По его словам, армейская школа жизни – нормальное явление, однако он больше не мог терпеть издевательства офицеров в отношении младших по званию, а предложение подписать бумагу, согласно которой военнослужащие его роты были обязаны применять оружие в отношении демонстрантов, стало для него последней каплей. С.Захарченко отказался это делать, ему стали угрожать, и он принял решение покинуть часть и страну.
Границу Литвы, как оказалось, пересечь нетрудно, однако белорусскому сержанту в итоге отказали в статусе беженца. С.Захарченко рассказал, что когда его матери позвонили из прокуратуры Беларуси и поинтересовались, где находится ее сын, на ее ответ, что он в Литве, на другом конце провода женщина услышала красноречивую реплику: «Это п…ц!».
На днях в СМИ прошла информация о бежавшем год назад в Литву белорусском военнослужащем Степане Захарченко, которому Департамент миграции отказал в статусе беженца, тем не менее, глава МВД Литвы Артурас Мелянас пообещал не спешить с выдачей белорусского гражданина властям соседней страны.
Мотивы, по которым С.Захарченко пытается получить в Литве статус беженца таковы: издевательство в армии, а главное – попытки заставить подписать некую бумагу, в которой предписывается стрелять в участников демонстраций, «угрожающих конституционному строю республики Беларусь».
По словам беглеца, это переполнило чашу его терпения. Бежавший с ним товарищ по службе, фамилию которого Степан помнит, а имя вспомнить затрудняется, в данный момент отбывает наказание. По словам С.Захарченко, в случае его выдачи Беларуси, ему также придется несладко.
Это не первый за последнее время случай, когда представители белорусских силовых структур бегут за рубеж. Бывший сотрудник милиции Сергей Макар попросил убежища в Швеции, а совсем недавно эквадорский суд ответил отказом на запрос Беларуси об экстрадиции бывшего сотрудника правоохранительных органов этой страны Александра Баранкова. В этой связи стоит вспомнить и демонстративный арест генерала Азаренка через день до печально известных событий 19 декабря 2010 года в Минске после президентских выборов. Иными словами, недовольство и несогласие с действиями и приказами белорусских властей наблюдается на всех уровнях, о чем, не устает повторять и бывший белорусский полковник Владимир Бородач. Герой нашего сюжета С.Захарченко отказался стрелять в граждан своей страны, среди которых могли быть и его знакомые.
DELFI удалось встретиться с белорусским сержантом в Пабраде, где он проживает с момента своего появления в Литве. Условиями он доволен, и, получив отказ от Департамента миграции в предоставлении статуса беженца, поскольку его обстоятельства не соответствуют Женевской конвенции, ожидает рассмотрения своей просьбы в Страсбургском суде. Ему также попытаются помочь литовские правозащитники и представители гражданского и политического представительства Беларуси в Литве, т.е. белорусские эмигранты, вынужденные после волны репрессий проживать вне своей страны. Сам белорусский сержант не интересуется политикой, об оппозиции слышал, но немного, учился в университете в Чернигове («потому что там дешевле»), намеревался стать юристом и профессиональным военным.
Степан хочет простых человеческих радостей – спокойной жизни, а в белорусскую армию пошел с большим желанием, намереваясь сделать военную карьеру и стать пограничником. Однако, отслужив полгода из полутора положенных по закону лет, С.Захарченко оказался в Литве, и ожидает решения по поводу своей дальнейшей судьбы.
- Степан, если говорить коротко, что произошло, почему вы были вынуждены решиться на довольно отчаянный шаг нелегального пересечения границы, просить о статусе беженца в Литве, оставив дома свою семью?
- Я учился в филиале Московского государственного открытого университета в Чернигове. После второго курса у меня появилось желание пойти в вооруженные силы республики Беларусь с последующим восстановлением. Я не знал, что собой представляет армия РБ, но в моей семье все отслужили, поэтому и мне надо было отслужить. Я попал в учебную часть в Печах, спустя три месяца был переведен с 46-й отдельный батальон разведки гвардейской бригады имени Суворова и Кутузова, где мне было присвоено звание сержанта.
