Об этом он рассказал на конференции, посвященной воспитанию недискриминационного отношения по признаку национальности, расы и языка, которая состоялась в Вильнюсе в Институте литовского языка.
Ученый привел данные социологического исследования, проведенного в 2013 году, которое показало, что всего 13% респондентов в Литве считают, что этнические меньшинства сталкиваются с дискриминацией.
«Однако при детальном взгляде на результаты исследования мы увидим, что во мнениях между литовцами и этническими меньшинствами есть большой разрыв: только 7% литовцев считают, что меньшинства сталкиваются с дискриминацией (54% уверены в обратном, а у 39% нет мнения по этому вопросу). Тем временем о дискриминации говорят 43% представителей меньшинств (27% уверены в обратном, у 30% нет
мнения). Мы видим, что разница во мнениях - более чем в шесть раз», - констатировал Г.Поташенко.
Он подчеркивает, что в контексте мнения нацменьшинств ответы литовцев поражают: "Что литовцы думают о проявлении дискриминации меньшинств? Что Литве ее практически нет".
Внешний и статистический "мультикультурализм"
В Литве в настоящее время проживает представители около 154 национальностей. Более или менее активно в жизни общества участвуют 22 этнические общины: наряду с литовцами также заметны поляки, русские, евреи, белорусы, татары, армяне, цыгане, сейчас еще и украинцы.
«Но этот внешний, статистический "мультикультурализм" может часто привести к созданию неправильного впечатления о местной социальной реальности. Ситуация с цыганами очень сложная. Польские и русские активисты демонстрируют недовольство проведенной в 2011 году реформой системы образования. Международные организации напоминают о все еще существующей в нашей стране нетерпимости в отношении меньшинств. Европейские cоциологические опросы показывают, что в Литве последовательно совершенствуется правовая и политическая среда, люди становятся социально активными, но в стране преобладает нетерпимость в отношении меньшинств», - говорит ученый.
Он акцентирует, что Литва в ЕС занимает последние места по толерантности в отношении соседей мусульман, евреев, цыган и гомосексуалистов.
«Таким образом, окончательный вывод о мнении 13% жителей Литвы о том, что этнические группы сталкиваются с проявлениями дискриминации в Литве, можно назвать обобщающим, устрашающе неполным и частично вводящим в заблуждение. Кажется, что преобладает «политкорректность". Но этот округленный средний показатель не может полностью отобразить реальную ситуацию в секторе меньшинств», - уверен историк.
По мнению Г.Поташенко, создается впечатление, что некоторые меньшинства склонны думать, что государственные органы и вместе с тем литовцы не достаточно чувствительны к их заботам и проблемам. Но самое главное - им дают понять, что они оставлены один на один со своими проблемами. А это, считает ученый, можно назвать симптомом с тенденцией к закрытости этнического меньшинства, крайней чувствительности к «проявлениям дискриминации» и отчасти этнической и политической радикализации.
«Если же обобщить, то эта ситуация подтверждает прогнозы ученых: есть тесная связь между тем, что одна сторона не чувствует реальной угрозы, в то время как другая чувствительно реагирует и берется подчеркнуть социальные и культурные различия и свое социально подчиненное положение. Это происходит, когда в стране формируется (а, возможно, имитируется?) культурная и социальная интеграция, а меньшинства не в равной степени участвуют в поисках общей человечности и по-новому поднимают тему сохранения собственной идентичности», - уверен Г.Поташенко.
Возможные сценарии поведения нацменьшинств
Г.Поташенко выделяет четыре возможных варианта:
- Тихо или громко ругать "обидчиков" литовцев, но не обязательно обращаться за помощью в государственные учреждения и закрыться в границах своих общин, точа культурное "оружие" в борьбе за равноправие. Другими словами, использовать культурный сепаратизм и, таким образом, умножить раскол в обществе.
