Закончена одна из самых громких историй последнего времени: Каунасский участковый суд оправдал Эгле Кручинскене. Прошлой осенью ее обвинили в нанесении боли ребенку и нарушении общественного порядка. Из семьи забрали детей (правда, потом вернули). Прокуратура требовала наказания, родители по всей Литве негодовали, политики делали заявления, журналисты писали статьи. И вот, мама из Каунаса оказалась невиновной. В этой истории, как в зеркале, отразилась ситуация с "детским" законом в Литве – все его достоинства, недостатки и тонкости.

Каунасский случай – наверняка одна из причин, по которой Сейм Литвы недавно принял очередные поправки к "Закону об основах защиты прав детей". Забрать ребенка из семьи стало значительно сложнее. Теперь многие родители довольны. С другой стороны, есть мнение, что возможности защитить малыша теперь значительно снизились. И пойдут ли новые поправки на пользу детям, пока до конца не ясно.

Как было раньше

Литовский "Закон об основах защиты прав детей" был принят в 1996 году. Но он явно был "сырым", потому что в нем отсутствовали важнейшие понятия. К примеру, никто не мог точно сказать, что такое "насилие", ведь точной формулировки не существовало. Второй вопрос – сама процедура изъятия детей. В каждом самоуправлении это происходило по-своему, потому что единый порядок действий, опять же, не был четко расписан.

Иногда это приводило к недоразумениям, как, к примеру, в Кретинге. Воспитатель детсада на глаз определила у ребенка травмы и вызвала "детскую" службу. Мальчика забрали из семьи, причем вместе со вторым ребенком. Однако в ходе расследования выяснилось, что насилие не применялось. И теперь семья требует компенсацию в 120 000 евро.

"Семь месяцев родители были отделены от детей, а дети от родителей. Это большая травма как родителям, так и детям, – рассказал адвокат семьи Алюс Гальминас. – Потому мы оцениваем именно этот нанесенный вред. И просим отсудить компенсацию у виновников, в данном случае у районного самоуправления Кретинги".

Реформа закона

В Литве сильны католические традиции, и у части общества возможность нового законодательства ассоциировалась с наступлением либеральных ценностей, "разрушающих семью". Масло в огонь периодически подливали слухи из Норвегии или Финляндии, когда родителей лишали ребенка за шлепок или просто окрик. Многие всерьез боялись появления этих порядков в Литве.

Дискуссия вокруг "детского" закона обострилась, когда страну потрясли несколько трагедий. В январе 2016 года в деревне Савечяй (Кедайняйский район) отец бросил в колодец двух детей – двухлетнего мальчика и шестимесячную девочку. Оба ребенка погибли. Через год в Кедайняй родители особо жестоким способом убили четырехлетнего мальчика – за то, что тот плохо выговаривал цифры.

Давление прессы, общественников и некоторых политиков помогло: в феврале 2017 года парламент Литвы принял важные поправки к Закону. В них четко определялось понятие насилия – психологического, физического, сексуального. Были запрещены физические наказания, а за родителями и государством впервые устанавливалась обязанность защищать права детей. Забрать ребенка из семьи стало сложнее: если раньше решение об изъятии принимали главы местных самоуправлений, то в новой редакции это отдали в руки судов.

К сентябрю того же года Сейм принял новую редакцию: местные отделения по защите прав ребенка стали подчиняться не самоуправлениям, как прежде, а единой Службе защиты детских прав. Эту службу, в свою очередь, подчинили Министерству социальной защиты и труда. Стал работать единый номер по приему сообщений о грозящей ребенку опасности. То есть все поставили на широкую государственную ногу.

Важно и то, что была точно определена процедура изъятия детей. То есть были установлены два уровня угрозы ребенку: первый – когда права ребенка нарушены, но опасности жизни и здоровью нет; второй уровень – это признание опасности. И уже при втором уровне угрозы стало возможным забрать ребенка из семьи. Забирали на три дня, и если суд это подтверждал, то отправляли ребенка в семью опекунов. Если второй уровень угрозы в суде не подтверждался, ребенка возвращали.

Раса Жемайте – известная в Литве общественница, глава "Национальной Ассоциации активных мам" и одна из тех, кто помогал разрабатывать закон.

"Это первый в истории документ, в котором государство принимает ответственность за осуществление детских прав в тех случаях, когда родители не могут или не хотят осуществлять эти права, – поясняет Раса Жемайте. – Один из важнейших пунктов – само понятие насилия, и что оно охватывает".

Насколько эффективными были вновь принятые меры? Посмотрим на статистику. В 2017 году, когда реформа была еще в процессе утверждения, от насилия в ближайшем окружении в Литве погибли шесть детей. В следующем 2018 году, когда "детский" закон стал работать в полную силу – не погибло ни одного.