Впоследствии я узнал, что такое быть сержантом и отвечать за свой личный состав. По вечерам в субботу и воскресенье один из офицеров был пьян, начинались воспоминания прохождения его срочной службы в советское время и все, что входит и выходит за рамки слово «дедовщина». Но это ладно, все это проходят и никто от этого не умер, все было терпимо до того момента, пока я в первый раз не попал сначала в медпункт, а потом в госпиталь, где мне сказали, что я здоров (после побоев – DELFI). После выхода из госпиталя я вновь получил по голове за то, что я туда пошел. Все эти действия исходили от офицеров, а не от срочников. Все ребята были нормальные и в такой же ситуации, как и я.
В один день произошел следующий инцидент. Замполит собрал сержантский состав роты глубинной разведки, разведки и т.д., был роздана бумага примерно следующего содержания: готовы ли мы, в случае, если силы внутренних дел не будут справляться с массовыми беспорядками, угрожающими суверенному строю республики Беларусь, в случае необходимости открыть огонь. По виду замполита было видно, что ему это очень нужно. Я не хочу врать и говорю, что помню. Это было летом 2011 года.
- Вы связаны с оппозиционными организациями?
- С оппозиционными организациями я не связан. Я даже не знал, что это такое. Конечно, когда были выборы, я видел, что показывают. Но в тот момент для меня это (подписывать бумагу – DELFI) было дико с моральной точки зрения.
- Что входит в функции глубинной разведки?
- Разведывательные действия в тылу врага. Ставится задача, человек закидывается с целью узнать конкретные сведения.
- Вы хотели идти в армию?
- Да, с самого начала я хотел идти в армию.
- Насколько распространены в белорусской армии неуставные отношения, о которых вы рассказываете?
- Между старослужащими и новобранцами все нормально и терпимо. Никто никого не убивает, может иногда воспитывают, но это армия, так надо. Но то, что творят офицеры, переходит все границы. У меня на руке шрам, это от удара пряжкой. Когда меня сюда привезли, я обращался в медпункт, моя рука была перебинтована. Так что бьют в армии по-разному, по причине или без причины, когда пьяному офицеру что-нибудь взбредет в голову. Это делают офицеры от лейтенанта до майора, мои прямые командиры. Факт остается фактом, у меня до сих пор проблемы со здоровьем. Но я не один такой страдалец, другие ребята получали не меньше, чем я. Они просто боялись признаться. Год назад я тоже бы всего этого не сказал, но всему есть предел. Мне отбили почку и пообещали, что на дембель я уйду инвалидом. Об этом мне открытым текстом сказали двое офицеров.
- Почему вы выбрали для побега Литву, а не Польшу? Просто потому, что она ближе?
- Когда я решился на побег из воинской части, я не знал, куда мне идти.
- Вы покинули часть без проблем?
- Нужно было просто выбрать момент. После ужина я вышел на построение, а потом с товарищем мы перелезли через забор, выкинули кителя, купили сигарет в магазине и взяли такси. Доехали до автозаправки на трассе Гродно-Минск и задумались, что делать. Нам позвонил ротный и сказал: вернитесь. Потом было сказано, что нам ничего не будет.
- Вы не отключали телефон?
- Нет, не отключал. Мы побыли какое-то время на этой заправке, и я сел в подъехавший микроавтобус с литовскими номерами, а друг сказал, что поедет домой. На этой машине я и доехал до границы. Мобильник тогда я уже отключил.
- Литовскую границу перейти не так и сложно?
- Сыграл фактор погодных условий: шел дождь, туман, датчики движения в такую погоду не работают, по камерам ничего не видно. Следы в мягкой зоне, как я полагаю, размыло дождем. Часа два я пересекал границу, издалека я видел, что прохожу КПП. Вышел на трассу и оказался в Литве, потом остановил машину, и меня подвезли до Вильнюса. Там я сдался сотрудникам полиции, которые меня спросили: что ты тут делаешь? На что я ответил: не знаю. Они сказали написать бумагу с просьбой о предоставлении убежища, тогда я смогу остаться здесь. Сотрудники полиции сами употребили слово «убежище». В итоге, из Вильнюса сотрудники миграции отвезли меня в центр в Пабраде.
- Вы просили политического убежища или просто убежища?
- Я не скажу вам точно. В документе я просто описал свою ситуацию без всяких акцентов.
- Отказ подписать бумагу, которую вам предлагали в части – это ваше политическое убеждение?
- На тот момент это было мое моральное состояние. Вместе со мной 3-4 человека также отказались подписывать этот документ. Что с ними теперь, я сейчас сказать не могу. В тот момент все, кто отказался подписывать, получили по башке. Потом нам угрожали. В госпитале мне сказали, что я здоров, хотя я не мог сходить в туалет.
