В прошлом году за чертой бедности в Литве жили 645 000 жителей. С риском нищеты сталкивается каждый 5. Какие люди находятся в яме?
"Это очень разные люди. Многие наши члены работают с безработными, с людьми с разной степенью нетрудоспособности, с семьями. Это очень пестрая картина, поскольку каждая семья, каждый человек сталкивается с разными проблемами", – сказала Адомавичене.
Как две большие проблемы она назвала слишком маленькие социальные выплаты и нехватку услуг.
"Есть семьи, которые, например, воспитывают детей-аутистов, даже взрослых уже, и матери не могут выйти на работу, поскольку не на кого такого ребенка оставить. Это замкнутый круг: мамы не могут выйти на работу, не теряют навыки, – рассказала Адомавичене. – Или мать-одиночка с двумя больными детьми, чтобы выжить, берет "быстрый" кредит и этот круг быстро вращается: не может заплатить за жилье, нет денег на жизнь".
В передаче DELFI 11 депутат Альгирдас Сисас сказал, что снижение уровня нищеты надо начинать с другого конца – повышать зарплаты, а не выплаты. Однако Адомавичене подчеркнула, что не всегда могут работать все, кто хотел бы работать.
"Эти люди, которые уже много лет не работают или которые не получают элементарные услуги (например, подвоза), у них нет шансов на трудоустройство. Если нет работы, то как мы можем требовать от людей устроиться на работу любой ценой? Второй момент – квалификация. Та, что получена давно, сейчас не имеет никакой ценности. Возможно, в том районе не нужно столько столяров или часовщиков", – сказала она.
Правда, согласно новейшим данным, в прошлом году больше всего бедствовали безработные. Риск уровня нищеты среди них составлял 62,3%.
Мы знаем, что выплаты получают инвалиды, опекуны больных и недееспособных людей, сироты.А что делать одинокой студентке, которая ждет ребенка, у которой нет близких, нет супруга, кто ей поможет? Полагается ли ей какая-либо помощь вообще?
"В первую очередь – государственная помощь, она ограничена, но со следующего года ее увеличат как раз таким нуждающимся, которые не застрахованы. Выплаты составляли 70 евро, а со следующего года кажется будут 250 беременным женщинам, – сказал Сисас. – Но и муниципалитет может оказать помощь".
"Законом предусмотрено, что до 4% средств, мэрия может выделить, не учитывая то, что сказано в законах или постановлениях. На свое усмотрение, – сказал Сисас. – Если видит, что человек нуждается в помощи, если он старается, но случилась кризисная ситуация, не может работать или ждет ребенка, мэрия должна это видеть. Эти жители - их жители".
Дает ли мэрия деньги тем, кто в них нуждается? Сисас сказал, что такую возможность использует только треть муниципалитетов.
Адомавичене согласилась с Сисасом, сказав, что человеку, который хочет получить помощь, "надо упасть на самое дно".
"К сожалению, ситуация такая. В законе остается эта свобода выбора – муниципалитет решает, кому оказать помощь, но мэрии себя ограничивают, – сказала Адомавичене. – Иногда мы видим, что человек нуждается в помощи, что его можно вытащить из замкнутого круга долгов, но мэрии экономят эти деньги".
Она привела в пример Каунасскую мэрию. "Каунасская мэрия потратила на что-то 4 миллиона. Неизвестно на что. И не отчитывается. И мы не знаем, – сказала Адомавичене. – Деньги должны были потратить на то, на что предусмотрел парламент в своем законе, но мэрия поступает, как хочет".
Сейм не может это контролировать. "Это не его деньги", – заметил Сисас.
Он не мог указать ни одну социальную группу, которой нужно больше всего внимания. По его словам, есть лица, которые уже несколько лет получают те же выплаты, и их суммы не растут или растут незначительно. "Во всех есть проблемы", – ответил он на вопрос, какая из групп самая обиженная.
Одна из таких групп, по мнению Сисаса - пенсионеры. Риск нищеты среди пенсионеров растет с каждым годом. Риск постоянно растет из-за роста трудовых доходов жителей и из-за незначительного роста пенсий.
В 2017 г. средняя пенсия по старости составляла 277,3 евро, а уровень нищеты - 345 евро. Пенсии в Литве слишком небольшие для обеспечения достойной жизни.
Сисас отметил, что некоторые пенсионеры обладают своим жильем и другим имуществом, но подчеркнул, что доходы у них низкие.
Адомавичене прибавила, что в долгах погрязают не только молодые семьи. Такие люди есть и среди пенсионеров. "Есть случаи, когда долги за жилье бывают и у пенсионеров, у некоторых нет своего жилья", – сказала она, прибавив, что у таких пенсионеров нет надежды на возвращение долга. По ее мнению, такие люди нуждаются в помощи, чтобы "их не преследовали приставы".
В 2018 г. в детские сады ходило 15–82% детей в возрасте 0-5 лет. Большая разница отмечается между городом и селом: если в городе детские сады посещали 71,6%, то в селе 27,9% детей.
Гости программы уверяли, что дошкольное воспитание играет важную роль, дети, которые посещают детские сады, лучше учатся в школе, бывают лучше к ней подготовлены, чем дети, не посещавшие дошкольные учреждения.
И несмотря на то, что чаще с этой проблемой сталкиваются в районах, Адомавичене сказала, что масса проблем есть и в больших городах. "У нас есть люди, работающие с детьми на улице. Есть 15-летние подростки, которые не умеют ни читать, ни писать, – сказала она, прибавив, что говорит о жителях столицы. – У нас есть такие вильнюсцы, но это общая для Литвы проблема. Мы в Вильнюсе живем в стеклянных башнях, кажется все хорошо, но есть и такие семьи".
Адомавичене вопрошала, почему это не замечают в школе? По ее словам, школа должна была заметить это и не только помочь подростку, но и работать с родителями.
Депутат сказал, что это не только проблема школ. Сисас заметил, что для школ в последнее время главное - другие вещи: "Школа борется за корзинку учащегося, пришел ученик - и хорошо".
"Уже 10 лет назад мы поднимали вопрос детей, непосещающих школу. В Литве никто не мог сказать, сколько детей не ходит в школу. Мы знаем, сколько у нас скота, овец, коров, у них есть чипы. Мы пытаемся сосчитать собак и кошек, но сколько у нас детей, и сколько из них ходит в школу - не знаем", – прибавил депутат.
