- Какие ваши впечатления от трех стран Балтии, в которых вы живете и проводите время уже на протяжении шести лет?
- Я ветеран балтийского движения. В Литве первый раз я оказался очень давно в году 60-ом, приехав вместе с бабушкой и дедушкой в Палангу. В Латвии я оказался в 65-ом году, а в Эстонии в 69-ом. Надо сказать, что в советское, да и постсоветское время я проводил много времени в этих странах, потому что у меня повсюду огромное количество знакомых и очень близких друзей. Все они прекрасные и талантливейшие люди, которые в основном являются музыкантами, художниками, журналистами, киношниками.
Надо сказать, что меня всегда удивляло то, насколько эти три страны, а в прошлом даже Советские республики, находившиеся в одних государственных границах, отличаются друг от друга. Литва - это ближе к Польше и католицизму. Германия скорее всего самая влиятельная страна в Риге и Латвии. Эстония больше Нордическая, Скандинавская, Финская. Вообщем-то культура, нравы и обычаи очень разные. При этом мне все интересно и все всегда нравилось.
Если говорить о сегодняшней ситуации, то, наверное, главное отличие заключается в том, что по-разному устроена жизнь в плане приспособляемости к коронавирусу. Скажем, Эстония в этом смысле страна очень либеральная. У нас не нужно везде носить маски, до недавнего времени даже в помещении. Как-то в Эстонии было все благополучно летом, но в последние две недели вдруг произошел скачок этой заразы и люди запаниковали. При этом я не понимаю эстонское правительство и не вижу особой логики в их действии. Первого сентября в Эстонии дети сначала пошли в школу, было все впорядке. Сейчас из-за того, что каждый день где-то 20-30 новых вспышек заболевания, решили снова перевести школы на дистанционное, рассредоточенное обучение. Если надо, то значит надо. Это, конечно, очень противно. Я не считаю, что дистанционное обучение, настолько же качественное и эффективное, как реальное. Детям это неинтересно и родители от этого уже взвыли. У нас двое детей школьного возраста и то, что они все время находятся дома, для родителей тоже испытание.
Я не Ковид-диссидент, но мне кажется, что логики в действиях властей нет. Детей забирают из школы на удаленку, но при этом проводятся какие-то массовые спортивные мероприятия. Например, только что прошел таллинский марафон. Там было несколько тысяч участников. Сейчас еще будет какой-то велопробег с большим количеством участников. Где логика? Где здравый смысл? Если мы стоим за всяческое рассредоточение, то при чем здесь все эти идиотские спортивные штуки?
- Музыканты - это те люди, которые сильно пострадали из-за коронавируса и отмены концертов, массовых мероприятий. Сейчас они проводятся, но, с учетом поставленных ограничений, собрать большое количество публики, наверное, очень сложно. Как вы видите эту ситуацию?
- Это ситуация абсолютно неизбежная. Да, музыканты жалуются, но я не считаю, что они одни пострадали. Я думаю, что есть и другие отрасли, которые пострадали здесь ничуть не меньше. Я имею ввиду туризм, транспорт и многое другое. Думаю, что не стоит говорить о том, что музыканты самые бедные и несчастные, что им нужно особым образом помогать. Как правило, успешные музыканты являются обеспеченными людьми. Это не работяги, которые живут от зарплаты до зарплаты. Эти ребята имеют довольно серьезные накопления. Я думаю, что артистический мир справится со всей этой историей. Естественно ценой определенных потерь, в том числе материальных и зрительских. Однако я не вижу в этой ситуации ничего трагичного. К тому же неплохо идут дела по разработке вакцины. Где-то в конце этого или начале следующего года начнутся сессии по укалыванию людей от Ковид. Россия как всегда решила показать свою особенность и не самым приглядным образом. Особого доверия к российской вакцине нет даже в самой России, даже у самих российских врачей. Я уверен, что человечество справится с этой заразой, и уже в следующем году мы будем вспоминать об этих событиях, как о ночном кошмаре.
- Какие у вас музыкальные связи с Литвой и Вильнюсом?
Мои музыкальные связи с Литвой очень давние и они совершенно не рок-н-ролльного характера. В советское время это была не роковая Республика. Литовские рок группы с 70-ых и по начало 80-ых годов из себя не представляли ничего интересного. Я бывал на их концертах, но это были довольно допотопные группы. Зато в Литве были две очень сильные музыкальные школы. Во-первых, это джаз. В этом смысле Литва была впереди всего Советского Союза. Более сильного джазового состава, чем трио Ганелина в СССР не было. Я думаю, что это был один из лучших джазовых коллективов и в Европе.
