26 января в вильнюсском Доме учителя и 27 января в Большом зале музыкальной академии Клайпеды состоится концерт-презентация "Недосказанное", посвященный поэту, музыканту, художественному руководителю легендарного ансамбля "Песняры" Владимиру Мулявину.
О легендарном ансамбле "Песняры" известно многое, однако при встрече со старшей дочерью Мулявина, которая в соавторстве с известным музыковедом Ольгой Брилон написала книгу о своих родителях, можно убедиться - настоящее знание о жизни и творчестве Владимира Мулявина только начинается.
Владимир Мулявин родился в 1941 году в Свердловске. В армии 2 года службы прошли в оркестре при штабе Белорусского военного округа. Так судьба привела Владимира Мулявина в Минск. С 1967 года началась работа по созданию ансамбля. За тридцать с лишним лет существования "Песняров" Владимир Мулявин написал около десяти программ: уникальных, не похожих друг на друга. Умер Мулявин в 2003 году.
В концерте-презентации примет участие солист группы экс-"Песняры" под управлением Л.Борткевича Ян Женчак. В его исполнении прозвучат известные хиты "Песняров": мулявинские обработки белорусских народных песен "Ой, рана на Йвана", "Як я ехаў да яе", "Касіў Ясь канюшыну", а также песни "Александрына", "Завушницы", "Будочник", "Крик птицы", "Алеся", "Вероника" и другие известные произведения из репертуара ранних "Песняров".
Анна Янковская солистка Белгосфилармонии исполнит произведения из репертуара первой жены Муляны Лидии Кармальской.
В интервью DELFI Марина Мулявина так определила феномен "Песняров":
"Все, что было сделано папой, было пропущено через себя. А когда ты пропускаешь через себя, когда у тебя есть прекрасный вкус, то все получается. А народная песня и церковное пение всегда были у отца в голове и в душе".
- Марина Владимировна, в Вильнюсе Вы представите книгу "Недосказанное", над которой работали вместе с музыковедом Ольгой Брилон. Как шла работа над ней?
- Я начала думать о книге после смерти папы. Я не знала, как мне поступить с моими воспоминаниями. А главное, сохранилась переписка родителей, которая опровергает многие известные факты. Она велась с 60-х годов.
Я встретилась с композитором Измаилом Львовичем Каплановым, с которым папа начинал в филармонии, и он сказал мне, что есть очаровательная дама О.Брилон, очень грамотная, талантливая и плюс у нее легкое перо. Но всего этого бывает недостаточно, важно, чтобы человек с тобой дышал одинаково. И я присматривалась к Оле очень много лет. Книга вышла в 2016 году, а об Ольге мне Измаил Львович рассказал в далеком 2003 году.
Она работает в национальном оркестре, мы с ней сделали несколько программ, и я поняла, что с этим человеком я смогу сработаться, она меня услышит. Ведь о папе сказано очень много, но сказано как о мэтре, о человеке, который уже стал легендой. А он ведь начинал просто Вовочкой Мулявиным.
- А каким он был отцом? Что Вы вспоминаете о собственном детстве?
- Я росла в любви, понимании и уважении, в семье, где присутствовали человеческие ценности.
Моя папа — добрейший человек. И он, наверное, был большим ребенком по своей натуре. Он никогда не учил меня жизни, не говорил: девочка это должна делать или не должна. Он прекрасно понимал, что чем больше будет запрещать, тем больше будет хотеться что-то сделать. Он всегда развивал самостоятельность и давал право выбора. Он говорил, я бы сделал так, но ты решай сама!
Дома он бывал крайне редко. Ведь тогда гастроли были совершенно другими. Они уезжали надолго и часто, но было такое счастливое время "Здравствуй, лето", когда родители брали меня на гастроли, и в эти месяцы я ездила с ними в Москву, в Питер, в Казахстан. Это были счастливые моменты.
Я помню, тогда еще не "Песняры" были, а "Лявон" и "Орбита 67", и отец работал в полевых станах. Так что генерал сначала всегда бывает солдатом.
- Расскажите, пожалуйста, о Вашей маме. Лидия Кармальская ведь тоже была работником сцены, занималась художественным свистом...
- У меня нет разделения папы и мамы. Все привыкли думать, что Владимир Георгиевич родился народным артистом. Но ведь это не так. Мама — артистка оригинального жанра, познакомились они в Томской филармонии, папе было всего 17 лет, совсем мальчишка.
И это была бешеная любовь, не страсть, это действительно была любовь. Страсть проходит, а любовь остается. И я счастливый человек, потому что я наблюдала любовь своих родителей до их последних дней. Какими бы ни были их дальнейшие жизненные пути, но пути их не разошлись никогда. Любовь со временем перерастает в дружбу, во что-то большее.
Так вот, маму приняли в Белорусскую филармонию, она привезла туда отца. А до этого были Томская, Кемеровская, Читинская филармонии. Они работали вместе всегда, не расставались до появления брата. И сейчас уже почти нет людей, которые занимаются этим жанром, что очень жаль. Но в Вильнюс и Клайпеду с нами приедет вокалистка, которая будет исполнять два маминых произведения, и наши зрители услышат редкую запись свиста мамы. Это старая изумительная запись.
