Депутат Сейма, член комитета по Национальной безопасности и обороне Арвидас Анашаускас решил разобраться, как в реальности велось дело одного из руководителей подполья. В интервью DELFI он рассказал, что нового ему удалось узнать из 20 томов в архиве КГБ, почему старые документы важно сравнивать с воспоминаниями очевидцев и внимательно изучать их с лупой в руках.

Арвидас Анушаускас сегодня представляет в Национальной библиотеке свою книгу о командире литовских партизан Адольфасе Раманаускасе-Ванагасе.

- Это заявления Руты Ванагайте подтолкнули Вас к написанию книги?

- В определенной степени. Но вообще-то о руководителях подполья почти нет книг. Есть одна о Йонасе Жемайтисе, который был руководителем подполья и четвертым президентом. А о других, например, о том же Адольфасе Раманаускасе, книг не издавали. Почти 30 лет назад были выпущены его мемуары, которые он писал в 1950-54 годах, находясь в нелегальном положении. Там освещается период с 1945-го по 1947 год, то есть очень небольшая часть его подпольной деятельности.

Arvydas Anušauskas

Таких списков нет

- Ваша книга о всей жизни Ванагаса или только о подполье?

- В большой степени, про подпольную деятельность и про процесс над ним. Но, конечно, есть и часть биографии до 40-го года. Его семья приехала в независимую Литву из Америки навестить деда и бабку, которые сильно болели. Но сборы и сама поездка заняли столько времени, что старики уже умерли. Получив в наследство небольшое хозяйство, Раманаускасы решили остаться. Адольфас учился на школьного учителя, затем служил в Литовской армии. Поступил в военную школу, где готовили офицеров запаса. Эту школу он окончил уже после оккупации, в начале октября 1940-го года, и должен был получить звание. Но на торжественном построении по случаю окончания все курсанты спели литовский гимн. После этого им просто дали справки о том, что они учились, а из офицеров вышвырнули, хотя они все были уже готовыми лейтенантами. Впрочем, эти молодые люди и не собирались служить в Красной Армии.

- Какими источниками Вы пользовались?

- Дело Раманаускаса в архиве КГБ - это 20 томов. Кстати, там есть часть документов, которые вели сами подпольщики. Я также использовал дело его жены Бируте Мажейкайте. Их арестовали в одно и то же время, поэтому дело жены было ключом к разным моментам и его биографии. Есть еще один, полный интересных деталей, материал – агентурно-оперативное дело по слежке и захвату партизана. Его вели почти десять лет, в нем тоже несколько томов.
Интересно, что госбезопасность пыталась представить Раманаускаса как крупного террориста, но при этом никаких ссылок на документы подполья в деле нет, потому что они не соответствовали интерпретациям КГБ. Там как раз говорится о том, что подполье поддерживало порядок, что оно опиралось пусть и на очень суровые законы, но все же на законы. Их партизаны сами приняли и применяли в отношении сотрудников МГБ и самих подпольщиков, если те совершали преступления. В этих документах есть также свидетельство о том, что подполье просто так не выносило приговоры. Это должен был быть военно-полевой суд, к участию в котором допускались только морально устойчивые партизаны с незапятнанной репутацией. Смертный приговор, например, не мог быть вынесен по единоличному решению одного командира.

Интересно, что в документах Раманаускаса-Ванагаса упоминается 140 расстрельных дел. Когда в 1957 году собирали дело против Раманаускаса, госбезопасность запросила сведения о погибших в своих районных отделах. И отовсюду получила однозначный ответ: таких списков нет. Тогда обратились в районные учреждения, чтобы там выдали все справки за нужный период о пропавших без вести, убитых и погибших при разных обстоятельствах. Собрали 300 таких справок. Примерно полсотни из погибших, действительно, были сотрудниками МГБ или солдатами внутренних войск МГБ. А КГБ обвиняло Раманаускаса в уничтожении 8000 сторонников оккупационных властей! Справку для дела, в котором появились эти вымышленные цифры, написал руководитель тогдашнего КГБ Литовской ССР Казимерас Ляудис.

