Как считает экономист, заметный вклад в этот процесс вносит и сама российская власть, делая неразумные и вредные экономические шаги. Что касается Литвы, в нынешней политической ситуации Илларионов не видит оснований для ее переговоров с Россией. Вместе с тем, дальнейшее движение Литвы в сторону Запада он считает верным и необходимым политическим шагом.
- Прошла новость о том, что Центробанк готовит российские банки к отключению от платежных систем Visa и Mastercard. Потом на пропагандистском военном телеканале появилось опровержение, причем от анонимного источника. Исходя из вашего опыта, насколько такое отключение вероятно?
- Если они хотят выстрелить себе в ногу, то это правильный путь. В мире ничего невозможного нет, но всегда – по крайней мере, нынешний Центральный банк – демонстрировал признаки вменяемости по базовым показателям, в том числе и такого рода. Конечно, всякое может быть. Но мне трудно себе представить, что, по крайней мере, нынешнее руководство Центрального банка стало бы осуществлять такие действия.
- Они были бы катастрофическими?
- Они просто безумные. Центробанку можно предъявить немало разнообразных претензий, но их трудно обвинить в безумии.
- В 2015 году, когда санкции набирали обороты, были мнения о том – в частности, у господина Иноземцева – что санкции будут иметь положительный эффект. Что в самом российском обществе, ощутившем давление санкций, будут изменения в сторону большего запроса на демократические ценности. Но вот 2018 год, поддержка Путина в обществе заметно не изменилась. На сегодня, оправдались ли ожидания от санкций?
- Я таких прогнозов не давал и таких результатов не ожидал, что это изменит настроения в обществе. Нет. Мне кажется, что и те, кто вводил, по крайней мере внешние авторы, не рассчитывали на такую реакцию. Они нацеливали эти санкции на ограничение экономических и финансовых ресурсов, которые находятся в распоряжении режима и которые можно было бы использовать для осуществления новых агрессивных действий. И с этой точки зрения, как мы видим (ведь опубликован целый ряд исследований по воздействию санкций), наиболее популярная и чуть более обоснованная оценка – это 1,5 процента [российского] ВВП, снижение потенциальных темпов экономического роста в России по сравнению с потенциально возможными, в результате санкций.
Это оценка Международного валютного фонда. Но она была сделана два года назад. Сейчас, видимо, с учетом дополнительных санкций эта оценка может быть повышена до 2 % ВВП. И если такого рода санкции действовали последние четыре года, то значит, в целом это снижение примерно на 8 % ВВП кумулятивного роста российской экономики. Это существенная цифра. То есть нынешний ВВП составляет примерно 1 триллион 600 миллиардов долларов. Соответственно, можно посчитать, что восемь процентов от этой цифры – это примерно 130 миллиардов долларов. В целом, это приличная экономическая сумма. Из них, допустим, около половины, порядка 40 % можно оценить в качестве недополучения средств общего бюджета, примерно половины федерального бюджета.
Можно сказать, что федеральный бюджет не досчитался 30-40 миллиардов долларов в результате введения этих санкций. Мы сейчас не говорим о людях, а говорим чисто о бюджете. Если так, то 30-40 миллиардов это приличная сумма, которая при прочих равных условиях могла бы оказаться в руках властей, которые могли бы использовать эти средства для закупки военного снаряжения, для проведения новых военных акций. И в этом смысле определенный эффект на снижение потенциала агрессивных действий у нас налицо.
- По-вашему, сам Запад в этом санкционном процессе допускает какие-либо ошибки или неточности?
- Если смотреть со стороны Кремля – конечно. Они считают, что Запад с самого начала совершал ошибки, потому что пытается наказывать агрессивное преступное поведение Кремля различным образом, в том числе санкционным режимом. Кремль предпочел бы, чтобы за их агрессивное бандитское поведение никто бы их не наказывал. А может быть, даже награждал.
- Если бы вы были представителем Госдепа, вы бы что-то скорректировали в этом процессе?