- Как Вы сказали, некоторым стимулом к появлению книги была переписка Ваших мамы и папы, что Вы открыли для себя, работая над ней?
- Переписка всегда хранилась у мамы, но самое удивительное, что у мамы хранилась папина часть, но сохранилась и мамина часть, то есть письма, которые ему писала мама. Он сам ей их принес. Мама умерла в 1999 году, и я нашла эти письма.
Вторым стимулом для меня было рождение внука и работа с Олей. Книга получилась, словно фолиант - о рождении и начинаниях, о жизни Владимира Георгиевича Мулявина.
И интересно, что в Вильнюсе я буду стоять на сцене своей малой Родины, потому что моя бабушка, мамина мама родилась в Новой Вильне. Так что я родом оттуда. И, мало того, моя сестра Ольга Буйновская живет в Вильнюсе. И когда Олечка выходила замуж за польского литовца, переезжала из Барнаула, то бабушка ей сказала: девочка моя, чего же ты переживаешь, ты же едешь ко мне на родину, тебя там все примут, и земля эта тебя примет хорошо. И, действительно, земля литовская ее приняла тепло, хорошо, у нее прекрасная дочь и двое внучек.
Кроме того, совсем недавним открытием стало то, что мы нашли песни брата отца Валерия, хотя уже думали, что они утрачены. И сейчас эта песня озвучена, она звучит. Кроме того, мы привезем диск, премьера которого состоялась совсем недавно, это программа отца "Венок". Эта программа, которую отец отдавал на откуп минской публике. А это самая скупая на похвалу публика, и поэтому как они примут, так и будет. Эта программа звучала и в Вашингтоне, в библиотеке Конгресса.
- А какой проект Ваш отец планировал с Владимиром Высоцким?
- Я могу об этом рассказать, потому что все это происходило на моих глазах. Это был 1976 год, вышла "Песня о доле", и они ее представляли после Минска. Это была Москва, потом Санкт-Петербург. Показывались по 2-3 спектакля в день. Я тогда поступила в Музыкальное училище, и папа сделал мне подарок — взял меня на эти гастроли.
И вот когда мы были в Москве, они встречались с Владимиром Семеновичем. И это происходило в нашем номере, в гостинице. Всего было три встречи, две из которых проходили при мне, а еще одна была, когда Высоцкий пришел, я его оставила с папой и побежала по своим делам.
У них шел тогда разговор о создании совместной рок-оперы "Тиль Уленшпигель". Владимир Семенович уже приносил какие-то тексты, а папа набрасывал музыку. Почему постановка не осуществилась, я даже и не знаю, но планы были большие. Ведь тогда как раз стал популярен этот жанр, потому что только на сцене стояла "Песня о доле", которую, между прочим, восстановил оркестр. И сегодня уже практически готов студийный звук, можно выпускать и пластинку, и диск.
Но самое главное, сейчас ведутся переговоры о том, чтобы создать полнометражный фильм "Песня о доле".
- Марина Владимировна, а как бы Вы объяснили феномен первых "Песняров" времен Вашего отца Владимира Мулявина? Ведь это потом уже появилось много версий данного ансамбля, но именно первые "Песняры" пользовались большой славой.
- Вы знаете, все, что было сделано папой, было пропущено через себя. А когда ты пропускаешь через себя, когда у тебя есть прекрасный вкус, то все получается. А народная песня и церковное пение всегда были у отца в голове и в душе.
Потрясающим было многоголосье ансамбля, страшно даже сказать — они выходили на восьмиголосье в коллективе, и это наверное самое главное. Папа любил свое дело и отдавался ему полностью.
Что касается репертуара, то есть некоторые песни, к которым отец относился очень легко, фривольно, говорил: мы выпустим ее пятой. Почему? Он чувствовал зал, чувствовал, что ему нужно.
- И, наверное, все как-то удивительным образом совпало, потому что в наши времена неизвестно, смог бы народный ансамбль добиться такой популярности. Совпали и время, и место, и судьба.
- Наверное, но я думаю, что если сегодня какой-то коллектив сделал что-то принципиально новое, то наверное, он тоже многого бы достиг. А "Песняры" до сих пор отличаются.
- В чем же отличие?
- В мелодии, музыке, в многоголосье, в текстах и, конечно, в подаче. Ведь даже если чисто визуально сравнить "Землян", "Самоцветы", "Пламя", "Лейся, песня", то "Песняры" будут всегда отличаться — манерой не только исполнения, но и пребывания на сцене, манерой поведения. А чего стоили одни костюмы!
Как и говорил папа, "Песняры" - это не просто название, это образ мышления.
- На базе "Песняров" впоследствии возник целый ряд ансамблей — это и образовавшиеся после раскола "Белорусские песняры", и другие. Как вы оцениваете их работу? Они сохраняют традиции первоначальных "Песняров"?
- Все говорят спасибо папе, и я ему говорю спасибо за то, что куча людей имеет возможность работать и кормить свою семью. Но, конечно, это не та подача, это совершенно не то. И если внимательно послушать диск, то вы поймете, в чем же уникальность папиных "Песняров" от всех остальных. Феномен "Песняров" неповторим.
- Спасибо за беседу.