- Тогда чем объяснить столь ядовитые заявления Москвы во время перезахоронения Раманаускаса-Ванагаса?

- Я просмотрел всю дезинформацию, которую распространяли с российской стороны. Хоть бы что-нибудь новенькое придумали! Но нет, использовали те старые, 60-летней давности, материалы КГБ.

Кстати, военный архив России до сих пор хранит дела тех стрелковых дивизий НКВД (а потом МГБ), которые участвовали в уничтожении подполья. Там в этих делах можно увидеть, каков был размах военных операций и против командиров подполья, их соратников, гражданских лиц. Только в 1944-1945 годах в Литве убили около 13 000 человек, из них около 5000 безоружных литовцев.

- Вы были в этом архиве?

- Я был там 20 лет назад, но это были совсем другие времена. Уже тогда на нашу работу в этом архиве смотрели очень осторожно, не давали дел, в общем, ограничивали доступ. Но теперь этот официально открытый архив полностью закрыт для литовских историков, поскольку в хранящихся там документах можно найти свидетельства о военных преступлениях советского режима в разных странах.

Книга "Aš esu Vanagas“

"Я не ставил перед собой задачи – не найти"

- Москва часто использует в своих нападках тему фашизма и коллаборационизма, особенно напирая на тему участия литовцев, латышей и эстонцев в убийствах евреев...

- Москва истории Холокоста и сопротивления сваливает в одну корзину. Но история, в том числе и Раманаускаса-Ванагаса, была совсем другой. Я проверил записи, которые он делал в то время, когда был в охранном отряде в Друскининкай. Они, кстати, не всегда были точными. Командиры часто хотели показать, что долго руководят отрядом. А оказалось, что тот же Раманаускас-Ванагас был лишь одним из руководителей отряда, и то только две недели, но до того, как немцы взяли командование в свои руки. Люди Ванагаса, 18 человек, охраняли продовольственные склады, а немецкие войска их грабили. Когда немцы пришли на его квартиру с обыском, он ушел из отряда. А с началом учебного года вернулся на работу в школу в деревне под Друскининкай.

- То есть Вы не нашли документов, свидетельствующих о причастности Раманаускаса к уничтожению евреев?

- Я не ставил перед собой задачи – не найти. Как раз наоборот: я выяснял, какая в Друскининкай была политика насчет евреев, коммунистов, сопоставлял документы, факты, даже нашел списки местной партийной организации. Дело в том, что Друскининкай передали в управление Литовской ССР уже в августе 1940 года. Таким образом, до прихода нацистов там почти год действовала советская администрация. Коммунистов присылали из Минска, то есть они не были местными – ни евреями, ни литовцами, ни поляками. Такая структура оставалась до июня 41 года. Интересный нюанс: в Алитусском уезде, к которому принадлежал Друскининкай, секретарем комитета компартии был антисемит. Он категорически не принимал в партию евреев. Так что, в этом уезде было примерно 20 евреев коммунистов, несколько сот – других национальностей, в основном литовцы. Три или четыре человека из этих евреев-коммунистов, тоже из Минска, жили в Друскининкай. Что с ними дальше случилось? Эту информацию я найти не смог. Почти все руководство местной партийной ячейки эвакуировалось в СССР, но в списках эвакуированных я их не обнаружил.

Важно понимать и то, что Друскининкай, как и Белосток и Сувалки, присоединили к Восточной Пруссии, тогда как остальная Литва стала частью Рейхскомиссариата Остланд. Это значит, что в Друскининкай действовали немецкие законы. На практике это привело к тому, что когда в местное гетто собрали евреев, то их не расстреляли, как это случилось в других городах Южной Литвы. В 1943 году их перевели в другое гетто в Гродно, а потом в концлагеря, где их уничтожали.

Местная полиция составила рапорт, в котором указывалось, что в городе было расстреляно 26 человек. Но кто расстрелял – деталей нет. Один из убитых, как указано, мародер. Кто-то из них, может, и были коммунистами. Но Адольфас Раманаускас к этому отношения не имел.

Сама на себя не донесла

- Вы настолько углубились в документы, связанные с Раманаускасом-Ванагасом. Что он из себя представлял как человек и один из руководителей подполья?