- Я глубоко в это дело не влезал. Но я как аналитик вынужден оценивать масштабы как примененных санкций, так и их последствий. Однако мы видим, что не только Госдеп вводит санкции. Сам Путин вводил и вводит санкции против собственных граждан, против собственного потребления. И в этом смысле путинские санкции не менее, а может быть даже более эффективны с точки разрушения российской экономики и снижения уровня потребления.
Так что для Кремля западных санкций не существует, если они добавляют к ним санкции против самих себя – когда они закрывают потребительский рынок, когда они запрещают ввоз тех или иных товаров, когда уничтожают продовольствие, давя его бульдозерами. Это уничтожение экономических ресурсов, нацеленных на повышение потребления российских граждан. Они специально их уничтожают с целью понижения уровня потребления российских граждан.
- Присутствует позиция, в том числе в Литве, что с российской властью можно и нужно договариваться, что необходим разумный диалог, который был бы экономически выгоден.
- Есть хорошая английская поговорка: чтобы танцевать танго, нужны двое. Для того, чтобы вести переговоры, нужны двое участников. Невозможно вести переговоры самому с собой. Если агрессор не хочет вести переговоры и наоборот делает все возможное, чтобы таких переговоров не было, то это называется не переговоры, а требование капитуляции. Но в нормальном мире так не делают.
- Возможно ли хотя бы примерно оценить ущерб российской экономике от военных действий, которые Россия ведет в Украине и Сирии?
- Конечно, можно. С одной стороны, сюда нужно включать непосредственно военные расходы на ведение этих операций, последствия этих расходов в отношении уровня жизни и уровня потребления, а также, например, такие труднооценимые последствия как влияние на рождаемость. В какую сумму можно оценить сокращение рождаемости [в России] на 17 %, а фертильности на 14,5 % ? Как оценить сотни тысяч нерожденных детей? Плюс есть еще один фактор, который подвергается оценке также с трудом. Это оценка бегства капитала, бегства людей из страны, и, соответственно, бегство технологий, знаний, умений, навыков, которые покидают Россию и переезжают в другие страны. А ведь это колоссальные ресурсы. Каждый год несколько сот тысяч человек покидают страну, увозя с собой не только средства, но и знания, навыки, умения.
- Путин окружил себя денежными мешками, то есть приближенными олигархами. В трудный момент он оказывает им поддержку, а они в ответ поддерживают его. Но в нынешней экономической ситуации считаете ли вы, что эта поддержка олигархата остается на прежнем уровне?
- Путина не беспокоит поддержка крупного капитала. Капитал в огромной степени зависит от власти. Все зависит от того, готова ли власть его терпеть. Мы знаем, что когда те или иные лица поднимали мятеж, все они были уничтожены. Уничтожены как минимум экономически, а некоторые.... и по-другому. Вот тот же Чичваркин, ЮКОС, даже бывший сотрудник КГБ Лебедев, который создал банк и поддерживал «Новую газету». Потому что этой проблемы нет вообще, потому что их отношения не носят характера "поддержка-не поддержка". В той части, в которой эти отношения есть, это отношения подчинения и исполнения поручений, которые создает Кремль.
- А есть ли в российских элитах хоть какие-то значимые силы, способные выступить против?
- Я не видел.
- Нынешний политический централизм Российской Федерации во многом держится на экономических механизмах...
- Нет. Он с этим не связан. Наоборот, экономический централизм является результатом политического.
- Но если в российских регионах усугубятся экономические проблемы, если ослабнет поток денежных средств, поступающих из регионов в Москву, способно ли это в перспективе стать угрозой централизму?
- Пока нет.
- Коротко и ясно. Тогда традиционный вопрос: что бы вы сказали нашим литовским читателям?
- Желаю литовским читателям укреплять свою страну экономически, политически, военно усиливать себя, усиливать вестернизацию страны. Ведь Литва сделала большой прогресс за три последних десятилетия. Надо продолжать в том же духе. И большая благодарность всему литовскому обществу за поддержку, которую оно оказывает, – и общество, и государство, – российской демократической оппозиции. За ее принципиальную позицию по отношению к Украине. Независимо от политической ориентации сил, которые оказывались во власти, Литва – один из светлых маяков в своем отношении к нарушениям международного права, по отношению к агрессии. Потому большая благодарность Литве, ее обществу, ее политическим элитам.