- Вторая возможность стать литовцем и ассимилироваться и ошибочно считать, что им станет легче получить чувство полноценности или, иногда справедливо, ожидать, что исчезнут существенные основания для дискриминации - по признаку расы или этнической принадлежности. Т.е. люди добровольно или в силу ситуации меняют свою этническую идентичность.
- Третий вариант - это стремиться исправить нанесенную обиду, если она была и обратиться к контроллеру по равным возможностям или суд и искать фактического и юридического равенства. Иначе говоря, способствовать интеграции, не утрачивая свою культуру и самобытность, но также стремиться равноправно участвовать в обществе. Поэтому нужно всерьез взяться за межкультурный диалог и вместе с тем на равных вести переговоры по поводу общечеловеческих ценностей и правил общения.
- И, наконец, у меньшинств есть возможность эмигрировать. Ученый уверен, что мало обращается внимание политиков и ученых на то, что число эмигрирующих из Литвы меньшинств непропорционально велико по отношению к общему числу эмигрантов. Так, в 1989-2011 годах население Литвы сократилось примерно на 632 000 человек, среди них представители меньшинств составляли около 267 000 человек, или около 42%. Наиболее вероятно, что большинство из них - литовцы, а также евреи, украинцы, латыши, русские и другие этнические группы - эмигрировали. Еще одна причина - отрицательный прирост. В случае с меньшинствами — еще и ассимиляция, особенно заметная после 2000 года. Тем не менее, чтобы понять ее масштабы, нет соответствующих статистических данных.
"Таким образом, можно предположить, что меньшинства среди эмигрантов за последние 25 лет (по крайней мере, до 2011 года) создают чрезмерно большую долю: 30% - 42%. Конечно, было много других причин для отъезда. Кроме того, эти данные значительно варьируются в зависимости от десятилетий: по неокончательным данным, доля представителей меньшинств в 1989-2001 гг. в общей убыли населения составила две трети, а в 2001 -2011 гг. - уже 27%", - апеллирует к цифрам Г.Поташенко.
По словам ученого, это свидетельствует о нежелании меньшинств публично «жаловаться» и «ябедничать». Но в то же время они могут быть склонны закрываться в своих общинах и таким образом обезопасить себя. Это в свою очередь является показателем отсутствия уверенности в «большинстве», а вместе с тем и в «общем деле».
«Другая возможность состоит в том, что дискриминационное окружение или даже только уверенность в потенциальной дискриминации может пробуждать ассимиляционные установки некоторых членов меньшинств. Недавно я стал свидетелем рассуждений одной русской женщины: хорошо, что дочь вышла замуж и взяла литовскую фамилию. Она считает, что ее дочь таким образом избежит возможной дискриминации на рынке труда. Интересно, что дочь русских родителей воспринимает себя как литовку, так как окончила литовскую школу, свободно говорит по-литовски, а не по-русски, и вышла замуж за литовца из смешанной семьи, который придал литовскую форму своей белорусской фамилии. Это типичный пример добровольной или полудобровольной ассимиляции. Так люди демонстрируют отсутствие уверенности в меньшинстве и, возможно, иногда в официальной интеграционной политике», - заключает историк.
Он также констатирует, что этнические меньшинства демонстрируют чувство неуверенности в современном литовском обществе, и подводит к вопррсу: если в стране такое большое число людей в среде меньшинств, которые сталкивались с дискриминацией, почему так мало аргументированных и обнародованных жалоб? Скорее всего, меньшинства просто неохотно жалуются, считает Г.Поташенко.
«Разве не на преувеличенном «олимпийском спокойствии литовцев» в отношении меньшинств, нежелании меньшинств жаловаться и лаконично «обобщенных» некоторых результатах социологических исследований, по существу, и держится официальное успокаивающая точка зрения Литвы о фактической недискриминации меньшинств? Если бы мы правильно определили ситуацию, у нас получилась бы картина, иллюстрирующая нехватку доверия, чувства безопасности и общей моральной нечувствительности в Литве», - заключил ученый.