- Во-первых, он был настоящим руководителем: он умел найти общий язык с рядовыми партизанами, морально поддержать своих напарников, которые несколько лет прожили в подполье и постепенно теряли веру. Во-вторых, мне было очень интересно, как он себя чувствовал, когда его схватили. С помощью экспертов я воссоздал в книге, в каком состоянии он был в начале ареста, в каком после.

После пыток его уже приносили на допросы. Он не мог даже писать, некоторые подписи, как определил графолог, поставлены вместо него. Но когда раны немного зажили, Раманаускас сумел в довольно сложной ситуации сделать практически невозможное: направить КГБ по ложному следу. Несмотря на то, что он отдал следователям часть своих архивов, он сумел убедить их, что это все.

- То есть отдал? Вы имеете в виду у него конфисковали?

- Да нет. Если бы он не сказал, где, следователи их бы нашли. Но он сумел убедить следствие, что это всё, и что его жена тут ни при чем. А она-то тоже была участником сопротивления под псевдонимом Ванда.

- Чем закончилось дело жены?

- Когда его жену судили отдельно, 8 мая 1957 года, то в документах было написано, что как свидетель будет привезен ее муж, но его отправили на еще один допрос. Зато в суде появился адвокат по фамилии Левитан, который работал по специальности еще в независимой Литве. Затем он вступил в компартию. Левитан сумел, так сказать, демонтировать, лишить смысла это дело, сфабрикованное КГБ. Адвокат выступил на суде и сказал, что нет никаких доказательств вины Бируте. Для судей, думаю, это был сюрприз, потому что они удалились на совещание. А затем суд отказался от всех предыдущих обвинений, но нашел новое, чтобы обвинить ее хотя бы в чем-то: она, дескать, не сообщила органам, где скрывается. То есть сама не себя не донесла!

После этого сюрприза КГБ написал Левитану очень жесткую характеристику, которая легла на стол Снечкусу, первому секретарю Компартии Литвы. Я не знаю, как адвоката вообще не посадили!

После этого КГБ назначило Раманаускасу другого адвоката – Ивана Заляцкаса, который приехал в Литву в 1940 году. О нем в советской энциклопедии есть небольшая статья, где написано, что это человек, который "видел Ленина". Но я нашел и другую характеристику, данную одним из его коллег: "как адвокат - абсолютный ноль". Хотя, в принципе, адвокаты тогда были нужны только для прикрытия фальсификации дел.

Книга "Aš esu Vanagas“

Здоров и готов к допросу

- Год назад называлась фамилия Нахмана Душанского, который якобы был среди тех, кто вел дело Раманаускаса. Так ли это?

- Да, в документах он фигурирует. Но, конечно, он был не один. Литовская прокуратура завела дело о пытках Раманаускаса-Ваганаса еще 25 лет назад – в 1992-1993 годах. Оно велось долго, пока не умерли все официальные свидетели. В 93-м году все затормозилось, и опять вернулись к этому делу в 2001 году. Обращались в Минюст Израиля насчет Душанского, и получили ответ: почему вы ищете только его, почему в деле нет других. А других в деле, действительно, не было. Остальные фамилии появились позже. Короче, упустили время.

- А почему следствие велось так долго?

- Я не знаю. Но я смог найти других участников пыток, например, двух заместителей председателя КГБ Литвы - Якова Синицына и Леонардаса Мартавичюса. Синицын, кстати, в то время, когда 12 октября 1956 года Раманаускас подвергался пыткам, две недели исполнял обязанности председателя КГБ. Разумеется, сам Нахман Душанский и два его подчиненных – Гилялис Блохас и Николай Шабалдин. Их подписи везде. И не только подписи.

В 93-м году прокуратура сумела допросить Мартавичюса. Тот выкручивался, как мог, а вскоре вовсе умер. Но материалы остались, и они мне очень помогли восстановить картину.

- А что известно насчет палача?

- Василь Подорога. Именно он казнил Раманаускаса, стрелял ему в лицо, как определили антропологи.

