Интернет-портал «ПрофиСинема» задал режиссеру несколько вопросов о международном фестивальном движении и особенностях творческого и производственного кинопроцесса. Неуловимый литовец, постоянно разъезжающий по миру, ответил изданию на них письменно: лаконично, но исчерпывающе.
-Господин Бартас, Ваши фильмы демонстрировались на различных кинофестивалях мира, в том числе на Берлинале, в Каннах, в Венеции. Какой из международных фестивалей – неважно, крупных или, наоборот, камерных – интересен Вам не как участнику, а как зрителю?
-Если я смотрю какие-то фильмы, это не зависит от того, смотрю я их на фестивале или нет. В качестве только зрителя на фестивали я обычно не попадаю. К тому же, все фильмы после премьер в Берлине, Каннах и Венеции отправляются в длительное турне по другим фестивалям, все новейшие работы показываются на многих мероприятиях. Так что выделить какой-то фестиваль с точки зрения зрителя я не могу.
-Как Вам кажется: насколько сильно политика определяет итоги фестивалей? Зависит ли победа фильма из той или иной страны от моды на «китайское», «иранское», «румынское» и пр.?
-Думаю, что многое зависит от моды, но каким именно боком, мне трудно сказать. Политика имеет какое-то значение, но, думаю, что небольшое. Мода же намного влиятельней: она может вызвать сильное влечение к чему-то, какой бы сферы жизни человека это ни касалось. Мода воздействует на нас, даже если мы и не полностью это осознаем. Кино тоже не является исключением.
-Вы неоднократно были председателем жюри на фестивалях. Какие цели и задачи Вы перед собой видите, пытаясь оценить работы коллег по цеху? По каким критериям Вы судите фильмы?
-Каких-то главных критериев нет. Один из немаловажных - нравится ли мне вообще фильм. «Нравится или не нравится» - это такая общечеловеческая оценка, которая необходима для прикосновения к любому виду искусства. Но, конечно, важно и то, насколько качественно выполнена работа, насколько профессионально сделан фильм.
-В последнее время в России заговорили о возникновении «новой волны» режиссеров, к которой относят Бориса Хлебникова, Алексея Попогребского, Алексея Германа -младшего, Николая Хомерики и других. Что Вы думаете о перспективах молодых российских авторов?
-Возможно, это и «новая волна», хотя все перечисленные режиссеры разные. У каждого из них собственный путь, и, по существу, они сами определяют свою перспективу. Я не люблю загадывать.
-В рамках фестиваля «Завтра/2morrow» уже второй раз пройдет форум «Проект на Завтра», помогающий кинематографистам из Восточной Европы найти партнеров, в том числе, и для совместного производства. Ваша последняя работа «Евразиец» была ко-продукцией Литвы, Франции и России. Сколько стран-сопродюсеров планировалось изначально? Насколько нам известно, денег в процессе производства не хватило. Что пошло не так?
-Большее количество cопродюсеров не планировалось. Общепринятая практика и опыт кинематографистов говорит о том, что больше трех производственных партнеров картине не нужно, а увеличение их числа может даже мешать.
То, что денег не хватало, - это правда. Просто на этот раз нам не повезло получить столько, сколько было нужно. В основном все трудности возникли из-за нехватки средств, а не из-за каких-то проблем с совместным производством.
-«Евразиец» и Ваша предыдущая работа «Семь невидимок» появились с интервалом в пять лет. Кто-то исповедует кубриковские перфекционистские стандарты. Кто-то предпочитает держать себя в тонусе постоянно. Насколько для режиссера важно сделать перерыв в творчестве?
-Я не очень понимаю, что такое перфекционистские стандарты и чем они отличаются от постоянного тонуса. Я не думаю, что есть какие-нибудь необходимые перерывы в творчестве. Человек делает столько, сколько он может.
В кино перерывы иногда появляются из-за того, что фильм - продукт дорогостоящий. И творчество в кинематографе нельзя рассматривать отдельно от производства. Производство же, в свою очередь, сопряжено с организационными и финансовыми затратами. Это громоздкий процесс, и для него нужно больше времени, чем, возможно, кажется тем людям, кто с этим процессом не знаком.
-Вы снимаете кино, главным образом, для себя или для зрителей? На нынешнем «Завтра/2morrow» будет показана Ваша полная ретроспектива. Как Вы вообще представляете себе своего зрителя? И насколько это представление далеко от истины. Расстраивает ли Вас эта разница или наоборот воодушевляет?
-Я снимаю кино не для себя. Tо, что я являюсь его главным оценщиком, - совершенно другой вопрос. Поэтому я и называюсь режиссером, а не как-то по-другому. Какого-то одного «толстого» зрителя я не представляю. Зрителей много - это люди, они разные. Мое представление от истины не отличается просто-напросто потому, что я не собираюсь брать на себя ответственность представлять истину. И вообще, что такое истина в данном случае? Люди смотрят мои фильмы - они им нравятся или нет. Я к этому отношения уже не имею.
