- Господин Науседа, как выглядит в целом экономическая ситуация в Европе?
- Проблемы появились и стали накапливаться несколько лет назад. Многим государствам еврозоны просто не хватило финансовой дисциплины. Не только южным странам, но и таким сильным и стабильным, как Германия и Франция. Существуют достаточно строгие правила экономических игр. Но государства еврозоны не трактовали нарушения правил как серьезные и даже грубые. За вольное обращение с экономикой не было предусмотрено никаких серьезных наказаний или санкций. В течение достаточно долгого времени нарушения финансовой дисциплины распространялись по всей еврозоне. Но однажды положение дел быстро ухудшилось. Случилось это после американского кризиса в сфере недвижимости и банкротства целого ряда крупных банков.
В той ситуации правительства большинства стран выбрали, на их взгляд, наиболее простой путь: позволили неоправданно расти бюджетному дефициту и государственным долгам. В итоге мы имеем ту ситуацию, которую имеем.
- Вы говорите о непростой ситуации в Греции?
- Не только. Страны Южной Европы в качестве наиболее уязвимых столкнулись с трудно разрешимыми экономическими проблемами, стали реально угрожать стабильности экономик других государств. И даже стабильности всей еврозоны. Пока мы больше смотрим на Грецию, Испанию, но это вовсе не означает, что и у финансово мощных государств, таких как Франция или Германия, нет сложных проблем.
Надо признать, что европейская экономика в известном смысле стала заложницей политической конъюнктуры. Главные страны Европы, вступив в еврозону, напрасно торопились расширить валютное пространство за счет более слабых государств, поскольку последние не совсем отвечали требованиям маастрихтских критериев. Но желание не изолировать партнеров, не обострять отношения, послабления позволили сквозь пальцы посмотреть на реальное положение дел в каждой из стран-кандидатов. Так слабые экономики оказались в этом едином валютном пространстве. Думаю, это стало ошибкой.
Взрывоопасная ситуация, сложившаяся сегодня в ЕС, должна заставить политиков критически проанализировать совершенные ими опрометчивые шаги, соотнести программы с реалиями дня. Возможно, будут сделаны совсем неплохие выводы, удадутся серьезные реформы, которые действительно назрели в ЕС. А это, в свою очередь, послужит на благо евро.
Если говорить о тактике, то слабый евро некоторым странам Европы даже выгоден. Я имею в виду, например, Германию, которая много экспортирует в Азию, США. Чем слабее евро по отношению к доллару, тем выгоднее экспорт.
Чего Европе действительно следует опасаться, так это неконтролируемого падения евро. Этого надо избежать, но, кажется, такой катастрофический сценарий пока не просматривается.
- То есть ужасных катаклизмов пока не прогнозируем? Зачем тогда вся эта эскалация страхов «евро рухнет завтра», «у евро нет перспектив» и так далее?
- Больше всего такой критики исходит из Британии. Она никогда не была евроэнтузиастом, выступала против евро и вообще с пессимизмом рассматривала этот проект. Градус критицизма там достаточно высок. Отчасти оттого, что Лондон с введением евро потерял статус финансовой столицы Европы. Слухи, скандалы – обычная газетная возня, направленная на привлечение читателей. Скандальные выводы и прогнозы гораздо интереснее, чем монотонные статьи о стабильности и непотопляемости евро.
Но давайте переключимся в связи с этим на смежную тему – что будет для Европы означать смерть евро, если таковая приключится?
Без преувеличений это станет крахом. Хотя бы потому, что большинству стран придется с нуля начинать восстанавливать национальные валюты: печатать банкноты, возвратить в оборот монеты. Потребуется несколько лет подготовительного, переходного периода. Это сложно технически. Ведь еще встанет вопрос, что будет собой представлять восстановленная валютная система? Будет ли она выглядеть так, как до введения евро в 1999 году, или будут созданы новые гибкие курсы валют? То есть возникнет громадный дестабилизационный период, финансовые рынки долгое время будет лихорадить по самому пессимистичному сценарию.
- Следовательно…
- Следовательно, сегодня Европа должна сделать все возможное, чтобы не скатиться к такой ситуации. Я не исключаю, что в какой-то момент времени то или иное государство может покинуть еврозону. Но чтобы разрушилось ядро еврозоны – в это я поверить не могу.
- Как на общеевропейском фоне выглядит литовская экономика?
- Мы лишь одной ногой находимся в еврозоне, поскольку евро не ввели и сохранили на какое-то время национальную валюту. Лит привязан к евро со всеми вытекающими отсюда последствиями. Евро слабый – лит слабый. Евро сильный – лит сильный относительно доллара. Сегодняшняя ситуация не слишком хороша, поскольку Литва ввозит много сырья, за которое рассчитывается долларами. Отсюда рост цен на энергоносители, топливо. С другой стороны, экспорт в долларовом выражении явно приносит дополнительную прибыль.
Какова общая ситуация, когда на импорте проигрываем, на экспорте выигрываем?
