Впрочем, пенсионеров можно было наблюдать не только на День воли в Минске, они принимали участие и в других акциях протеста.

Чем и как живут пенсионеры в Беларуси, власти которой утверждают, что Беларусь - социально-ориентированное государство? С корреспондентом DELFI на условиях анонимности согласилась (как выяснилось, из стеснения, а не боязни) поговорить и рассказать о своей жизни пенсионерка из Минска.

Елизавета Дмитриевна, 79 лет, живет в однокомнатной квартире в типовом многоэтажном доме советской постройки в спальном микрорайоне "Восток", недалеко от кольцевой линии метро. Из ее окна открывается приятный вид во двор, квартира чистая и опрятная.

Хозяйка пригласила нас в свою небольшую кухню и угостила драниками, которые приготовила по случаю прихода внучки, сидевшей рядом в ходе разговора.

- В последнее время много пишут об ухудшении экономической ситуации в Беларуси. Как Вам живется?

- У меня такой возраст, что я повидала все: и войну, и голод, и время после войны. И тогда было хорошее время - мы работали, дети росли, учились. Сейчас, как вот я считаю, мы живем в общем-то нормально. Я не хочу сказать, все, но если говорить обо мне, то, считаю, что я живу хорошо. У меня неплохая пенсия (347 рублей - 170,54 евро).

- Это обычная пенсия? Близкая к средней?

- Да, наверное, где-то так. У меня не самая маленькая пенсия, но не самая большая, конечно. Вот после 80 лет добавят еще какой-то процент к пенсии. Нам в 75 лет добавляют и в 80. Что-то за стаж идет.

- Какую часть Вы тратите на продукты питания и какую на коммунальные расходы?

- Я считаю, что в свет и воду я укладываюсь. Расходы, если так прикинуть, примерно 50 рублей (24,57 евро) получается за коммунальные. На продукты... Сейчас еще не привыкли, недавно меняли деньги, уходило где-то (у нас была пенсия примерно 3 млн. старых белорусских рублей) около 1,5 млн. рублей. А сейчас в связи с этими деньгами подорожали продукты, и мы еще не привыкли, не всегда считаем эти копейки. Раньше мы шли в магазин у нас было 200 000 рублей - это была одна сумма, а сейчас 20 рублей — уже другая сумма. Понимаете? Если говорить о корзине, которую приносишь домой, то раньше за 200 000 рублей можно было больше купить, чем сейчас за 20.

- Вы себе ни в чем не отказываете? Или Вы себя ограничиваете в чем-либо?

- Естественно никогда не живешь по потребности. Всегда хочется чего-то большего. Но отказывать — не отказываю. Вот холодильник купила. Он забит. Но у меня другое дело. Дело в том, что у меня дочь, зять, внучка и внук все работают и какая-то помощь от них есть. Не то, что они мне помогают, но просто приходят в гости, что-то приносят. Вот 8 марта было, они пришли с цветами, гостинцами. Гостинцы всякие — два торта, тюльпаны и всякие вкусности, которые я себе могу и не позволить. Это такие вещи, как, например, колбаса в пределах 20 рублей, мясо какое-нибудь. Я могу себе грамм 200 взять, не всегда, но если очень захочется. Ну, а они привезли мне, так мы сидели кофе пили. Что-то принесли мне в морозилку. Так что в этом отношении мне проще и легче. Летом в основном на даче, поэтому экономия.

- Вы там выращиваете что-то?

- Ну что, лук, чеснок, огурцы, помидоры, морковку и прочее. Но дело в том, что там экономится, какая-то сумма за счет этого скапливается. Что-то хочется обновить, купить. Вот в Смоленск мы ездим каждый год на машине. Внук или внучка возит.

- Вы не заметили повышения цен?

- Вы знаете, незаметно, потому что мы их не запоминаем.

- Как так?

- А так. Памяти то уже нет (смеется). Во-первых, в разных магазинах разные цены. В основном стараешься брать то, что всегда. Это молоко, творог, сметана, кефир, хлеб, батон. Это то, что я покупаю постоянно. Ну что-то еще сладенькое к чаю, кофе. Сыр какой-нибудь. Колбаски какой-нибудь. Но в общем цены, конечно, повышаются. Это же понятно. А так ходишь - если скидка какая-то. У нас рядом магазин "Рублевский" — там для пенсионеров скидки или есть, карточки такие, которые дают скидки. Так что можно купить подешевле. Ходим гулять — в один магазин, другой, третий. И погуляем и в магазин зайдем. Нам в ящики также кидают информацию о скидках. Так что стараешься ходить как-то так.

