«Многослойная идентичность и совмещение нескольких культурных традиций в себе для обыденного человека в Литве, видимо, все еще что-то очень непривычное, непонятное. Поэтому такие фамилии как, например, Никоновайте, Алексеевайте, Иванаускайте зачастую лишь показывают «русские корни», или смешанные «корни», более или менее мягкий отказ от русской идентичности в пользу литовской идентичности у детей из смешанных браков», - считает историк Григорий Поташенко.
Была Андреева – стала Андреевайте
23-летняя Аушра Андеервайте родилась и выросла в Рокишкисе в старообрядческой семье.
«Мой папа русский. Он представитель седьмого поколения местных русских в Литве. Как известно, в 17-ом веке старообрядцы были вынуждены эмигрировать из России из-за религиозных преследований. В Рокишском районе таких религиозных эмигрантов в свое время были очень много. Даже первая церковь старообрядцев в Литве была построена в Рокишском районе. Конечно, со временем старообрядцы ассимилировались, и теперь их в Рокишкисе осталось очень мало. Мой отец, который сохранил свои корни, принадлежит именно этому меньшинству», - рассказала в интервью DELFI Аушра.
По ее словам, литовский суффикс в ее фамилии появился после того, как мама решила изменить свою фамилию – и из Андреевой стала Андреевене.
«Моя мама – чистокровная литовка, но долгое время она была Андреевой. Спустя четыре года после восстановления независимости Литвы, она поняла, что литовская традиция, согласно которой фамилия указывает на семейный статус женщины, очень красивая, и поэтому она стала Андреевене. Законодательство в то время было таким, что если фамилия матери записана на литовский лад, то и фамилия дочери записывается по-литовски. Поэтому, родившись Андреевой, спустя некоторое время я стала Андреевайте», - рассказывает Аушра.
По ее словам, семья отца никогда не высказывалась против подобного решения, а молодое поколение – Аушру и ее брата – упрекали за то, что не были окрещены староверами. «Так как семья моего отца очень религиозная, то акцентировались именно эти вопросы, а не фамилия», - говорит девушка.
По ее словам, только после того, как она переехала в Вильнюс, ее стали распрашивать, почему ее фамилия переписана на литовский лад: «Но каких-то особых реплик в мой адрес не было, видимо, всем и так было ясно».
«Мне моя фамилия нравится, ведь именно с ней я выросла и всегда себя ассоциировала. Кроме того, она очень ясно отражает то, из какой семьи я происхожу. Для посторонних – это всего лишь сочетание русского корня и литовского суффикса, а для меня – это причина, почему в моей жизни были два рождества и две пасхи, причина, почему Достоевского, в отличие от моих одноклассников, я читала на языке оригинала. Возможно, я скажу слишком громко, но возможность расти в многонациональной семье – это большой плюс. И не только потому, что с самых юных лет ты можешь изучать два языка. Ты можешь познать две разные традиции, в итоге, никто лучше, чем семья, не научит тебя толерантности. Ведь даже моя фамилия – это абсолютный компромисс между моими родителями и их семьями. Прекрасный пример толерантности в ее лучшем проявлении», - говорит Аушра.
По словам Аушры, неприятия у нее не вызвало бы и то, если бы она носила фамилию Андреева, впрочем, иной фамилии для себя, нежели Андреевайте, она не представляет.
«Я ощущаю связь с русским языком и культурой. Семья отца всегда самыми красивыми средствами старалась напомнить мне, что я не только литовка. И я очень рада, что они это делали, потому что сама я закончила литовскую школу, в моей семьи говорили по-литовски, поэтому, если бы не дедушка с бабушкой, я бы, может, даже русским языком не владела бы. Но все-таки я его знаю и очень благодарна им за это. У меня была возможность познать мир шире, и это большой подарок», - не скрывает удовлетворения девушка.
Из литовских фамилий – обратно в русские
«Сейчас это очень редкое явление, например, в прошлом году не было зафиксировано ни одного такого случая. Сейчас чаще люди с литовскими окончаниями в нелитовских фамилиях хотят вернуть их оригинальное написание, то есть писать фамилию без литовских окончаний», - говорит Юргулене.
По ее словам, если у матери фамилия Ивановене, то дочь не записывается автоматически Ивановайте.
