Образы, сохранившиеся в воспоминаниях Зелигмана, связаны с тем, что палачи, в целях экономии патронов, убивали детей, беря их за ноги и ударяя головами о деревья. От крови евреев покраснела вода в протекавшей неподалеку речушке. По словам Зелигмана, во всех экзекуциях и грабежах участвовал лишь один немец, остальные участники - белоповязочники, воевавшие против советской власти и перешедшие на сторону нацистов, это были граждане Литвы.

В Шилале перед Второй мировой войной большая часть жителей были евреи. Синагога была построена в 1910–1914 гг. на углу нынешних улиц В.Кудирки и Майронё. Сейчас в ней находится магазин Senukai.

Член Еврейской общины Литвы (литваков) Зелигман – единственный из 1500 евреев Шилале, выживший после Холокоста. В 1941 г., когда началась война, ему было 10 лет.

Хотя Зелигман уже давно не живет в Шилале, жемайтийский акцент в его речи все еще присутствует. Его жена тоже из Жемайтии, дома они говорят по-жемайтийски. "Дом моей семьи сгорел перед войной, горела вся улица, там были только деревянные дома", – вспоминает большой пожар 1939 года Зелигман.

– Каким Вы помните Шилале, где жила вся ваша семья?

– Тогда в Шилале 60% жителей были евреи. Мой отец был религиозным деятелем: хаззаном, моэлем, учителем и шохетом. Он учился в известной Тельшяйской иешиве. Он был уважаемым человеком, помогал жителям Шилале, поскольку разбирался в медицине, лечил больных. В семье было 4 детей. Мама занималась домом и детьми. Мы были состоятельной семьей, в то время у каждого из 4 детей было по золотой рюмке, мама на празднике доставала серебряную минору.

– Как соседи относились к евреям?

– В еврейской общине были и богатые и бедные евреи. Город был небольшим, но в нем было 10 еврейских магазинов: обувной, тканей, 2 мясных, продуктовые, в них всегда давали товары в долг. Я помню: по субботам торговцы не могли брать деньги, поэтому говорили: "Положи деньги и бери, что нужно". Все евреи говорили только на идиш, были такие, кто вообще не владел литовским, но мы, играя с литовскими детьми, выучили литовский. Я помню: после 4 класса, сдавал экзамен с литовцами, мы писали диктант. Я хорошо учился. Ходил в религиозную школу при синагоге, в одном помещении было 4 класса. В то лето я хотел отдыхать, намеревался учиться в 5 классе литовской школы. Сестра училась в гимназии.

– Расскажите о своей школе, как вы учились, какие были учителя?

– В религиозной школе преподавала женщина, она учила языку, в классе парты стояли в 4 ряда. Одна учитель учила всех одновременно, была строгой, иногда и по рукам и по попе била розгой. Ей непросто было сразу справиться с 4 классами. Бывало, даст задание, мы болтаем, а она ходит по классу с розгой. И я получал розги – один раз нечаянно разбил мячом окно.

– А как Вас воспитывали родители? Какие были обязательные правила?

– Семья была религиозной. Мы убирали, все приводили в порядок дома, а с пятничного вечера, с заходом солнца, – больше никаких работ – шаббат. Мама накрывала на стол, застилала его белой скатертью, всегда зажигала свечи, пекла халу, готовила рыбу и особое блюдо – чолнт (субботнее горячее блюдо, приготовленное из мяса, овощей, кнейдлах и фасоли). Мы носили его в пекарню. Там пекли хлеб, ставили горшок, чтобы он стоял в тепле, а в субботу утром по дороге домой из синагоги забирали и ели. И сейчас чувствую этот вкус.

Сейчас в синагоге иногда дают чолнт, но не то, в детстве его готовили из вкусной баранины, с морковкой. Мы пытались с женой дома приготовить, но получались грузинские чанахи (смеется).

– Когда в 1941 г. в Шилали пришли нацисты? Что было в городке?

– Поскольку Шилале находится недалеко от границы с Германией, немцы пришли в первый день войны, 22 июня. Люди пытались бежать, но не всем удалось. До войны в Шилале жили немцы, с которыми все хорошо ладили, поэтому никто не ожидал, что будет так страшно. Мы, дети, накануне ходили в советский гарнизон в Шилале смотреть кино, а когда утром проснулись - началась война. Мы пытались бежать, но далеко не убежали. Немцы догнали. Вернули.

– Изменилось ли отношение литовцев-соседей, когда в Шилале пришли немцы?

– Изменилось. Мы хорошо ладили с хозяевами, у которых арендовали полдома. Они хотели нас спрятать, но места не было. Немцы сразу начали издеваться над евреями, над мужчинами с бородой, отрезали бороды ножами, резали лица. Сразу появились и белоповязочники из соседних деревень, их было довольно много. Они были молодые, поселились в большом помещении пожарной части. Я знаю их фамилии, они есть в еврейской энциклопедии, изданной в Израиле. Меня в ней упоминают как спасшегося, а их как палачей, которые стреляли. Многие из них после войны сбежали в Германию, а оттуда - в Америку.