В 91-м году он уехал в Украину, в свои родные места, которые оставил примерно за полвека до этого. Литовская прокуратура его не искала. Подорога умер в 2004 году.

- Откуда столь подробные данные о пытках? КГБ же было заинтересовано в том, чтобы скрыть эту информацию?

- В деле Раманаускаса осталась история болезни, которую вели врачи Лукишкской тюремной больницы. Там очень подробно описано, в каком состоянии его привезли, с какими ранениями, какие анализы делали, какие были осложнения. Но КГБ спешило забрать его обратно из больницы – так, что даже врачи не успели написать эпикриз. А в истории болезни вдруг чужим почерком появляется запись, что Раманаускас совершенно здоров и его уже можно опять допрашивать. То есть 12 октября он оказался в больнице, а уже 10 ноября его вернули во внутреннюю тюрьму КГБ. Позже все эти заключения КГБ забрало и подшило к делу, которое хранилось под грифом "Совершенно секретно".

Раманаускас лишился правого глаза, оглох на одно ухо, был кастрирован, потерял много крови, на допросах с ним случались обмороки.

- Работа с материалами КГБ – очень сложная: бывает трудно понять, в каком документе достоверная информация, а где фальсификация...

- О да! Но очень помогла дочь Раманаускаса Ауксуте Раманаускайте-Скокаускене. Она ведь могла многое узнать от главного свидетеля – своей матери, которая вышла из лагеря через два года, в 1959 году. Бируте Мажейкайте оставила свои записи, которые помогли мне разобраться в документах КГБ. В ее деле тоже есть интересные моменты: например, как она якобы избила четырех надзирателей внутренней тюрьмы. На самом деле, сильно избили ее, она пожаловалась, начальство провело расследование. Вывод: сама виновата.

Adolfas Ramanauskas-Vanagas, summer 1947

Согласился или отказался?

- Адольфас Раманаускас-Ванагас теперь национальный герой. Фигуры такого масштаба постепенно превращаются в миф. Некоторые могут сказать, что Ваша книга способствует созданию мифа о партизане, теперь признанном даже одним из руководителей Литовского государства...

- Наоборот, я демифилогизирую Раманаускаса. Маленький пример: мы всегда думаем, что если герой попал в застенки, то он не должен выдавать вообще никакой информации и в своих поступках руководствоваться только интересами главного дела своей жизни. Но в реальности ситуация оказывается гораздо сложнее. Например, он упорно не отвечал на вопросы, где прожил последние три месяца. А делал он это не для того, чтобы выгородить сподвижников, а потому что в тех местах скрывалась его дочь, оставшаяся с бабушкой. Он тем самым давал им время перебраться в другое место.

Интересно, что позже Раманаускасу даже удалось увидеться с дочерью. Это очень редкий случай: 8-летнюю девочку привезли в КГБ на получасовую встречу с отцом в присутствии надзирателей.

- Почему КГБ разрешило эту встречу?

- КГБ хотело перед судом надавить на Раманаускаса психологически, чтобы он говорил то, что нужно. И партизан выдвинул условие – увидеть дочь. Но на суде он все равно говорил то, что хотел. Правда, кэгэбэшники и тут исхитрились: в стенограмме суда записывалось не то, что он говорил, а то, что нужно было написать. Удивительно, но прокурор при этом вел свои записи – просто для себя, очень мелким почерком. Поскольку суд был закрытый, то и эти записи прокурора затем попали в дело. Когда я взял в свои руки увеличительное стекло и вчитался в эти записи, то выяснилось: прокурор зафиксировал настоящие слова Раманаускаса. Никто до меня не взялся за труд расшифровывать эти записи. Например, Раманаускас заявляет: "Меня пытались завербовать, но я отказался". Прокурор это записывает. А в протоколе: "Меня пытались завербовать, и я согласился".

В деле говорится, что уже после суда адвокат Раманаускаса написал прошение в Президиум Верховного совета СССР о помиловании. Но этого документа нигде нет. Это еще одна ложь. Ведь Раманаускас ни о каком помиловании вообще не просил. Остался героем до конца.

Поделиться
Комментарии