Как свидетельствует независимый исследователь, журналист, член Центра гражданских инициатив Гедрюс Кяулакис, в Литве больше всего скинхедов насчитывается в многонациональных Вильнюсе и Клайпеде, а процент нелитовцев в подобных группировках соответствуют проценту русских в этих городах. По его словам, движение скинхедов в Литве зародилось в середине 90-х, их в то время насчитывалось всего несколько десятков, но и тогда в их среде уже была небольшая группка русскоговорящих, сейчас это число пропорционально выросло.
«Точную цифру определить непросто, так как это не какая-нибудь уставная организация. В любом случае это не единичные случаи – думаю, можно говорить о 10-20%. В таких случаях нередки проявления кризиса идентичности, такие русскоговорящие становятся ярыми литовцами-патриотами, они меняют фамилию на литовскую и т.д.», – сказал в интервью DELFI К.Кяулакис.
Он констатирует, что, по сути, классическая бритоголовость не столько национальное, сколько расовое явление, и так как литовцы и русские в расовом отношении достаточно близки, то и конфликты между ними возникают реже.
«Хотя о расовом типе русского человека сложно говорить, так как на Урале он выглядят несколько иначе, чем, например, в Новгороде или Ставрополе. Так или иначе, в Литве по отношению к ним нет сколько-нибудь значительной враждебности, а вот с так называемыми «гопниками» разговор уже короткий», – говорит К.Кяулакис.
По его мнению, непросто определить и само понятие скинхеда. Кто такой скинхед? Тот, кто носит специфические атрибуты? Или все сочувствующие? Или тот, кто уже проявил себя в действии?
«Если брать строгие критерии, что человек должен участвовать в акциях и носить всю эту специфическую атрибутику, таких, наверное, будет не более нескольких сотен на всю Литву, а если сюда отнести и всех, кто с ними пиво пьет и иногда позволяет себе скандировать лозунги, то тогда уже это число будут намного больше», – рассуждает эксперт.
По его наблюдениям, нет такой тенденции, чтобы русские скинхеды проявляли себя более агрессивно, чем литовцы. «Хотя, по стереотипу, литовец должен быть более спокойными, чем русский. Но на самом деле самые агрессивные скинхеды, которые привлекаются и к уголовной ответственности, – это, как правило, этнические литовцы», – говорит К.Кяулакис.
Тадас Каволис: всему причина – ассимиляция
Тадас Каволис, социолог, который напрямую общается со скинхедами и на недавней конференции социологов зачитал сообщение, посвященное присутствию нацменьшинств в рядах скинхедов Литвы, считает, что основной причиной присоединения нелитовцев к подобным группировкам является ассимиляция.
«В подобных группировках процент нелитовцев и выходцев из смешанных семей составляет около 15-20%, причем этот состав постоянно меняется – одни приходят, другие уходят… В чем причина? Я считаю, что тут все дело в ассимиляции. И если в Вильнюсе национальный состав жителей более разнообразный и идентичность русских жителей крепче, то например, русские жители Каунаса более подвержены ассимиляции, у них формируется литовская идентичность, и если они приезжают в Вильнюс и слышат русскую речь, то их это уже задевает», – сказал в интервью DELFI Т.Каволис.
Он рассказал о знакомстве с двумя скинхедами из русскоговорящих семей, проживающих в Зарасай и Каунасе.
«Один обучался в литовской гимназии, другой – в русской школе, но у обоих были в основном литовские друзья, литовское окружение, а семьи также были довольно хорошо интегрированы в общество и прорусского воспитания не давали. Что касается зарасайского юноши, то он на танцы ездил в Висагинас. Драки с местными парнями возникали из-за того, что он говорил со своими друзьями по-литовски. Эта же проблема возникала и у каунасского парня, который по этой же причине дрался в Вильнюсе. Это все вызывало в них возмущение, сказалось на укреплении литовской идентичности, а в итоге привело к бритоголовым», – отметил Т.Каволис.
Он также констатирует, что на литовских скинах или их соратниках из смешанных семей сказывается влияние дедов, которые прошли ссылки и рассказывали об этом своим внукам, что в итоге отразилось на их патриотическом воспитании.
Как отмечает Т.Каволис, активность подобных группировок в разных городах Литвы разнится. В Клайпеде они сегодня практически себя не проявляют – некоторые из активистов уехали за границу, оставшиеся проявляют свои эмоции разве что в общении с футбольными фанатами.
В Каунасе, где подавляющее большинство жителей – литовцы, действует одна такая группировка, в многонациональном Вильнюсе – несколько. Причем в Вильнюсе группировки объединяют людей разных возрастных категорий, молодежь – самая активная, те же, кто по возрасту приближается к 30-летнему рубежу, как правило, огранивается участием в каких-то акциях. В Шяуляй и Алитусе, отмечает Т.Каволис, сравнительно немного эмигрантов, поэтому и бороться особо не с кем, но и там порой проводятся спонтанные акции. В Висагинасе существовала группировка, объядинявшая русских скинхедов, однако с ее участниками социологу не довелось пообщаться.
