Политзаключенный, борец за свободу и демократию, председатель фонда им. Андрея Сахарова, председатель историко-просветительского и правозащитного общества "Мемориал" Сергей Ковалев участвовал на заседании 11 марта 1990 года. Приветствуя литовских депутатов, он сказал: "Чудо происходит. (...) Однако не надо быть большими оптимистами. Это чудо каждый встретит по-разному. У меня на родине, в России, многие примут его враждебно. Многие будут говорить разное, но основной мотив таков: мы освободили их от фашистов, мы восстановили их экономику после войны, но никто из них не скажет, что треть граждан сослали в Сибирь. Думаю, что так говорят и думают люди, у которых нет права называться настоящими патриотами".
"Если человек говорит, что он сильно переживает муки своего народа и настоящее раскаяние, то он должен знать не только о своих муках не только о своих героях. Он обязан знать, всей кожей своего тела чувствовать и палачей, которые вышли из этого народа. Я говорю о том, что настоящий патриот своего народа чувствует эту вину за то, что другие представители его народа сделали иным народам. Поэтому я также чувствую свою вину и прошу – простите меня, простите всех нас. Давайте смотреть в будущее с надеждой, с оптимизмом. Я бы хотел завершить речь следующим: "Ваша свобода – наша свобода", – сказал тогда Ковалев.
11 марта 2010 года он отметил, что из той речи хорошо помнит только слова "Простите нас".
"Время идет, за 20 лет многое изменилось, но, знаете, эти слова я вынужден повторить и сейчас", – сказал диссидент. По его словам, прощение в первую очередь нужно россиянам, которых в СССР было большинство, которые позволили себе отождествить себя с ролью старшего брата, не считая младших братьев любимыми родственниками.
"Это позор, за который надо просить прощения, Просить прощения за то, что мы до сих пор избегаем слова "оккупация", говоря о балтийских странах. Лицемерно придумываем что-то, что защищает нас от необходимости произнести это слово и попросить прощения на официальном уровне. Без этого невозможны чистосердечные и хорошие отношения. Кто я такой, чтобы просить прощения за Россию? А наши президенты не спешат этого делать", – сожалел гость.
Он вспомнил о кровавом январе 1991 года, когда на следующий день после ночи убийств на улицы Москвы вышли толпы людей. Некоторые сосчитали около полумиллиона человек, Ковалев назвал более скромную цифру – около 100 000. "Это не единственное чудо, которое произошло в моей стране. Еще одно такое произошло в августе 1991 года. К сожалению, на этом список чудес кончается", – признал Ковалев.
"Простите нас. Простите за бесстыжее, лицемерное бездействие нашей конституции. Простите, что мы терпим нелигитимную власть. Простите, что у нас снова есть политзаключенные, что сейчас продолжаются политические судебные процессы", – просил борец за права человека.
Он сожалел, чо россияне "лицемерно не замечают", что в стране снова растет число политзаключенных, что в стране господствует "наглый строй". Однако в ответ на слова о том, что "рецидивы имперских стремлений могут перерасти в военные действия", Ковалев успокоил, сказав: "Той мощи уже нет". Вместе с тем диссидент порадовался тому, что Литва вернулась в Европу и выразил надежду на то, что мы вспомним о своих соседях.