С другой стороны в Литве существовала сильная школа академической музыки. Я дружил с композитором и органистом Гедрюсом Купрявичюсом из Каунаса. Еще были замечательные литовские Барды-менестрели. Первым, с кем я познакомился, был Виргис Стакенас из Шяуляя, потом он меня познакомил с Витаутасом Кярнагисом. Мы очень близко дружили, я жил у них дома. Я почти никак не владел литовским языком, но они всегда были очень милы и переводили мне свои песни. Я всегда знал, о чем они поют.
Antis - это уже история времен перестройки. В 1986- 87-ом я стал часто приезжать в Литву, поскольку здесь уже начали происходили всякие рок-н-ролльные события. Это фестиваль “Lituanica”, “Roko maršas” и другие довольно мощные роковые мероприятия. Я помогал ребятам, которые организовывали эти фестивали. Например, привозил группы из России и даже из Европы. Думаю, что в году 1987-ом я впервые увидел группу Antis и они мне очень понравились. Это была первая литовская группа, которую я по-настоящему оценил. Считаю, что это выдающаяся, мощная группа. Альгирдас Каушпедас могучий фронтмен и впечатляющий артист, с которым мы потом лично подружились. Мы до сих пор с ним дружим, надеюсь и сегодня с ним увидимся, выпьем, тряхнем стариной. Потом я вывозил Antis на какие-то фестивали в Европу, в частности на фестиваль советского рока в Рим. Помимо Antis после уже пошла плеяда групп новой волны. После этого я понял, что рок-н-ролл в Литве есть.
- Сейчас вы держите руку на пульсе? Следите за тем, что происходит на музыкальных площадках в Литве, Латвии и Эстонии?
- Поскольку я живу в Эстонии, то с их сценой я знаком больше. Время от времени я хожу там на какие-то концерты, в какие-то клубы и более менее отслеживаю местный андеграунд. Мейнстрим и все эти стадионные группы меня мало интересуют. Я уже не говорю о попсе, музыке в стиле Евровидения. Это не моя чашка чая, как говорят англичане.
Что касается Латвии и Литвы, то здесь я знаю гораздо меньше. Я всегда спрашиваю своих старых литовских друзей о том, есть ли что-то новое и интересное. Вообщем-то, к сожалению, они мне ничего особо интригующего не рассказывают. Никаких интересных наводок в последнее время от них не получал. Последней литовской артисткой, которая произвела на меня большое впечатление, была Алина Орлова. Это было довольно давно 5-6 лет назад. К сожалению, с тех пор до меня ничего интересного как-то не доходило. Я не хочу сказать, что этого нет. Я надеюсь, что это есть, но прошло как-то мимо моего радара.
- Вы принимали участие в конференции “What's Next in Music?” и дискуссия была посвящена музыке протеста, которая вдохновляет и поддерживает. Например, ситуации в Беларуси, когда везде звучит известная песня группы Кино “Перемен”, которая изначально не писалась как протест. Как это происходит? Почему иногда песни 20-30-ти лет давности находят отклик в сердцах людей?
- Роль музыки в политических движениях не стоит ни преуменьшать, ни преувеличивать. Музыка - это не средство политической борьбы. Это приправа, специя, эмоциональное усиление какого-то политического движения, протеста. Это нечто, что действует на чувственном, эмоциональном уровне. Это вдохновляет, воодушевляет и настраивает на общий лад, но не является политическим инструментом. Нет таких песен, в которых содержалась бы какая-то политическая программа.
С другой стороны, в плане какой-то эмоциональной зарядки песни очень важны. В первую очередь они должны быть очень хорошими. Именно поэтому песня группы Кино “Перемен” стала настолько популярна. Не потому, что песня содержит какие-то конкретные призывы или потому, что там поется “Мы ждем перемен”. В каком-то смысле я с ней даже не согласен, потому что перемены нужно делать или даже требовать, но не ждать. Одно время, когда у нас были протесты в России, я даже написал и исполнил на самом большом митинге на Болотной песню “Ша-Пу-На-На (Шайку Путина на нары)”. Это был феврале 2012 года. Эта песня даже стала довольно популярной и я ее много раз слышал в качестве рингтона. У меня там есть такая строчка: “Ждать перемен можно тысячу лет, если ты сам не поднимешь хребет…”.
Песня “Перемен” сама по себе очень мощная, как и многие другие песни группы “Кино”. Это мощная мелодия является гимнообразующим элементом. Именно поэтому она стала гимном и ее поют. Само это магическое слово “перемен” актуально всегда, потому что в каких-то странах эти они произошли, а в некоторых других (Россия, Беларусь) люди как ждали их, так до сих пор и ждут. Перемены эти не наступают, проходят фальшивые выборы, менты избивают, иногда убивают и травят людей. Именно поэтому в песне главное заклинание “перемен” очень актуально.
