Сяурусявичюс: эти 25 лет со всеми недостатками – самое счастливо время для Литвы
"Перед событиями 13 января уже был захвачен Дом печати, другие здания. Казалось, что наступил штиль. Многие уже успели вздохнуть свободнее, однако послышалась весть о танках на улицах столицы", – вспоминает гендиректор ЛРТ Аудрюс Сяурусявичюс.
Недалеко от нынешнего МИДа он в тот день встретился с тогдашним журналистом ЛРТ Ричардасом Сартатавичюсом и на автомобиле "Панорамы" поехал с ним к телебашне.
"В то же время к телебашне подъехали и русские танки, начался штурм. Все произошло очень быстро – тут мы увидели как выносят и складывают на поляне тела погибших. И сегодня я могу показать эту поляну.
Позже я вернулся в центр, люди бежали к Верховному Совету, а я, вбежав в нынешнюю Академию музыки и театра, диктовал статью корреспонденту The Guardian в Москве Джону Ретти. Тогда я отправился в парламент, сутки жил в нем, сообщал о происходящем Радио свободной Европы. Около 10 ч. в Вильнюсе и Мюнхене не вешали телефонные трубки", – рассказал собеседник.
О том, какой он тогда представлял свободу, Сяурусявичюс сказал, что это как любовь, никогда не бывает такой, какой ее представляешь. "Но это независимость. Лучшее, что может быть. Наше поколение испытало все на своей шкуре, поэтому наверное и больше всего ее ценит и будет ценить. В любом случае эти 25 лет со всеми недостатками - самое счастливое время в Литве", – уверяет гендиректор ЛРТ.
Палецкис: мы представляли свободу, но не думали, что плоды появятся так скоро
Заместитель гендиректора ЛРТ Римвидас Палецкис, который тогда работал в газете Gimtasis kraštas, наблюдал штурм телебашни, позже отправился в Верховный Совет и провел там всю ночь.
"Если бы Верховный Совет брали штурмом, то сейчас мы бы здесь не сидели. Но тогда мы не думали, что это возможно. Казалось, что агрессоры не смогут пойти до конца, решимость всех людей остановила агрессию. Я тогда делал свою работу – фотографировал, фиксировал, записывал. Когда страшная ночь миновала, вернулся в редакцию, подготовил репортаж, который вышел на следующий день", – вспоминает Палецкис.
По словам собеседника, он и его коллеги в то время по-разному представляли свободу, жизнь в независимой стране, поскольку из различных источников даже из пропагандистских репортажей о свободных странах мира было известно, как выглядят страны, где люди свободно живут, путешествуют, голосуют, высказывают свое мнение.
"Даже в самых смелых снах мы не представляли, что станем членами НАТО, ЕС. Но все произошло достаточно быстро. Уже не говоря о сегодняшнем технологическом прогрессе.
Эмиграция - тоже проявление свободы: люди уезжают, зарабатывают деньги, помогают своим родителям, близким. Свобода многогранна, поэтому не стоит надеяться только на сладкие плоды. Нет сомнений, что можно улучшить то, что есть у нас сейчас. Для этого у нас есть все инструменты – nот голосования до участия в деятельности партий, от выхода на демонстрации до высказывания своего мнения в СМИ", – сказал Палецкис.
Литвайтене: женщинам предложили уйти
Директор программ на ЛРТ Гуода Литвайтене, которая тогда работала в редакции передач для литовцев зарубежья, рассказала, что 12 января вечером была в здании ЛРТ: "Мы подготовили передачу, коллеги мужчины остались в здании, женщинам предложили уйти, мы около 21 ч. ушли. Коллега, которая жила в Жирмунай, по дороге домой уже видела танки".
Литвайтене сказала, что тогда не думала о том, какой должна быть свободная Литва.
"Думаю, что мы все по-разному представляли, но никто не знал, что будет. Но, думаю, что такая Литва, как сейчас, показывает, что мы многого достигли, мы свободны. Мы можем говорить, что думаем. В СМИ свобода немалая, с другой стороны, с такой свободой приходит и ответственность за то, что говоришь", – сказала Литвайтене.
Милюте: думаю, мои мечты сбылись
Журналистка, ведущая телепередачи "Право знать" Рита Милюте рассказала, что 1991 год встретила в Вашингтоне, а в Вильнюс приехала на следующую ночь после 13 января.
"11 января, после захвата Дома печати, мы стали думать, как вернуться в Вильнюс. Мне пришлось убеждать родителей в том, что я должна быть в Вильнюсе, у парламента, а не где-то еще", – вспоминает Милюте.
В Литве она проводила время у телефона, постоянно звонила коллегам журналистам, которые работали в Москве и Ленинграде (Санкт-Петербург), чтобы рассказать о происходящем.
"Я не из тех, кто говорит, "За это ли мы боролись", – сказала Милюте. – Мы боролись за такую Литву, в которой можно свободно говорить, жить, поскольку от тебя зависит, как ты хочешь жить, а не от тех, кто тебе это разрешает или нет. Думаю, мои мечты сбылись.
Конечно, всегда можно найти повод для критики, что-то, что не нравится, однако это не заставляет меня разочаровываться и говорить, "я хочу вернуть прежнее".
