18
Kitas

Клайпеда. Готфридас - сын рыбака, которого не брали в комсомол из-за имени

Обитатели куршских дюн общаются между собой на диковинной смеси языков, а после литовской службы в лютеранском храме устраивают латышские песнопения. Воспетый Иосифом Бродским курорт остался и без евреев, хотя раньше числился в традиционных "местечках".

Ни русских, ни евреев. Через весь
огромный пляж двухлетний археолог,
ушедший в свою собственную спесь,
бредет, зажав фаянсовый осколок…

Так писал про Палангу 1960-х Иосиф Бродский, которому здесь установили памятный знак. Даже не верится, что это романтичное по весне и кипящее жизнью летом местечко можно было выменять на уголок в подвале латвийской карты.

Эту памятную табличку установили четыре года назад на мостике через речку Раже рядом с центральной улицей Басанавичюс.

Тем не менее, у Паланги и Акнисте немало общего. Некогда здесь были большие еврейские общины, и оба города полностью лишились этого колорита. И Паланга, и Акнисте омываются святыми источниками, у которых совершают загадочные языческие ритуалы. И там, и здесь латыши и литовцы некогда бодались между собой, а сегодня органично и взаимовыгодно сосуществуют по обе стороны границ. А местные русские, которых в обоих краях подавляющее меньшинство, прекрасно владеют госязыками.

Люди на границе
В 1921 году Литва "выменяла" входивший в Каунасскую губернию район Акнисте на Палангу. Латвия претендовала на остров Роню, где жили лишь шведские рыбаки – кусочек суши отошел к более далекой Эстонии и назвался Рухну. В 1920 году Латвия получила от России станцию Пыталово с окрестностями и назвала место сперва Яунлатгале, а потом Абрене. После второй мировой Латвия осталась без этих земель – теперь там снова Пыталово, статус которого был окончательно закреплен пограничным договором 2007 года.


Портал DELFI изучает вновь ставшую актуальной тему изменения границ, пытаясь понять, как это происходило в странах Балтии в XX веке, как решались спорные моменты и как смена границы меняла жизнь простых людей.


Первая часть:

Два года назад на портале гражданских инициатив manabalss.lv в порыве посткрымской горячки был запущен сбор подписей за возвращение "Палангского края и морских территорий Латвии". Без успеха: собрали всего 186 подписей. В былые времена подобный клич получил бы бурный отклик среди жителей Латвии.

"Все это глупости!" - с ходу оценил идею глава клайпедского Общества латышей Atpūta Готфридас Тапиньш. Со звонка ему мы и начали свою путешествие в Палангу. Тапиньш заинтриговал сразу - не только редким именем, но и вводными словами: "Мы тут у моря живем, а как по краю льда ходим. Иногда кажется, что не нужны мы ни Латвии, ни Литве. Приезжайте – сами все увидите и узнаете".

Через пять часов тесный микроавтобус добирается из Риги в Клайпеду, и мы встречаем первого героя, который удивительно напоминает основателя курорта Сигулда князя Николая Кропоткина.

Литовский латыш Готфридас Тапиньш фотографировал Терешкову и Гагарина, а теперь борется за автобус в Латвию


18
Kitas

Клайпеда. Готфридас - сын рыбака, которого не брали в комсомол из-за имени

Поделиться
Комментарии