По его словам, в современном обществе большинство людей не живут, а страдают и не способны даже минимально радоваться в то время как выражение своих эмоций — это неотъемлемая часть здоровой психики. Он критически смотрит на родителей, которые нагружают своих детей массой кружков и занятий, а случаи, подобные недавней трагедии с избиением до смерти четырехлетнего мальчика, называет психопатологией.
М.Лабковский выступает в качестве автора колонок в таких российских СМИ, как "Сноб", Cosmopolitan, является частым гостем радиостанций "Эхо Москвы" и "Серебряный дождь". О месте психологии в современном обществе, постсоветском человеке, эмоциональном состоянии и отношениях детей и родителей М.Лабковский рассказал в интервью DELFI.
- В советское время психологии не существовало в повседневной жизни и когда стали широко доступны западные фильмы, то из них выяснилось, что многие люди постоянно общаются с психологами, некоторые даже имеют личных психологов. Какое место сейчас занимает в жизни психология?
- Фильмы, передачи, ток-шоу, радио, журналы, газеты — вся информация о психологической помощи формировала в России и Восточной Европе культуру психологической помощи. Психологии вообще достаточно много лет, но в СССР она была не очень развита, и люди не любили обращаться к психологу, да и психологов было немного. Когда я получил свою первую работу психолога в школе (это был 1985 год), то директор вообще не знал, что со мной делать. У него было никакой методики, чем я обязан заниматься, в чем мои обязанности. Я был одним из самых первых в Советском союзе школьных психологов. Сегодня и в России, и в Литве, я думаю, почти в каждой школе есть психолог, а в 1985 году люди не понимали, зачем он нужен и что с ним вообще делать.
В принципе, все проблемы можно разделить на три блока: личные, проблемы отношений и проблемы с детьми. Теперь многие обращаются к психологу, психологов тоже очень много и все разные. Есть психоанализ. То, чем я занимаюсь, ближе к бихевиоризму, есть гештальт-терапия, зоотератия, арт-терапия и т.д. Очень много разных видов услуг. И психология - это вопрос качества жизни.
Почему раньше психология была не востребована? Потому что было очень низкое качество жизни. Люди в советское время вообще ходили без зубов, с катарактами, глаукомами. Вообще ничего не лечили. Как-то жили, выживали. Теперь, когда уровень жизни поднимается, психологию можно отнести к разряду услуг, которые напрямую связаны с качеством жизни, как стоматология, например, эстетическая медицина и т.д. Представьте себе человека, у которого все физически хорошо, он материально благополучен, но морально страдает. Ему плохо психологически: куча страхов, фобий, комплексов, неуверенность, низкая самооценка. Он переживает, что не справится, что у него что-то не получится, что он не достоин, его преследует чувство вины и стыда и это отравляет жизнь. В такой ситуации благополучия быть не может.
- У многих есть страх с кем-то поделиться тем, что у них внутри, обнажить свои чувства, дать им волю?
- Страх возникает из-за жесткой интроверсии, потому что человек с детства не привык делиться. Он родился, например, в холодной семье, где не было принято эмоционально выражать свои чувства, и он боится открыться потому, что его третировали, он потерял доверие к людям еще в детстве. Причин много. Главное, что если ему реально плохо, то он преодолевает такие чувства, как страх. У меня были такие случаи, когда приходившие ко мне люди и говорили, запинаясь.Так что, когда человеку очень плохо, он преодолевает эту проблему и начинает разговаривать, ему деваться некуда.
- Т.е. это важно, пробить брешь и дать выход чувству?
- Вообще говоря, выражение своих эмоций — это неотъемлемая часть здоровой психики. Более того, многие врачи-кардиологи и онкологи считают, что их заболевания — это следствие подавленных, не выраженных эмоций. Я бы к кардиологии и онкологии добавил бы еще гастроэнтерологию.
- Есть поговорка, что нет ничего хуже нереализованного желания. В данном случае так и есть?
- Да.
- Достаточно ли сейчас обращают внимания на эмоциональное состояние детей?