Сейчас видно совершенно определенно и отчетливо, что в Беларуси происходят перемены. Белорусский народ консолидировался против диктатуры и ведет себя крайне смело, решительно и настойчиво, поэтому я не сомневаюсь ни секунды, что эти перемены в Беларуси наступят. Когда это произойдет, я не могу сказать. Все перешло на стадию войны на измор. Однако то, что Лукашенко обречен это 100%, здесь нет вариантов. Перемены в Беларуси точно наступят. В России ситуация иная, потому что там ждут и ничего не делают. Я очень разочарован той реакцией, которую продемонстрировала креативная интеллигентская общественность, на ситуацию в Беларуси и на отравление Алексея Навального. Эта реакция очень вялая, совершенно неожиданно вялая. Еще год назад у нас были демонстрации, митинги протеста и схватки с ОМОНом. Все было горячо и активно. Люди проявляли солидарность, а этим летом не знаю, что подействовало на людей, но они ведут себя крайне апатично. Кстати, Хабаровск тоже в Москве и Петербурге особо не поддерживают. Слава Богу, что хабаровчане держатся, но это исключение, подтверждающее правило.
- Вы помните историю о том, как российские музыканты собирались ехать на концерты в Беларусь, но не поехали. Это чутье какое-то? Как это понять?
- Я не могу тут что-то сказать наверняка, поскольку в этом не принимал участия. Тут надо понимать, что те российские поп и рок звезды, которых Лукашенко пригласил на свои агитационные концерты, были в основном представителями попсы. Это был не Юрий Шевчук с ДДТ, не Борис Гребенщиков или же Андрей Макаревич. Это были всякие вот такие абсолютно нейтральные артисты, которые потом взяли и все не поехали.
Моя версия такова, что они получили некое указание или же намек сверху от инстанций, с которыми они имеют дело при приглашении на государственные мероприятия в России. Возможно, им мягко намекнули, что лучше этого не делать, поскольку ситуация в Беларуси сложная. Сам Лукашенко тогда занимал двойственную позицию, как раз еще шло дело со всеми этими наемниками в Беларуси. Я думаю, что им мягко посоветовали, чтобы ребята в это дело не ввязывались. Они это естественно взяли под козырек и не поехали в Беларусь.
Я не говорю о том, что только деятели культуры проявляют некую пассивность. Даже, если мы посмотрим на российские социальные сети, там все пишут и горюют по поводу Беларуси. Однако это все на уровне сетей, если говорить о массовом протесте или уличных акциях солидарности, то их нет ни с Беларусью, ни с Навальным. В Вильнюсе и вообще в Литве 50 тыс. человек выстроились в цепочку от площади Гедиминаса и до белорусской границы. В Таллине, где я тоже стоят в аналогичной цепочке, собралось около 2-3 тысяч от площади Свободы до белорусского посольства. Это были белорусы, эстонцы, русские, украинцы.
В огромной Москве все акции солидарности с Беларусью ограничились тем, что где-то 200-300 человек, большая часть из которых белорусы, выстраивались напротив белорусского посольства. Они простояли там 2-3 дня, их было не более трехсот человек. Это даже не капля в море. Это вообще ничего. Конечно, честь, слава и хвала тем ребятам, которые вышли, но это не какое-то народное выражение солидарности. Я был этим очень разочарован.
- В советское время множество культовых артистов и групп появились именно во времена цензуры, рождаясь вопреки сопротивления системе. Сегодня цензуры официально нет. Сказался ли этот факт на качестве новых рок звезд? Этот факт положителен?
- Это довольно известная закономерность, которая существует не только в России и бывшем СССР, но и во всем мире. Протестная музыка, альтернативная культура, подпольные контркультурные явления всегда вживляются в тот момент, когда в странах происходит что-то нехорошее, наступает кризис.
В Америке это было в 60-ые годы, когда происходили все расовые беспорядки, убийство президента, война во Вьетнаме. На этом всем и выросла могучая культура хиппи, рок музыка. Почти весь классический рок был создан именно в этот период. В Англии была аналогичная история: массовая безработица, экономический кризис. Это все сопровождалось взрывом панк-рока новой волны. В России это все было в начале 80-ых: агония советской власти, зажимы, пустые прилавки, свирепая цензура. Весь классический русский рок возник в 80-ые годы: “Аквариум”, “Кино”, “Машина времени”, “Наутилус Помпилиус” и многие другие.
Сейчас история повторяется. Я бы сказал, что в России самым скучным в плане музыки были нулевые годы. Там вообще нечего вспомнить. Да, были отдельные неплохие альбомы, например, у Земфиры, Мумий Тролля. Если не считать группы Ленинград и Сергея Шнурова, то нулевые годы ничем интересным и новым не отметились.