А одежду мы часто не покупаем. Ну вот пальто я купила в прошлом году. Сапоги, если надо купишь. А в основном... Вот на день рождения мне подарили что-то, на Новый год что-то. Меня балуют мои дети, если мне нужно обновку какую-то, они мне подарят. Сапоги, пальто я купила себе сама. Так что если что-то надо из этих денег (пенсии — DELFI) можно сэкономить и купить. Также я перед Новым годом поменяла двери, а после Нового года поклеила обои. Так что теперь прийти в прихожую приятно.

- Вам повышали пенсию за все время, что Вы ее получаете?

- В прошлом году два раза, наверное, повышали. В этом году тоже, сказали, что будут повышать. На 5-7% или около того. Во всяком случае я живу нормально.

- Есть же у вас подруги...

- У меня есть свой контингент того же возраста. Одни могут сказать, что не хватает, другие — что хватает, плохо или хорошо. Все зависит от того, какие у человека потребности, запросы. Например, я считаю, что мне моих денег хватает. Я ни у кого не прошу. Укладываюсь. Конечно, много уходит на лекарства. Они дорогие. Хотя стараемся покупать белорусские, но все равно. Но пока обходишься так. Единственное, что мне хотелось бы, чтобы у моих детей была работа, и у нас было тихо и спокойно.

- Протесты по Вашему мнению обоснованы?

- Если говорить о тех, которые тунеядцы, то я скажу так: человек, если захочет, работу найдет. Я могу понять, что не по душе, но если здоровые ребята стоят, нигде не работают и с утра пьют пиво, курят — я не могу себе этого представить. Я уже после того, как вышла на пенсию в 55 лет, отработала еще 19 лет. Да, платили немного, но я ходила на работу и с той пенсией и зарплатой чувствовала себя более защищенной, что могу себе что-то позволить. А когда на пенсию живешь, и она не самая маленькая, то где-то что-то... Во всяком случае мне хватает.

- То есть Вы не понимаете, почему люди протестуют?

- Я считаю, что люди должны работать и платить налоги. Другое дело, что не хотят. Если молодые и здоровые не хотят работать — это другое дело. Мы же как, мы работали и детей растили. И на пенсию зарабатывали. А вот люди не работают, пенсию не зарабатывают, как они жить будут?

- Вы чувствуете в Беларуси стабильность? Вы уверены в том, что будет завтра?

- Очень хотелось бы, самое большое, чего хотелось бы — это уверенности в завтрашнем дне. Конечно, очень сложно, трудно сейчас в это верить. Мы так привыкли. Вот отработаешь десять лет на заводе, получаешь квартиру. Кто-то расширяется. Мы были уверены в завтрашнем дне, была выслуга, за которую платили. Это все было, когда был Союз. У меня дочь училась в школе бесплатно, в институте — бесплатно, даже еще стипендию платили. Сейчас этого нет. Мы без репетиторов в институт поступали и заканчивали. Теперь, чтобы поступить — репетитора надо. Если ты не захотел поехать по распределению, должен заплатить за учебу, вернуть эти деньги. Когда мы жили, все было бесплатно, мы привыкли к этому. Сейчас за все надо платить. Поэтому психология у людей совсем другая. Мы были уверены в завтра, у меня был орден ветерана труда, грамоты. Понимаете, был стимул. Это было советское время. Сейчас все другое, другая психология у людей. Мы работали за низкие зарплаты, мы так привыкли, а сейчас люди хотят много и сразу. А так, наверное, не бывает.

- А на выборы Вы ходите?

- Да, конечно. Обязательно.

- Вам достаточно кандидатов, информации о них?

- Дело в том, что у нас нет такого кандидата, которого бы поддержали, кроме Лукашенко, чтобы был равноценный ему. Пусть бы были партии, но равноценные. Тогда можно было бы выбирать, а когда там, как говорят, одновневки и непонятно, кто он и что он, мы же их не видим, не знаем. Если бы этот человек говорил, что сделает, то мы бы, наверное, пошли за ним. Были местные выборы, висели биографии, прочитали мы их, но мы же этих людей в глаза не видели. За кого мы будем голосовать? Точно так же и с президентами. Мы же никого не знаем. А нам говорят - все плохо, я приду и все будет хорошо. А как ты сделаешь это хорошо? Чтобы люди тебе поверили и за тобой пошли. Тогда может быть и было все по-другому. Но пока ведь выбирать не из кого. Вот в чем дело.