- Во всем мире психолог есть в каждом дошкольном и школьном подразделении. В Израиле, например, есть школьный психолог и еще психологический консультант. Поэтому, когда ребенок показывает эмоциональную неразвитость, коммуникативные проблемы, астеническое состояние, подавленность (есть такое понятие «выученная беспомощность»), когда ребенок ничего не хочет, то это сигнал для психолога. Этим ребенком начинают заниматься, выясняют причины, проблемы и стараются ему помочь. Это целая культура.
Конечно, есть страны, где от психологов не вылезают: США, Япония, некоторые европейские страны. Есть страны, где к психологам прохладное отношение. Это обычно страны третьего мира, потому что стоит денег, а во-вторых, это не вопрос жизни и смерти и с этим можно жить. Ну да, с этим сложно, но можно жить, потому что некоторые люди с рождения живут плохо. Когда человек вкусил другой, счастливой, жизни он понимает, что это огромная ценность, сопоставимая с тем, что у вас нет рака какой-нибудь конечности или вам не делали трепанацию черепа, лоботомию. Потому счастливая жизнь — это жизнь, в этом есть смысл, а когда неблагополучное психологическое состояние, проблемы с психикой, то вы лишены возможности получать от жизни радость и удовольствие.
- Вы напомнили о советском человеке, есть такое понятие как постсоветский человек?
- Да, конечно. Его особенности заключаются в инфантильной психологии, неспособности принимать решения, отвечать за свою жизнь и ожидании от государства всего — от работы до пенсий и льгот. Западное общество уже давно трезво оценивает, что может делать государство и что - человек. Постсоветское общество все-таки еще одной ногой держится за то, что все не от меня зависит и мне все должны дать: квартиру, льготы, медицинское обслуживание и т.д. Это инфантилизм, нежелание, неспособность и невозможность самому опираться на себя, свои силы, труд и заработки. Кажется, Черчилль сказал, что все государственные устройства несовершенны, но лучше демократии пока ничего не придумали. Что тоже несовершенно, конечно, потому что все мечтают о социальном государстве. Не о таком, конечно, как СССР. Это была пародия, но многие страны Европы к этому стремятся. Например, в Голландии, если женщина рожает и не выходит на работу, то в течение чуть ли не семи лет она получает среднюю зарплату. В СССР такое и не снилось. В Финляндии мало того, что бесплатное образование, оно сейчас считается лучшем в мире. Бесплатная медицина в Канаде. Тем не менее, это создано людьми, которые изначально отвечали за себя сами, а не государство за них. Именно таким образом можно создать социальное государство.
- Если говорить о школе и детях, то многие родители стремятся нагрузить своих детей кружками, дополнительными занятиями. Вы вспомнили о Финляндии — меньше нагрузки и лучший результат в мире. С чем связаны такие желания родителей?
- Желание родителей связано с нереализованными амбициями. Они ведут себя неадекватно, пытаются засунуть в ребенка все, чего нет у них: музыка, иностранные языки, спорт. И все это начинается чуть ли не с двухлетнего возраста. Это абсолютно бессмысленно, потому что опережает развитие, и оно пропадает в каком-то возрасте. Ребенок интеллектуальнее уже не становится. Во-вторых, ребенок становится заорганизованным, у него просто нет времени, чтобы выбирать, как жить. Я считаю, что у любого ребенка должно быть минимум два часа в день, когда он предоставлен сам себе. Плюс к этому — очень быстро заканчивается детство, потому надо с ребенком играть, а не грузить его информацией.
Возьмите такой простой пример, как язык. Если ребенок попадает в Англию на полгода, он и так заговорит на английском без акцента. Зачем ему с трех лет выносить мозг преподавателям английского, если он может просто приехать и заговорить даже после какого-нибудь трехмесячного лагеря. Все, что ребенку будет интересно впоследствии, он сам возьмет, у него будут свои интересы. А навязанная история лишает ребенка полноценного детства. Я считаю, что это неправильно. Моя дочь в детстве придумала две гениальные для психолога темы. Первая: не обязательно развивать способности у детей. Знаете, есть такая японская идея — увидел цветок, понюхал и иди дальше, трогать его не обязательно. Если ваш ребенок способный, это не повод засовывать его во все кружки и секции. Второе: можно какое-то время ничего не делать и это не трагедия.