Думаю, общий результат слегка отрицательный. Поскольку Литве был бы выгоден чуть более сильный лит. Но трагедии нет. Ситуация не простая, но управляемая.
- Год назад повсеместно говорили: будь Литва в еврозоне, могла бы проще одалживать, легче бы пережила кризис. Сегодня на фоне Греции говорят наоборот: слава Богу, что мы не в еврозоне!
- Даже самые серьезные проблемы не должны мешать воплощению стратегических целей. Действительно, появились горячие головы, которые утверждают, что евро Литве без надобности. Но, замечу, эти головы мало что понимают в экономике. Ведь фундаментальные позиции сохраняются. Литва – член ЕС, торговля с ЕС расширяется. Мы никуда не убежим от общих проблем и ни за какую стену не спрячемся.
Литва не должна забывать о введении евро. Осядет облако пыли, поднятое кризисом, все успокоится, будет выглядеть иначе, чем кажется сегодня. У Литвы есть три-четыре года для достижения маастрихтских стандартов. Кстати, они хороши не только потому, что требуются для введения евро. Они хороши сами по себе, поскольку рациональны, прагматичны и привлекательны для государства, которое хочет быть финансово стабильным, стремится к уменьшению бюджетного дефицита, сокращению внешнего долга. Следовательно, надо просто системно заниматься домашней работой, независимо от того, удастся ввести евро в 2014 году или нет.
- Наша страна в 2006 году имела прекрасную возможность ввести евро. Правительство Альгирдаса Бразаускаса стояло буквально в одном шаге от еврозоны. Однако шанс был потерян, когда вдруг взлетели цены на электроэнергию, а вслед за этим и на остальные товары и услуги…
- Это странное решение плюс некоторые другие заставляют иногда думать: не специально ли Литву искусственно остановили в шаге от еврозоны? Похоже на заговор в самый подходящий для него момент. Кстати, не были сделаны и многие другие домашние работы. Блекло выглядели дипломаты со своей репрезентационной политикой.
Слабо страна работала над имиджем Литвы в глазах зарубежных партнеров. Например, те же эстонцы уже год назад начали агрессивно проводить такую политику, активно работая со всеми европейскими структурами и формируя о своей стране положительное мнение. Наши вожди взялись за дело, когда во вступлении в еврозону уже было отказано. В итоге потеряно восемь, возможно, десять лет.
- Как вы полагаете, сегодня в Литве достаточно политической воли для осуществления такого амбициозного проекта, как введение евро?
- Правительство Андрюса Кубилюса стремится введение евро анонсировать как важнейший политический и экономический приоритет. Но, мне кажется, отношение к проекту отчасти спортивное: для введения евро в 2014 году пожертвуем всем, чем можем. Ради этого готовы ввести новые налоги, увеличить существующие. В этом смысле меня настораживает позиция кабмина, который совершенно не хочет видеть иных путей для достижения цели. Вместо оживления экономики правительство пытается механически выжать необходимые критерии. Это совершенно бесперспективный и явно нездоровый путь: новое сокращение пенсий, материнских пособий. Хочется спросить: неужели нужно идти к цели любой ценой?
Когда много политики и мало экономики – это плохо. Не хочу оказаться скверным пророком, но дай Бог избежать перекосов. Большинство депутатов поддерживает идею введения евро. Но такую тактику правительства - маловероятно.
За подобную тактику мы уже наказаны и будем наказаны еще сильней. Экономика уходит в тень. Даже тот бизнес, который прежде придерживался цивилизованных правил, торопится занять место в тени. Тем более это делает бизнес, который никогда и не выходил из тени.
Правительство видит, что налоги в запланированных объемах не собираются. Отсюда два вывода: либо они недостаточно увеличены и их можно увеличить еще. Либо нужно по-другому решать проблему. Как? Опять два пути: либо стремиться собрать больше налогов, то есть вывести часть экономики из тени и улучшить систему администрирования. Второй путь – уменьшение расходов. Можно безболезненно отрезать кусочек сала от куска, которым диспонируют госчиновники, уменьшив количество бюрократов.
Статистика говорит, что резкого сокращения расходов на содержание госаппарата не произошло, несмотря на все заверения политиков. В этом сегменте скрыты огромные резервы, поэтому и начинать следует отсюда.
- Как-то вы сказали: премьер-министр не должен мыслить как министр финансов. Что имелось в виду?
- Премьер должен балансировать на перекрестке интересов министерств, решая первостепенные задачи момента. Наш премьер часто скатывается к голой бухгалтерии, в которой сводит баланс приходов-расходов. Если для минфина такая позиция объяснима и вполне внятна, то для главы кабинета такая деятельность просто неприемлема. Хочется, чтобы на таком фоне министры были более активны в своих требованиях к премьеру относительно своих приоритетов. Только так можно убедить общество, что правительство – коллективный и конструктивный орган, способный создавать рабочие места, вливать свежую кровь в застоявшуюся экономику.