромное давление относительно вопроса закрытия ИАЭС. Думаю, что на Р.Паксаса и работавшего в его правительстве министра экономики Э.малдейкиса сильно повлияли российские энергетики и политики, так как ни одно правительство за неделю не принимает такие стратегические решения, приносящие колоссальный ущерб Литве, без чьего-либо влияния.
- Действительно ли президент не поддерживал Р.Паксаса? Ведь осенью того же года, после отставки с поста премьера в связи со скандалом в Mažeikių naftа, Р.Паксас стал советником В.Адамкуса по энергетическим вопросам, должен был курировать проект строительства электромоста?
- У меня тоже возникают вопросы о связи Р.Паксаса с президентом. Лично В.Адамкус всегда поддерживал идею работы атомной электростанции. Почему он не опротестовал решение правительства Р.Паксаса – не знаю. Некоторые советники президента, думаю, очень влиятельны. Не сомневаюсь, что у Р.Паксаса были очень хорошие контакты, с некоторыми он до сих пор поддерживает связь.
