«Страна достаточно легендарная и раздробленная, чтобы быть тем Нигде или чем-то таким, что далеко и очень сомнительно», – так в XIX веке писал известный французский литератор Альфред Жарри. Так стоит ли сегодня удивляться, что иногда иностранцы переспрашивают: «Литва?.. извините, это где-то рядом с Мадагаскаром?..»
Совсем неудивительно, что вот уже несколько лет очень активно ведутся разговоры об образе Литвы в мире. Не погрешим против истины, сказав, что это чуть ли не одна из самых важных тем сегодняшней международной и внутренней политики. Все вокруг только и говорят – в пример приводя соседей эстонцев – о необходимости как можно больше популяризировать Литву, всем подряд рассказывать о том, как здесь красиво и как все замечательно. А если скажешь что-нибудь плохое, то рискуешь быть обвиненным чуть ли не в предательстве Литвы.
Озабоченность литовцев своим образом – это проблема не только современных политиков. Еще Гядиминас в XIV веке рассылал письма на Запад разным ремесленникам с приглашением приезжать в Литву и обещаниями им всевозможных льгот, и при этом объяснял им – где находится эта Литва и какая она. В деле формирования положительного имиджа своей страны он разбирался прекрасно, но это, увы, не дало никаких результатов, поскольку в середине XIV века эпидемия чумы унесла множество жизней, и правители всех стран заботились о том, чтобы их лучшие специалисты оставались на родине, а не уезжали в далекую языческую страну, о которой ходило много разных слухов.
С некоторыми из этих слухов о Литве мы и познакомим наших уважаемых читателей.
Страна лесов
Самый устойчивый из дошедших до сегодняшних дней стереотипов – это Литва как лесной край. Жив он и в нашей культуре. Еще в XIX веке наши классики – Даукантас, Майронис – с воодушевлением писали о том, что литовец и лес – два неразделимых понятия. «Почему он в лесу плачет, часто не знает литовец», – утверждает Антанас Баранаускас в поэме «Аникщяйский бор».
Стереотип Литвы как лесного края был известен и европейцам, только у них это ассоциировалось с разными отрицательными вещами. Лес для них был доказательством того, что Литва – страна варварская и языческая. Посол императора Максимилиана I Сигизмунд фон Герберштейн (1486-15661) писал, имея в виду Жямайтию: «Эта область изобилует рощами и лесами, в которых иногда можно встретить привидений. Там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят в своих домах словно пенатов неких змей на четырех коротких]лапках, напоминающих ящериц, с черным жирным телом, не более трех пядей в длину; называются они Giwoites».
Далее Герберштейн описывает историю, как бы случившуюся с литовским крестьянином. Некто склонил его к истинной христианской вере и убедил убить змею, которой тот поклонялся, но после этого крестьянин был изуродован – «рот его жалким образом раздвинут был до ушей».
Есть еще одна любопытная вещь. В Средние века литовцев иногда называли сарацинами. А ведь так называли арабов и вообще всех мусульман, поселившихся на окраине в Испании. Тогда при чем тут литовцы, живущие в другом конце Европы и ничего общего с мусульманами не имеющие?
Оказывается, в то время бытовало такое мнение: окраины Европы покрыты лесами и там живут сарацины. А Литва и была окраиной Европы, и поэтому вполне понятно, почему она ассоциировалась у европейцев с сарацинами. Насколько это важно – избавиться от этого негативного образа, поняли и сами литовцы.
Известно, что в изданной стараниями магнатов Радзивиллов в 1613 году карте Великого княжества Литовского площадь лесов была сильно приуменьшена. И нам понятно – почему. Усилия по созданию положительного имиджа предпринимались и в XVII веке. Но только, увы, это не дало никаких результатов. Литва по-прежнему ассоциировалась у европейцев с лесами.
В XIX веке известный французский писатель Проспер Мериме в новелле «Локис» (действие происходит в Литве) не без иронии пишет: «Я вас везу (...) в лес, где сейчас в полном расцвете звериное царство, в маточник, великое лоно, великое горнило жизни. (...) Там республика зверей или конституционная монархия – не сумею сказать, что из двух». Леса и жестокость ассоциируются с Литвой и у другого знаменитого француза – Виктора Гюго. В романе «Человек, который смеется» читаем: «Гомо был настоящим волком. Длина его равняласт пяти футам, а это немалый рост для волка даже в Литве».
Проблемы Йогайлы из-за неправильного восприятия литовских мужчин
Ну что ж, Литва – страна дремучих лесов, где можно встретить самых разных чудовищ. Одно из них – получеловек-полузверь. Тут можно вспомнить далекий XI век, когда по землям балтов путешествовал Ибрахим ибн Якуб. Так вот он утверждает в своих записках, что видел здесь людей с головами собак.
Этот стереотип путешествует через многие века. У уже упоминавшегося в этой статье Альфреда Жарри в его пьесе «Король Убю» есть такой персонаж – Медведь. Говоря о костюмах действующих лиц, автор утверждает: «Медведь – это капитан Бордюр в медвежьей шкуре». А Бордюр связан с Литвой – король Убю назначает его князем Литовским. Здесь опять уместно будет вспомнить и новеллу Проспера Мериме «Локис», где рассказывается о литовском графе Шемете, который был получеловеком-полумедведем.