Общественное возмущение и новая реформа

В сентябре 2018 года на всю Литву прогремел случай семьи Кручинскасов. На улице в Каунасе прохожий увидел, как мать, Эгле Кручинскене, бьет ребенка, и вызвал полицию. Из семьи, установив второй уровень угрозы, забрали двух детей. Но консервативный литовский Каунас встал на дыбы, начались митинги в поддержку родителей, подключились другие регионы. В ситуацию вмешался даже литовский премьер-министр Саулюс Сквернялис.

После того как семья начала сотрудничать с социальными службами, детей все же вернули, однако мать все равно обвинили в причинении боли ребенку и нарушении общественного порядка (это уголовные статьи). Дети оказались между молотом литовских традиций и наковальней новых требований.

Государственные органы в этом случае тоже не были безупречными. "Детская" служба заявила, что мать была пьяна, но в итоге это оказалось неправдой. Отца ребенка вместе с адвокатом не пустили на прием к специалисту службы. История с Кручинскене показала, что к новому закону оказались до конца не готовы ни часть общества, ни родители, ни государство.

Родительскими настроениями воспользовались некоторые политики, подогревая общественное возмущение. Так процесс отъема детей плавно перетек из социальной плоскости в политическую. И через три месяца после начала действия новых поправок Сейм заговорил о том, что закон пересмотрит. Над поправками долго работали, в итоге поменяв процедуру изъятия детей, а фактически – заменив ее на "временный присмотр".

Диана Урбонайтене, старший советник Министерства социальной защиты, поясняет:

"Ребенок сразу не забирается из семьи, если есть какая-то опасность, но устанавливается временный присмотр за ребенком, вместе с его родителями. Это может быть дома у семьи, может приехать какой-то близкий родственник, эмоционально связанный с семьей, который примет такую ответственность, обеспечить ребенку безопасные условия. И таким образом этот временный присмотр происходит или в доме родителей, или в доме того родственника. Но родители остаются представителями этого ребенка, никого не забирают из семьи".


Временный присмотр длится месяц, в крайнем случае – два месяца. Родственнику или знакомому, согласному присматривать за ребенком, выплачивается единоразовое пособие в 228 евро. Если же такого человека не нашлось, ребенка вместе с родителями переводят жить в кризисный центр. Там с семьей работают специалисты. И лишь если родители не согласны ехать в кризисный центр или сотрудничать с "детской" службой, ребенка отбирают.

Принципиальный момент – понятие "значительный вред". В редакции закона от 2018 года ребенка можно было забрать при реальной опасности насилия, а теперь это возможно лишь в случае, если может быть причинен пресловутый "значительный вред". Но точных критериев этого вреда новые поправки не устанавливают. Потому социальным работникам, по идее, надо руководствоваться литовским "Законом о системе здравоохранения". Там вред определяется в зависимости от процента потери здоровья. Словом, все сложно и до конца непонятно.

С новой редакцией "детского" закона не согласна депутат литовского Сейма Довиле Шакалене – та самая, которую так не любят консервативно настроенные родители. Петиция против Довиле собрала в интернете более 40 000 подписей, ей поступали угрозы физической расправы – пришлось подключать правоохранительные органы. С другой стороны её поддерживают общественные организации защиты прав ребёнка, Государственная служба защиты прав ребёнка, а также "детский" омбудсмен. Как считает Довиле, надо было не править закон в угоду политическим настроениям, а, наконец, качественно воплощать его в жизнь: предоставлять семьям своевременные услуги, обучать специалистов, вести просвещение.

"Мы должны держаться самого высокого стандарта охраны детей. Но сегодня я должна согласиться с неправительственными организациями в том, что мы сделали шаг назад, – говорит Довиле Шакалене. – Мы сбили планку в случае с защитой детей, сократили возможности своевременной защиты ребенка, а ведь реальные проблемы, которые надо решать, связаны с качественным воплощением закона".


Защитники детских прав: кто они?

Служба защиты прав ребенка – еще один объект родительской нелюбви. При том, что именно эти люди первыми приходят на помощь детям. С июля 2018 года в службе появились мобильные команды. Каждая команда состоит из трех человек: психолог, социальный работник и специалист по зависимостям.

Когда в службу поступает информация о возможной опасности ребенку, на место выезжает ее специалист вместе с полицией. А уже на следующий день, когда, к примеру, пьяные родители приходят в себя, к семье приезжает мобильная команда. Работой с семьей руководит менеджер по ситуациям – человек, который отслеживает, насколько эффективно проходит работа и насколько родители готовы измениться. И это ещё две важные новинки закона: прежде семья, находящаяся в кризисе, не получала немедленной интенсивной помощи команды специалистов.

Ольга Лейкина много лет преподавала психологию в университете. А теперь, уже 10 месяцев – она штатный психолог в мобильной команде. Работа не для слабонервных: тут и неадекватные алкоголики-родители, и брошенные голодные дети. Таких случаев немало. Из-за стрессов психолог потом сама ходит к психологу. Но работу не оставляет.

Словом, Закон о защите ребенка есть и работает. Нет только спокойствия: ни у родителей, ни и у правозащитников, ни у детей.

Поделиться
Комментарии