- Сейчас много где обсуждают, что белорусский президент должен выбрать между Россией и Западом. Что Вы думаете по этому поводу? С кем Беларуси по пути?

- Я сама из России. Я живу здесь с 1955 года. Я со Смоленщины. Во время войны нашу деревню сожгли и нас гнали с обозами до Германии. Нас догнали только до Крупок (город в Минской области - DELFI). Здесь мы остановились, почему-то нас оставили здесь, там партизаны были. И до окончания войны, с 1942 по 1944 год мы были здесь пока освободили Минск. Ну, а потом вернулись к себе. Там все было сожжено, но это другое дело. Я была девчонкой, и там кроме как хороших людей, я не помню. И если бы не добрые люди, я бы, наверное, не выжила. Поэтому, если говорить о Беларуси, то я не вижу разницы русский или белорус. Разделять Россию и Беларусь невозможно.

- Вы, наверное, слышите новости о Европе. Вам кажется она привлекательной?

- Я не была в Европе. Мне она не выглядит привлекательной. Может быть съездить посмотреть... Может быть там, как говорят, свободы больше, но мне хватает той свободы, которая есть у меня здесь. Я ни разу не была за границей дальше Прибалтики, когда она еще была советской. Мы тогда ездили в Калининград, Вильнюс, Каунас, Ригу. Да, там больше порядка, красиво, здания эти, узенькие улочки в Вильнюсе. Так что говорю, может быть, ближе к Польше, Прибалтике все по-другому. Но здесь же люди все - белорусы, и разные белорусы, здесь и русских много. Как же можно разделить, если муж русский, а жена белоруска. Или наоборот. Даже иностранцы женятся, приезжают, живут и чувствуют себя тут как дома. Почему разделять нужно русских и белорусов? Я с 1955 года тут живу, так я, наверное, больше белорус по стажу. Мне было 18 лет, когда я уехала и я здесь всю жизнь прожила. Как теперь делить Россию и Беларусь? У меня в России племянник и племянница, могилка родственников моих. Это знаете, как синица в руках, а журавль в небе. Так вот, наверное, заграница - это тот журавль. Но туда же не каждый долетит. А синица вот здесь вот, в руках. Она рядом.

- В Беларуси есть оппозиционеры. Вы о них слышите, чем они занимаются, кто они?

- Если бы была видна их работа, и мы чувствовали это, может быть, я бы их и воспринимала.

- Вы о них не слышите?

- Мы не видим. У нас другой круг общения. У нас нет такого, чтобы кто-то где-то шел в политику. Оппозиционеры — у нас такого нет, мы, как говорят, обыкновенные обыватели. О них не слышно. Где-то они выступают, говорят. Но опять-таки говорят. Если бы что-то делали. Пусть будет партия одна, вторая, третья. Но чтобы они были все вместе. Но где они? Их же не видишь и не слышишь. Вот вышли они в Куропатах (место захоронения жертв сталинских репрессий - DELFI). Правильно. Я считаю, что то место застраивать нельзя. Это правильно. Пусть делают там памятник. А то, что вышел Статкевич, который сидел, вывел людей. Ну что он может предложить? Власть у него какая-то или что-то он предложит? Ну собрали людей, говорят, давайте сделаем сейчас так, как в Киеве. Давайте сделаем. Запретите русский язык сейчас. И куда денутся россияне, сколько их, треть? И заводы эти строили, и Россия строила. Тогда же не делили ничего. У нас на заводе работали евреи, украинцы, русские. Кто на каком языке хотел, на том и разговаривал. Все были вместе и никогда не делились. И никаких притеснений не было. Может быть, где-то было и плохо, я не знаю. Но нельзя делить. За границей может быть и хорошо, но кто нас там примет в объятья? Там свои проблемы есть.

Размер минимальной пенсии с учетом 20 лет трудового стажа у женщин и 25 лет у мужчин в январе 2017 года составлял 169,10 рублей (83,07 евро). Средняя зарплата на январь 2017 года составляла 720,7 руб (354,31 евро). О ценах на продукты DELFI писал в недавнем репортаже с минского рынка.

Поделиться
Комментарии