Об этом рассказано в книге "Правенишкская мафия". Литовское бюро криминальной полиции начало расследование, под подозрением представители службы иммунитета Департамента тюрем и осужденные.
Казенене не скрывала, что сама видела, как за ней следил сам бывший начальник службы иммунитета Гинтараса Завяцкис.
"Я сняла Завяцкиса на видео, он следил за мной из автомобиля, – сказала DELFI Казенене. – Я знаю, что даже мой бывший руководитель, который сейчас уже ушел со службы, просил сотрудников криминальной разведки расправиться со мной, следить за мной".
"Я знаю, что за мной следил сотрудник криминальной разведки из Мариямполе – он сам в этом сознался. Когда я работала аудитором, следили за всеми четырьмя работниками. И это делали осужденные, которые находятся в Мариямпольской колонии".
С DELFI связался еще один заключенный из Вильнюсской колонии, который сказал, что по указанию теперь уже бывшего главы службы иммунитета он следил за Казенене.
Он сказал, что об этом секретном задании, которое он выполнял, знали и другие сотрудники Департамента тюрем, а за слежку ему платили деньги. И не только за слежку: "Платили здесь в колонии за то, что подставляли, многих работников подставляли".
26 ноября журналист DELFI встретился с осужденным в Вильнюсской колонии, куда его закрыли после слежки за Казенене. Однако поговорить с ним не удалось - утром сотрудники колонии заставили его подписать документы, предупреждающие, что за беседу с журналистами его ждет уголовная ответственность.
Кроме того, его обыскали, но ничего запрещенного не обнаружили. Когда осужденный пришел на встречу с журналистами DELFI, он узнал, что всю встречу будет записывать сотрудник отдела криминальной разведки.
"Я не буду при нем говорить", – сказал осужденный, заметив, что информация конфиденциальная и он ее расскажет только журналисту. Сотрудник отдела криминальной разведки сказал, что записывать встречу распорядились руководители колонии.
Директор Вильнюсской колонии Арвидас Ижичка признал, что это его распоряжение. "Это мое решение, а у вас есть право подчиниться ему или нет, – сказал он. – Мы разве что-то нарушаем?"
Он не отрицал, что осужденного предупредили об уголовной ответственности, но не сказал, всех ли перед свиданиями об этом предупреждают: "У нас есть такое право. Почему я, как директор учреждения, не могу вызвать осужденного и предупредить о том, что ему грозит уголовная ответственность? Это моя обязанность. Скажите, чем я нарушил закон?"
Казенене это не удивило: "Я не сомневаюсь, что это потому, что не нашли на меня компромат, поэтому этого осужденного из Мариямполе перевели в Вильнюс. Это ужасно, жаль, что система не меняется. Когда я работала в аудите, следили за всеми четырьмя работниками, чтобы результат аудита Правенишкской колонии не был предан огласке – это было важное учреждение, большие деньги и очень большое влияние".
Казенене не скрывала, что в полиции были два расследования, связанные со слежкой за ней, но те слежки признали законными, поскольку разрешение было выдано правоохранительными органами. Почему за ней следили, Казенене не знает.