- У вас есть связь с родственниками?
- Да, я связываюсь с матерью. После того, как я покинул часть, к ней пришли сотрудники, не знаю какого учреждения, провели обыск и изъяли документы – свидетельство о рождении, паспорт и т.д. Моя мать также написала жалобу в МВД Беларуси.
- Что произошло с вашим товарищем, который решил вернуться домой?
- Как мне сказали, его «закрыли» на два года.
- Сколько лет вам грозит?
- Смотрите сами: сотрудничество с иностранными службами, нелегальное пересечение границы республики Беларусь, потенциальное общение с врагом. Как у нас пропагандируют, Литва, Латвия, Польша - все эти страны НАТО являются нашим потенциальным врагом. Я уверен, что мое дело будет размером с кирпич, если не с два.
- В Литве есть организации белорусских эмигрантов, почему вы лишь сейчас, спустя год, решили выйти на поверхность?
- Я не знал об этом. Но здесь дополнительную защиту получили оппозиционеры, которые мне сказали, что могут мне помочь и, может быть, мое дело кого-то заинтересует.
- Перед тем, как направится в Литву, вы узнавали, что тут есть, планировали, как будете действовать, куда обращаться?
- Я даже не знал, что попаду в Литву. Если была польская или латвийская машина, я бы поехал в эти страны. Мне было все равно.
- Не было желания попытаться решить проблемы внутри Беларуси, обратившись в соответствующие инстанции?
- Это бесполезно, я бы сделал себе только хуже.
- Ваше воинское подразделение привлекалось к «противодействию силам, угрожающим конституционному строю республики Беларусь»?
- При мне этого не было, я в этом не участвовал.
- В каких случаях, в соответствии с упомянутой вами бумагой, вам было разрешено применять оружие?
- Нам объяснили так: если они (митингующие – DELFI) начнут перегибать палку, придется их это самое… Нам не сказали, что это оппозиционеры, я не помню как точно было сказано.
- Как вы себя чувствуете в центре?
- Хочу сказать огромное спасибо Литве, что до сих пор нахожусь на ее территории. В центре меня все устраивает, все друг другу помогают.
- В вашем интервью была строка о том, что чиновники в Департаменте миграции недостаточно уделили внимания вашему делу…
- Да, инспектор, которая занимается мной, восхищается Александром Лукашенко и тем, что происходит в нашей стране. Как мне кажется, она необъективно рассмотрела мое дело.
- В чем ваша цель здесь в Литве?
- Я хочу спокойно водить ребенка в садик, хочу чтобы меня никто не трогал.
- Вы хотите получить убежище и остаться здесь?
- Да.
- Вы говорите о ребенке, у вас есть семья?
- Нет.
- Белорусские власти присылали вам какие-либо письма?
- Нет. Литовские структуры пару раз информировали меня о них.
- Вы говорили, что боитесь ехать в Вильнюс, поскольку опасаетесь провокаций?
- Меня предупредили, что здесь переворачивают все вверх дном, меня ищут, добывают обо мне информацию. Это не мои слова, а то, что мне сказали мои доброжелатели. Я также читал, как меня оговаривают: пишут, что я алкоголик, хитрый, лентяй и т.д. Об этом пишут на сайте Министерства обороны Беларуси. Но я хотел бы сказать, что правда всегда победит, надо верить в лучшее, и информация, которую я вам сейчас передал, должна предупредить о том, что происходит.
- Какие настроения среди ваших сослуживцев в отношении действующей власти?
- Никто не понимает того, что происходит, скажем, на тех же улицах Минска. Когда им начинают что-либо внушать, это вызывает удивление. Но есть и такие, кто готов стрелять в демонстрантов. Это я знаю из личного общения с некоторыми из них.
- Если вы получите убежище в Литве, что должно произойти в Беларуси, чтобы вы могли вернуться?
- Смена всего правительства, приказы ведь исходят сверху. Надо что-то менять кардинально. Что касается вооруженных сил РБ, то устав там действует только тогда, когда нужно кого-то наказать.
- Вы участвуете в политическом процессе у себя на родине, ходите на выборы и т.д.?
- Никак не участвовал.
- Вы планировали связать свою жизнь с армией?
- Планировал и хотел быть пограничником.