Закончились нулевые, снова пошло движение протеста, начиная с 2010-2011 года. Сцена сразу же оживилась и появились новые боевые рэперы. Рокеры также оживились, в том числе ветераны, тот же Шевчук, Гребенщиков и даже Макаревич, который был очень обласкан властями. Когда случился Крым, то Макаревич очень резко выступил, за что подвергся травле со стороны государственных СМИ. Сейчас все очень оживилось, есть хорошие молодые группы роковые и рэповые. Старый тезис “Чем хуже, тем лучше музыка” в очередной раз подтвердился. Спасибо Путину за второе дыхание, поскольку именно он вдохновляет на протесты.
Все это касается музыки. Как это сказывается на остальные видах культурной деятельности, мне сказать трудно. Вся культурно-художественная история делится на мало и крупнобюджетные. С малобюджетными все впорядке. Ты можешь писать протестные песни, выкладывать их в Интернет, играть в каких-то маленьких подвальных клубах. Все окей! Кинематографистам, как мне кажется, протестовать сложнее, поскольку их работа требует больших бюджетов. Однако, если говорить о документальном кино, которое сейчас снимается в России, то здесь очень много сильных протестных фильмов о российской действительности, которые разоблачают Путина и пропаганду милитаризма.
- Вы смотрите российское телевидение?
Нет, я абсолютно не смотрю российское телевидение, за исключением одного единственного канала. Я смотрю канал ТВ “Дождь”. И то, я смотрю его только тогда, когда это нужно. Последнее время я смотрел его каждый день, поскольку они очень подробно и объективно освещали события в Беларуси. Каждый день вечерком мы садились всем семейством перед телевизором и смотрели ТВ “Дождь”. Спасибо им большое за это! Обычно мы телевизор вообще не смотрим.
Что касается государственных российский телеканалов, то я их не смотрю вообще. Что я могу там интересного увидеть? Дмитрия Киселева и Владимира Соловьева я в свое время хорошо знал лично и прекрасно представляю все, что они могут сказать. Это абсолютно прожженные и циничные ребята, которые в меру своего порочного воображения, отрабатывают свои очень серьезные гонорары. Слушать мне их неинтересно. Как люди они мне тоже не симпатичны, я в них уже давно разочаровался. Хотя с Киселевым мы хорошо общались. Смотреть это из каких-то мазахистских побуждений, рассуждать до какого дна они докатились, какими сволочами оказали и как самозабвенно врут, мне неинтересно. Я не мазахист. Я люблю получать удовольствие от жизни и от телевидения в том числе. Мне это не нужно и я совершенно не жалею, что утратил всякую связь с современным российским государственным телевидением.
- В 2019 году вы возродили программу “Кафе Обломов” на телеканале RTVI, которая впервые вышла во второй половине 90-ых на НТВ и РТР. Это была попытка вернуть прежнего зрителя? Подошел ли телеформат из 90-ых современный аудитории?
- История с возрождением программы “Кафе Обломов” была успешной, но в тоже время она ничем не закончилась. “Кафе Обломов” образца 2019 года и “Кафе Обломов” образца 1994 - 1997 года отличалась довольно сильно с точки зрения декораций, бюджета и формата. Тогда я показывал видеоклипы, которые мы обсуждали с моими гостями. Сейчас музыкальными видео особо никого не удивишь и не привлечешь. Это в 90-ые годы был уникальный феномен, которым все интересовались. Сейчас это никому не нужно. От видеоклипов я отказался и просто вел там душевные беседы с Васей Обломовым, Александром Невзоровым, Олегом Нестеровым, Макаревичем, Лешей Рыбиным (сооснователь группы “Кино”).
Надо сказать, что разговоры проходили очень хорошо и душевно. Программа имела большой успех и прекрасные отзывы. Прекратилась она по независящим от меня причинам, сменилось начальство на канале RTVI. Летом 2019 года Пивоваров ушел с этого канала, а новое руководство к этой программе по неведомым мне причинам не проявила интерес. Сам Пивоваров намекнул мне на то, что таково было указание свыше. Троицкий не тот человек, с которым они бы хотели ассоциировать канал. RTVI - это вообще канал очень мутный. С одной стороны, он пытается быть объективным и рассчитан на русскоязычных людей, которые живут за рубежом. С другой стороны, он явно принадлежит российским владельцам, которые имеют прямое или опосредованное отношение к каким-то Кремлевским коридорам. Я совершенно не удивился тому, что они решили отказаться от программы “Кафе Обломов”. Ничего страшного. К счастью, у меня имеется масса других занятий. Хотя я думаю, если бы эта программа продолжалась, то люди бы смотрели ее с интересом, поскольку у меня много прекрасных друзей, которым есть что рассказать.
