В День геноцида евреев Литвы в 17 ч. она призывает посетить заброшенные места убийств во всей Литве. Только вокруг Вильнюса, по ее словам, есть 12 мест, которые практически невозможно найти, если о них не знать. Ванагайте хочет, чтобы люди пришли на места массовых убийств, зажгли свечи, и поняли, что там лежат не «советские люди», а наши.
Акция будет организована через социальные сети во всей Литве. Одновременно во всей стране планируется петь на иврите.
Цель акции – записать в сознание людей, что это не евреи, «советские люди», а наши, у которых нет ни могил, ни имен, которых никто не посещает.
Такая идея возникла у Ванагайте, когда в социальной сети Facebook к ней обратились несколько человек. Они поражались тому, как сегодня выглядят захоронения евреев.
«Моя книга помогла людям представить, что такое кости, как человек погиб, кем он был, как его закопали. Не статистика, а живые люди и дети с размозженными черепами», - сказала Ванагайте.
Узнать, где находится ближайшее место массовых убийств, можно в интернет-атласе Холокоста. Здесь можно узнать и об исполнителях убийств. В лесах Литвы – 227 мест массовых убийств.
Одно место недалеко от Вильнюса, в Велючёнис, собеседница не может найти. Однажды удалось найти его с помощью женщины, собиравшей грибы, но в следующий приезд сама Ванагайте не нашла это место.
«Будет идти через заросли, через свалки, где нет никакой дороги. Пусть все увидят, сколкео надо пройти, чтобы найти небольшой памятник 1961 года, под которым покоятся 1159 человек, треть из них – дети», - сказала Ванагайте.
Она не приглашает присоединиться к акции политиков, но, по ее словам, и они, почувствовав, что это важно для избирателей, начали участвовать в похожих акциях.
«В Молетай я увидела, что вирус уже появился. Надеюсь, что он появился и из-за моей книги, возможно, ситуация назрела, нужно было только один раз стукнуть молотком по льду, и то, что созрело – гражданственность, понимание – проявилось. Литовцы уже являются европейцами, но европейцы – молодое поколение, у которого есть ценности, понимание, и нет предрассудков», - сказала собеседница.
В годы нацистской оккупации в Литве было уничтожено 90 процентов евреев. До войны их было около 200 000.
Наблюдала за лицами старших жителей Молетай: опасаются, что евреи вернулись за имуществом
В прошлый понедельник Р.Ванагайте участвовала в Марше памяти в Молетай. Она сказала, что уже ранее услышала от организаторов марша о разговорах местных жителей – якобы, евреи не приезжают просто так.
«Местным кажется, что, если они столько лет молчали, а сейчас появились и что-то организуют, это символическое действие будет только началом – они установят отношения с городской властью, а потом придут и потребуют свою собственность. И когда в понедельник мы начали марш, я видела, что во всех окнах, дверях, во дворах такие испуганные, вытянутые лица пожилых людей. Я подумала, что в этом есть правда – ведь, согласно старым предрассудкам, евреи ничего не делают просто так, они все делают ради денег, богатства и так далее. Люди думают, что они придут и начнут выселять их из домов», - сказала Ванагайте.
Вот и дом семьи организатора марша, потомка уничтоженной в Молетай семьи Цви Критцера, стоит в центральной части города. Конечно, говорит Ванагайте, он никогда не будет претендовать на дом.
«Я понимаю, что случилось с моим поколением. Для поколения моих бабушек и дедушек они были «проклятыми евреями», пившими нашу кровь. За то, что они не были нашими людьми, их можно было убивать, а потом 40 лет это были не евреи, а советские граждане, все памятники были им. Мы ведь не были советскими гражданами – мы были в тихой резистенции, литовцы, внуки партизан. Советские граждане – равно евреи, и для того, чтобы убедить это поколение в том, что это были наши, надо очень много свободных голов. И головы свободные у тех, кто родился в 1980-1990 г.», - сказала Ванагайте.
В своей книге «Наши» она упоминает полученный в наследство от бабушки шкаф, который, как она подозревает, был частью имущества убитых евреев. Она рассказала, что после марша ей позвонил организатор шествия Леон Каплан, который за ее труды разрешил ей оставить шкаф.
«Значит, я могу сохранить шкаф своей бабушки – он мне не очень приятен, но евреи мне его подарили», - сказала писательница.