- В Литве последнее время вновь стала очень актуальной темой насилие в семье. Случилось несколько громких случаев со смертью детей. В чем, по вашему мнению, причина того, что находящиеся вокруг этой семьи люди, даже и сами члены этой семьи, наблюдают, живут рядом или в такой семье и не обращаются за помощью? Почему страдающий от насилия человек все терпит?
- Что касается маленьких детей — это психопатология, то есть мы говорим о психически больных людях. Если мы говорим о бытовом насилии, когда ребенка бьют, жену бьют, то, я думаю, дело в том, что Литва, как и Россия были общинными странами. Община не дает возможности так жить. Сейчас время разобщения, сейчас каждый сам за себя. Люди переезжают в города. Сегодня вы не лезете к соседу, он не лезет к вам. Он закрыл за собой дверь и вас это не касается. Это уже стало культурой поведения. Во-вторых, нет активно выраженной гражданской позиции. Я приведу пример. Я одно время жил и учился в Израиле. Я стоял на балконе и курил, было около полуночи. В это время раздался женский вопль. Я еще подумать не успел, как увидел, что из соседних домов вышло двадцать мужиков, которые пошли разбираться. Это очень высокоорганизованное общество, гражданская позиция там зашкаливает. В Израиле бывают такие ситуации, когда человек упал на улице и к нему сразу подошли, вызвали скорую помощь и т.д. В городе практически невозможно остаться одному. Был случай, когда девочка в религиозном смысле была не так одета и раввин в нее плюнул. На улицу вышло 400 000 человек в знак протеста. Я думаю, что Литва к этому придет.
- Но есть такие семьи, где происходит насилие и люди с этим живут...
- И во Франции, и в Германии, и в Израиле убивают детей, насилуют, бьют жен и т.д. Все это, конечно, есть. Вопрос в гражданской позиции общества, если оно вообще есть. Отвечая на прежний вопрос о постсоветской психологии, невмешательство — это тоже из разряда советского. Я думаю, это все уйдет в прошлое. Уважение к ценности жизни — вот, что диктует то, что кто-то обращает на такие вещи внимание.
- По вашему мнению, пока не хватает уважения к ценности жизни?
- Пока нет. Но посмотрите сколько всего лет прошло (с распада СССР — DELFI)?
- В Литве есть смешанные семьи. Можно ли с точки зрения психолога выделить их и детей, которые растут в таких семьях?
- Это плюс, потому что это разнообразит нацию вообще. Кроме этого, плюс еще в том, что разные культуры друг друга обогащают. У меня все предки из Вильнюса, обе бабушки даже учились в одной гимназии еще при царе. И это было всегда. Литва многонациональное государство. Там всегда были русские, поляки, белорусы и евреи. Поэтому, я считаю, что это нормально. Это то, что называется интеграция.
- Как бы вы определили главную фобию современного человека нашего пространства?
- Фобии разные, потому что Литва — не Россия, Украина — не Беларусь и не Литва. Здесь все неоднозначно. Неуверенность в работе, что ты сможешь найти работу, прокормить себя, что будет с экономикой завтра — эти проблемы, мне кажется, волнуют литовцев. Или я не прав? Так что для тревог, конечно, есть место, потому что страна только начинает жить по-другому, и всех волнует, как она будет жить дальше. Я надеюсь,что все будет хорошо, это только вопрос времени.
- Что вы расскажете на вашем выступлении в Вильнюсе?
- Большинство людей, к сожалению, не живет, а страдает. Решает проблемы, выживает, потому что с детства это начинается и продолжается всю жизнь. Многие даже не знают о том, что есть какая-то другая жизнь. Огромную роль играют тревожность и страхи. Они убивают все живое, и человек не может быть не то что счастливым, а просто даже минимально радоваться, если он подвержен тревоге и волнениям. Что это, почему у многих людей такая проблема, как от этого избавиться и начать жить счастливо — об этом будет и лекция. В каком-то смысле эти два часа смогут для многих стать рубежом между старой жизнью, где есть страх и тревога и новой, беззаботной и радостной.