Финал в новелле трагический: подчиняясь звериному инстинкту, граф убивает свою молодую жену-красавицу. Но что тут говорить о XIX веке... Похоже, что и сегодня некоторые думают, что в Литве действительно можно встретить полузверя-получеловека. В веселой французской кинокомедии «Дидье» собака чудесным образом превращается в человека, который великолепно играет в футбол. Его берут в команду, но ведь нужно же объяснить, откуда он такой взялся. И как вы думаете – откуда он? Да, вы угадали – оказывается, он приехал из Литвы...
Но при чем здесь Йогайла? Как он-то пострадал от этого стереотипа? Польский историк и дипломат Ян Длугош описывает комический случай со сватовством Йогайлы к дочери польского короля Ядвиге. Когда она узнала, что молодого и красивого австрийского принца придется поменять на пожилого язычника, то долго плакала и причитала – мол, он такой лохматый, что больше похож на медведя, чем на человека. И чтобы убедиться, что это не так, послала в Литву своих доверенных людей. Видимо, великий князь знал о том, что по Европе ходят такие сплетни, поэтому, когда ко двору прибыли польские вельможи, они вместе отправились в баню, чтобы потом эти люди могли опровергнуть эти политически некорректные слухи. Как известно, Йогайла все-таки женился на Ядвиге, а Литва приняла христианство.
Литовцы и любовь
Ну что ж, литовские мужчины никогда не были вожделенными объектами любви для европейских женщин. Но этого не скажешь о литовских женщинах. В XVI-XVII веках литовочки славились либеральными взглядами на внебрачные отношения. Так что сегодняшним блюстителям нравственности следует осторожнее рассуждать о «традиционно нравственных литовцах», которых испортило тлетворное влияние Запада. Это не подтверждается историческими фактами (а также сплетнями европейцев...).
В те времена Европа была уверена, что в Литве у жен есть любовники (мужчины, трепещите!), причем с согласия мужей. Так, знаменитый итальянский гуманист Эней Сильвий рассказывает: «Когда какой-то Опавский князь вышел встречать свою будущую жену, которая прибыла из Литовы, то среди сопровождавших ее людей он увидел возлегавшего в повозке на мягкой подстилке стройного юношу дивной красоты.
Предположив, что это брат либо другой какой родственник жены, князь спросил – кто это такой. И люди объяснили ему, что у литовцев в обычае, чтобы у замужней женщины, особенно знатного рода, в ее доме проживали один или два – в зависимости от состоятельности мужа – любовника. И если законный муж по какой-либо причине будет не в состоянии исполнять супружеский долг, то его с успехом заменит на этом поприще любовник. И этого юношу жена взяла с собой именно для этого. Услышав такое, князь хотел бросить красавца на растерзание собакам, но друзья удержали его от этого шага. И тогда он велел юноше немедленно убираться назад в Литву».
Многих путешественников изрядно удивляли и другие непривычные для них обычаи. В знаменитом Атласе городов земного мира 1572 г. Георга Брауна читаем: «Кто накануне ночью сожительствовал или развратничал, те днем внутрь костела на службу не идут, но стоят рядом за дверью и через щели наблюдают за ксендзом. И так строго придерживаются этого обычая, что легко можно распознать распутствующих юношей и девушек».
Над нашим довольно либеральным подходом к вопросам любви посмеивались и наши соседи поляки. Проблемы литовских женщин описывались в стихах. Мол, литовки стали просить Юпитера, чтобы он позволил им рожать детей без мук и боли. Тот согласился, но с одним условием: спать со своими мужьями можно будет только один раз в год. Ну и что бы вы думали – они отказались! Уж лучше они будут рожать в муках, чем откажутся от удовольствий семейного ложа.
Коррупция
Современные чиновники могут облегченно вздохнуть: не они придумали брать взятки. Слухи о Литве, в которой, чтобы уладить какое-то дело, нуждо заплатить высокопоставленным чиновникам, ходили уже давно. Так что сегодняшний образ Литвы как страны коррумпированных чиновников не новый.
Вот итальянец Александр Гванини в написанной на латинском языке и популярной в свое время во всей Европе Истории Сарматии пишет: «Когда подданному что-нибудь понадобится от вельможи, без подарка не подойдешь; а если и дойдешь до него, то тебя сразу отсылают к уряднику, и везде господам нужно что-то дать, потому что там каждое слово золотого стоит». Как это напоминает сегодняшний день! И этот рассказ не единственный.
Сигизмунд Герберштейн пишет следующее: «Крестьянам без подарков прегражден путь к господам, какое бы они не имели до них дело. А если их и допустят, то все равно отсылают к должностным лицам и начальникам. И если те не получат подношений, то не решат и не постановят ничего хорошего. Этот порядок существует не только для простонародья, но и для дворян, если они хотят добиться чего-то от вельмож.
Я сам слышал, как один высший чиновник при молодом короле сказал следующее: «В Литве всякое слово – золото». Это удивляло западноевропейцев, уже привыкших к судебной системе. Но еще больше удивляла покорность подданных к такому положению. Не без иронии Георг Браун пишет: «Своих хозяев тем сильнее любят и тем яростнее демонстрируют свое послушание и верность, чем более безжалостно и жестоко они их ругают и бьют. А от тех хозяев, которыми они как следует не были биты, а также от тех, которые не приучили к хорошим порядкам или, по их мнению, не очень благосклонно настроены, уходят».
Это только несколько стереотипов о литовцах. Конечно, ничего хорошего в них нет. Но разве стереотипы могут быть положительными? Мы видим, что некоторые отрицательные черты – неизвестно, справедливо или нет – акцентировались и в прошлом. Так что сегодняшние наши проблемы не новы. Историю нужно знать. И не только историю вельмож и князей, но и слухов, которые сегодня называются стереотипами.