Лапин: русские не объединяются, так как нет поддержки
«Если вы объединитесь с кем-то на том основании, что вы хотите голыми по проспекту ходить, то вас увезут в полицию или больницу. Если вы проживаете в Латвии, то большинство населения, которое относится к русскоязычным и считает себя обиженным, готово вам оказать поддержку. В Литве же русским сочувствовать не из-за чего, так как дискриминации в их отношении нет. И поэтому если бы местные русские объединись бы в группировку, у них не было бы сочувствующих, которые бы сказали – да, правильно, вы ребята, делаете, давно пора этим литовцам показать их место. В Латвии это возможно, потому что половина населения – не латыши», – комментирует О.Лапин.
Он отмечает, что желание подростков объединяться в те или иные группы естественно. А когда есть представление о своей группе, то возникает и представление о чужой, и это касается не только скинхедов, но и, например, любой подвыпившей компании, которая пришла в кинотеатр. Более же стабильные объединения уже носят свои названия, у них есть свои лидеры, свои политические цели, как у партий, например.
«У подростковых неформальных объединений программы нет, но есть несколько общих идей, например, у панков – презрение ко всему мещанскому, а у скинхедов – презрение ко всем, кто не составляет большинство. Это могут быть чернокожие, лица кавказской национальности, представители меньшинств. Но вот русские скинхеды, которые присоединились к литовским группам, все-таки вряд ли будут обижать русских – скорее всего они будут обижать тех, кто является врагами как русских, так и литовцев – людей не белой расы», – считает О.Лапин.
Он также считает, что тяготение к участию в подобных группировках, не связано с социальными проблемами – такими, как материальное неблагополоучие и т.д.
«У меня был клиент – скинхед, родители которого занимают довольно высокие посты в Литве. Поэтому нельзя сказать, что это какие-то озлобленные дети алкоголиков. Наоборот, скинхед может быть из очень хорошей семьи с высоким доходом. И психологические причины такого поведения не какие-то специфические, потому что люди объединяются не потому, что у них какие-то проблемы, а для того, чтобы найти себя и чувствовать сегодня в безопасности. Каждый ищет свой идентитет, и человек, выйдя из детского возраста, но еще не обретя профессию, меняет в подростковом возрасте две-три группировки. Некоторые выбирают мирные – как «Гринпис», другие же, наоборот хотят громко заявить о себе», – говорит О.Лапин.
Психотерапевт также акцентирует, что подобные радикальные группировки активнее проявляют себя во времена, когда в стране наступает достаточно спокойный, благополучный период, во времена же гражданских или международных войн, их деятельность затмевают военные события государственной важности.
В Литве – бытовуха, в России – организация
В последнее время движение скинхедов активизировалось в России. Они грозят новыми сборищами и погромами, причем, не только в столице. В Литве ситуация противоположная – в последнее время активность среди местных скинхедов не наблюдается, утверждает Гедрюс Кяулакис.
«Российские скинхеды действуют очень организованно – они собирают информацию об объектах, которые собираются атаковать, распределяют роли, у них правило – обязательно быть одетым в тренинги и не использовать никаких свастик, чтобы не привлекать внимание милиции. Что же касается литовских скинхедов, у них подобная организованность – редкое явление. Им бы поговорить, подискутировать в Интернете. Иногда пьют пиво в Серейкишкском парке в Вильнюсе, но зато, если в тот момент мимо пройдет сомалиец или китаец, то случается инцидент. Но вот чтобы они планировали напасть, скажем, на китайский ресторан, и продумывали план действий, этого, как правило, не бывает. Обычно все ограничивается на бытовом уровне», – констатирует К.Кяулакис.
По его словам, в Латвии и Эстонии движения бритоголовых более умеренные, чем в Литве или тем более в России.
«Там, насколько мне известно, местные русские скинхеды действуют отдельно от латышей или эстонцев. Таких чисто русских группировок в Литве крайне мало... А вообще сложно заглянуть в душу молодежи, нет у них такой уж твердой идеологии, только понятно, что еврея, например, надо бить, но вот тонкостях они достаточно либеральны, некоторые даже образованы», – отмечает К.Кяулакис.
По его словам, можно предположить, что подобные экстремистские движения в той или иной стране поддерживают так называемые недружественные страны, как например, в свое время большевиков поддерживала Германия.
«Можно делать какие-то предположения в этой области, однако никаких конкретных доказательств у нас нет. Хотя какие-то логические цепочки тут все-таки строить можно, ведь шествия националистов на 11 марта в Литве проводятся с 2001 года, и только в 2008 году это вдруг вызвало скандал в общественной среде и СМИ. Опять же возникает вопрос, почему и кто является заказчиком этого, и не ведут ли спецслужбы какие-то свои игры, но, повторяю, все это пока на уровне домыслов», – говорит К.Кяулакис.
