Она считает, что сотрудничество с Турцией - существенный способ, который поможет обуздать кризис беженцев.
Она предлагает объявить Турцию безопасной страной. Значит 2,2 млн. находящихся там сирийцев не будут считаться беженцами. Если они приедут в Европу из Турции, то их вернут обратно в Турцию.
Кальюранд также считает, что Россию должны включить в координированную борьбу против терроризма в Сирии, как ее включили в переговоры западных стран с Ираном. Однако политик прибавила, что нельзя забывать о войне в Украине, поскольку отношение Москвы к этому вопросу не изменилось.
- После терактов в Париже, послышались заявления, что надо закрыть границы для беженцев, поскольку двое из террористов попали в Европу как беженцы. Польша сразу заявила, что не считает план распределения беженцев политически возможным, однако позже смягчила тон. О чем говорят в Эстонии?
- Самое главное - разделить терроризм и миграционный кризис. не надо все смешивать. Мы должны предпринять меры для борьбы с терроризмом – они должны быть коллективными и координированными.
Между тем кризис беженцев - отдельный фактор, это самый большой кризис для Европы со времен Второй мировой войны. Поэтому надо уделить ему достаточно внимания, но предпринять другие меры: к примеру, контроль внешних границ ЕС. Я очень надеюсь, что Шенгенская зона не исчезнет.
- Видите ли Вы опасность того, что европейские ценности забудут и временные меры станут постоянными?
- Я бы искала позитивный момент, в этом контексте хорошо, что мы ищем сотрудничества с Турцией. это особенно важно. Если мы хотим защитить внешние границы, нужны партнеры. Значит, у нас с Турцией должен быть общий план.
Мы должны приложить как можно больше усилий, чтобы остановить организованную преступность на Средиземном море, разделять мигрантов и беженцев. Экономических мигрантов должны возвращать назад, в их отношении применяют иные процедуры. В первую очередь надо помогать тем, кто бежит от войны, а не ищет лучшей жизни.
- Многие политики говорят, что в Турции и других странах рядом с Сирией беженцы в безопасности, им не должны предоставлять убежище. Что Вы считаете?
- Я думаю, надо юридически утвердить Турцию, как безопасное государство, поэтому мигрантов оттуда возвращали бы назад, как экономических. Мы должны решать вопрос тех, кто бежит от войны.
В Эстонию ежегодно приезжают около 3000 мигрантов из ЕС и примерно столько же из других стран. Они приезжают по разным причинам: учиться, работать и др. Этот процесс протекает нормально.
- Из каких третьих стран приезжают люди?
- В основном из России, Украины, Афганистана и Сирии. Приезжают студенты из разных стран мира.
- Перейду к другой теме: после терактов в Париже заговорили о том, что Европе стоит сотрудничать с Россией по вопросу Сирии и забыть об Украине. В Литве к такому повороту относятся с подозрением, как к этому относится Эстония?
- Это два разных вопроса – кризис в Украине и оккупация Крыма - одно, а вопрос Сирии - другое. Позиция ЕС в вопросе Украины и России не меняется. Мы не признаем оккупацию Крыма, мы осуждаем российские военные действия в Восточной Украине и намереваемся продлить санкции в отношении России. Этот вопрос привязан к Минскому соглашению и пока не будет никакого прогресса, нет причин упразднять санкции.
А сейчас прогресса не видно. Перемирие, вроде как, соблюдается, иногда бывает лучше, иногда хуже, но это мелочи. Но в принципе - нет никаких существенных перемен – Россия своего отношения не меняет.
Вопрос Сирии – да, Россия сейчас за столом переговоров и участвует в дискуссиях о судьбе Сирии. Мы должны разделять эти два вопроса – Европа не может забыть Украину, Грузию, Молдову – все страны Восточного партнерства. Сегодня у меня есть причины полагать, что Европа так не поступит.
- Вы считаете, что такой раздел может существовать на повестке дня? Конечно, позиция ЕС может и будет такой, но отдельные страны Европы, к примеру, Франция, понемногу вступают в диалог с Россией. Президент Франции Франсуа Олланд ездил к Владимиру Путину и договорился об обмене информацией о Сирии.
- Да, но это не меняет нашу позицию в отношении России и Украины, не меняет отрицательной оценки действий России в Украине. Тут компромиссы неприемлемы.
Если говорить о сотрудничестве с Россией в вопросе терроризма, я согласна, что мы все же должны координировать борьбу с терроризмом.
Можно вспомнить соглашение с Ираном, которое было достигнуто. Это было сделано с вовлечением России.
Так если есть кризис, в котором возможно сотрудничество, надо это делать. Если Россия на самом деле хочет сотрудничать с Западом в Сирии и бороться с терроризмом, мы должны это делать. Но не за счет Украины.
- И другой вопрос. В Вашей анкете сказано, что Ваш родной язык - русский.
Вы специально это указываете, чтобы подчеркнуть отличную интеграцию нацменьшинств в Эстонии? Ведь во время войны в Украине говорили о якобы плохом положении нацменьшинств в странах Балтии.
- Нет, это специально не подчеркивала. Я работала на дипломатической службе около 20 лет, была дипломатом, для меня это не имело значения. Мои знакомые знают, что я с мамой говорю по-русски. Мой отец был латыш, но он меня не воспитывал. мама растила меня одна, и мы говорили по-русски. Я до сих пор говорю с ней по-русски, хотя она гражданка Эстонии и отлично говорит по-эстонски.
Для мамы было делом принципа, чтобы я знала свои корни, поэтому я выросла билингвом. Могу читать Толстого и Достоевского на русском, Шекспира - на английском, а эстонскую литературу – на эстонском.