Моя сестра училась в гимназии, летом она хотела заработать и устроилась на телеграф телеграфисткой. Одноклассник пошел на почту и убил ее.

6 июля всех мужчин евреев согнали в синагогу, ночь белоповязочники забрасывали через окна гранаты. Отец был ранен, брат погиб, я спрятался в шкафу, мне удалось выжить. На следующий день нас погнали на еврейское кладбище, где были вырыты ямы. начали стрелять во всех, я видел, как в яму упал мой отец... В этот момент смотритель синагоги попросил одного охранника, чтобы тот дал ему перед смертью покурить. Охранник стал искать сигареты, а смотритель бросился на него и укусил его за горло. Началась суматоха, я спрятался за большими деревьями, а потом сбежал, перешел реку вброд и спрятался.

Так я один и выжил. Спрятался за речкой, лежал весь день и не знал, что делать. Вернулся домой. В этот момент пришел немец за нашим имуществом. Во всем участвовал лишь один немец, все остальные были белоповязочники – они и расстреливали, и имущество забирали. Белоповязочники уносили все: кровати унесли, поскольку они были красивые, золотые кубки, – все. Я начал кричать, они схватили большой отцовский нож и хотели меня зарезать, – я выскочил в окно и убежал. Не знал, куда бежать.

– Что было с Вашей мамой?

– Тогда женщины с детьми еще были живы. Я пошел к ним и жил там около месяца. В августе женщин и детей выгнали, заставили взять как можно больше вещей и погнали в Тубиняский лес, где были выкопаны две большие ямы. Гнали частями, не всех сразу. Стреляли. Деток брали за ноги и били головами о стволы деревьев, экономя патроны, потом бросали в яму. Там недалеко была речка, ее воды стали красными от крови. Там убили очень много людей.

– Вы остались один, что творилось у Вас в голове после пережитого?

– Я все видел, мне удалось бежать, наверное, Бог хотел, чтобы я выжил. Я был маленький, мелкий. Знал, что в Варняй у нас живут родственники, я лесами пробирался к ним, ночью спал в лесу. какое-то время я жил у родственников, но вскоре всех евреев согнали в Тельшяйское гетто. И я туда попал. Перед Новым годом я узнал, что гетто ликвидируют, женщины посоветовали мне бежать, некоторые бежали со мной. Я часто перелезал через забор и просил поесть. другим приносил еду. Гетто было в центре города. Я опять бежал.

Лесами я вернулся в Шилале, к Лашайтисам, где мы до войны арендовали жилье. Люди спасая меня, отдали меня в деревню, сначала в Йокубайчяй. Там, рядом с Шилале было опасно – поэтому я перебрался в Жвингяй, где прятался всю войну. Летом во ржи, зимой в клети. Никто меня не видел. Мои спасители – Повилас и Мариёна Стонкусы были награждены за спасение, стали Праведниками мира. Я прятался до октября 1944 года, дождался освобождения.

– Что было после войны? Вы были сиротой, кто Вам помог?

– Я вернулся в Шилале. Мне снова помогли Лашайтисы, договорились, чтобы меня приняли фермеры, проживавшие в 3,5 км от Шилале. Я помогал им по хозяйству. Начал учиться в гимназии. И после войны были люди, которых евреям надо было остерегаться.

После окончания школы я хотел продолжить учебу, но денег не хватало. Что поделать... Меня назначили учителем начальной школы в 8-летку, в 6-7 классе я преподавал математику и английский. Я был хорошим учеником, знания были, а учителей не хватало. Зарплату откладывал, работал год, дети меня любили. Жил в деревне, уроков было много, удалось скопить денег, через год я смог поехать учиться в Вильнюс.

Я поступил на физмат Вильнюсского университета, изучал физику. Через 5 лет окончил учебу, получил назначение. Вернулся в Шилале, преподавал математику и физику, вскоре меня послали в Вильнюс на повышение квалификации, там я год работал методистом, потом перешел на Завод счетных машин, стал инженером. В строительном техникуме 6 лет преподавал электротехнику. Встретил свою будущую жену, учителя английского языка. У меня хорошая жена, мы хорошо ладим. Наша дочь живем в Израиле. У меня есть два правнука.

Сейчас во всем мире проходит акция #WeRemember, в память о жертвах Холокоста. С 8 по 27 января (Международные дни памяти Холокоста) всех приглашают сфотографироваться с надписью We remember или Mes prisimename (Мы помним) и поделиться снимком в социальной сети с хештегом #WeRemember.

Поделиться
Комментарии