«С учетом происхождения фамилии, девочка может быть и Ивановой, а также Ивановайте или Иванове», - говорит специалист.
Поташенко: староверы Рокишского района изменились
«Однако религиозные общины в Литве начали возникать чуть позже. В 1710 г. в деревне Пуща современного Рокишкского района, в живописном месте на берегу озера Сартай, была основана первая староверческая община и построен храм. Эти события положили начало Древлеправославной Церкви в Литве. В 1819 г. деревянный храм из Пущи был перенесен в соседнее село Бобришки. Здесь храм существует и по настоящее время, хотя община практически не действует уже десяток лет из-за отсутствия местных прихожан. В 2010 г. в Бобришках был установлен памятный крест в честь первой староверческой общины на современной территории Литвы», - рассказывает Поташенко.
Рокишский район – древнее место поселения русских староверов в Литве, некогда, в 18 - первой половине 20 вв., он был густо населен русскими эмигрантами и их потомками со своими сельскими общинами, храмами, кладбищами, крепкими традициями.
В 1935 г. в районе проживало более 5000 староверов, ныне – более 1000 человек, оставаясь вторым после католиков религиозным меньшинством края. Действующая религиозная община староверов находится в Рокишкисе, где она была основана сравнительно недавно – в 1947 году.
«Кстати, поводом для того послужила печальная участь соседней Милюнской общины. 13 октября 1943 г. ее сожгли нацисты, жителей вывезли в трудовые лагеря, а наставника Е. Фитингова расстреляли», - рассказывает историк.
По его словам, в течение столетий староверы Рокишкского края, как и все литовское общество, претерпели ряд существенных изменений. В течение последних ста лет староверов в Литве стало гораздо меньше. Этому способствовало отчуждение части верующих от религии, особенно в годы репрессий и политики грубого атеизма советского периода, ассимиляция в литовское общество и переселение за пределы Литвы.
«Кроме того, большинство староверов стали жить в городах, а не сельских местностях, как это было столетиями. В 20-м веке дети староверов начали посещать общие государственные школы, чаше русские или нередко литовские, последние начиная уже с 1930-х гг.
Традиционная культура сельских старообрядческих общин с их приверженностью к старине, патриархальной строгостью, высоким авторитетом местных наставников и налаженным образом жизни постепенно кануло в лету», - говорит Г.Поташенко.
Многослойная идентичность или ассимиляция?
«Все чаще стали заключаться русско-литовские браки. Такие смешанные браки и как следствие выбор во многих случаях литовскоязычной школы для детей традиционных меньшинств или отдельных их членов (при резком сокращении русских школ в Литве) нередко становятся фактически первой ступенью к полной языковой и культурной ассимиляции (литуанизации) молодого поколения. Так в настоящее время русский язык в литовских общеобразовательных школах, кроме школ, где преподают по-русски, формально считается иностранным. Порой складываются необычные ситуации, когда дома в русско-литовских семьях русский язык может быть родным или одним из языков общения, а в литовской школе он уже «другой», иностранный, «чужой», - констатирует Поташенко.
По его мнению, традиция монокультурности в Литве все еще осложняет осознание многокультурности в обществе и осознание многокультурности в самом себе, что наглядно присутствует в семьях, где супруги являются людьми разных национальностей, рас или религий.
«Многослойная идентичность и совмещение нескольких культурных традиций в себе для обыденного человека в Литве, видимо, все еще что-то очень непривычное, непонятное. Поэтому такие фамилии как, например, Никоновайте, Алексеевайте, Иванаускайте зачастую лишь показывают «русские корни», или смешанные «корни», более или менее мягкий отказ от русской идентичности в пользу литовской идентичности у детей из таких смешанных браков», - говорит ученый.
По его словам, добровольная ассимиляция членов меньшинств в современных демократических обществах – это тоже один из способов общественной адаптации.
«Другое дело, что этот непринудительный ассимиляционный процесс – личный выбор в условиях структурной ассимиляции или наличия гражданства Литвы – часто болезненно воспринимается самими меньшинствами, особенно их активистами, и «не замечается», зачастую приветствуется или иногда поощряется как некая норма «интеграции» представителями большинства», - делает вывод Григорий Поташенко.
