Ирена Шедене работает в системе образования, в школе, которая подчиняется не мэрии, а Министерству науки и образования, поэтому она поделилась своим видением сложившегося в районе положения, которое заморозило отсталость края и позволило набрать силу Избирательной акции поляков Литвы (ИАПЛ). Беседа идет о том, что ИАПЛ заручилась массовой поддержкой, как повышают количество учеников в польских школах и о других гримасах повседневности Шальчининкского района, которые не видны жителям остальной части Литвы.
Поскольку в профтех чаще всего приходят учиться выпускники польских школ, Шедене не заинтересована в увеличении численности учеников из той или иной школы, однако как гражданка она с трудом может спокойно следить за процессом обучения, который доминирует в районе.
- Уважаемая директор, вы живете в Девенишкяй и работаете там много лет, вам знаком быт этого края. Для Литвы этот край – загадка. В литовских СМИ содержится масса неудачных попыток выяснить, как ИАПЛ удается сформировать такое количество верных и многочисленных избирателей. Не могут выяснить, поддерживают ИАПЛ по доброй воле, из-за национальной причины или по иной причине. Можно ли в общих чертах объяснить схему заруения политическим доверием в Юго-Восточной Литве?
- В первую очередь надо понимать, с какой целью действуют те, кто формирует здешнюю политику, нынешняя правящая партия – ИАПЛ. Ее политики думают о том, как утвердить свои позиции в Шальчининкском районе и заботятся о каждом потенциальном избирателе с момента рождения ребенка.
В районе шутят, что избирателя ИАПЛ готовит с рождения. Если будущий избиратель рождается в семье, которую уже запеленали – члены которой посещали польскую школу, сами или их близкие работают на работе, которая зависит от мэрии или староства – он уже "свой", однако о нем надо заботиться, чтобы не сбился с "пути праведного".
Они знают, к кому можно пойти домой, топнуть ногой, прикрикнуть, и это подействует, а на кого нет. Важны не только финансовые меры, но и элементарное психологическое давление. В Девенишкяй люди боятся старосты, хотя с чужими она очень ласкова, рассказывает о любви к городку.
– В чем проявляется разное внимание?
Пользуются не только тем, что люди боятся лишиться работы, но и пороками: нелегальный бизнес, связанный с контрабандой, малый бизнес, алкоголизм, тут можно пригрозить правоохраной, лишением пособий или детей. Самоуправление может все - смотреть на все сквозь пальцев или наоборот, очень строго, в зависимости от того, как себя ведет семья.
Вести детей в польские школы решают по самым разным причинам. Типичный случай - сначала семью посещают социальные работники или сама староста. Они знают людей, значит, знают, на чем можно сыграть. К примеру, даже если сам житель не связан с мэрией трудовыми отношениями, там могут работать его родственники, например, тетушка, которой скоро на пенсию. Могут уволить (улыбается). Смотрят, кому чего не хватает, кто чего боится и предлагают услуги или "предупреждают".
– Жители не пытаются избавиться от такой "заботы"?
Такие отношения между жителями и властью уже устоялись, люди привыкли к ним: привыкли к "правильной схеме", к лояльному голосованию, отдавать детей в те школы, в которые надо, потом получать за это всякие бонусы. К примеру, рабочее место себе или родственнику, социальное жилье. Жизнь этих людей недалеко ушла от той, что была 25 лет назад в советское время.
Интервью приводится в сокращении.
Оригинал.
