Фикрат Салимов: Вильнюса хватит на всю жизнь

"Однажды я заметил, что быстрые зарисовки похожи на скоропись. Автомобили или деревья похожи на буквы. Я попытался отпустить себя, забыть правильность, которой учили, и перенести все это в живопись. Так и появился мой стиль", - рассказывает в интервью DELFI вильнюсский художник Фикрат Салимов.

5 марта в Вильнюсе в Русском культурном центре состоится открытие выставки живописи Фикрата Салимова.

Живопись - не единственная область творчества художника: он пишет стихи, является автором двух поэтических сборников. Во время открытия выставки свои стихи прочтут Ирина Мастерман, Фикрат Салимов, другие поэты.

- Фикрат, какие работы будут представлены на выставке?

- На выставке я представлю свои работы за последние два года и одну старую – автопортрет. Я не любитель складывать свое творчество – продаю, дарю. Поэтому из старых работ у меня осталось несколько монотипий и тиражированная графика.

- Вы родились в Украине, учились в Москве, жили в Риге, а последние лет 20 - в Вильнюсе... Что водило Вас по всем этим краям и весям?

- Так получилось из-за того, что я рано уехал из дома. Хотелось узнать мир, людей и другую культуру. Надо сказать, что везде я встречал интересных людей и друзей.

Например, в Москве, в Центральном доме литераторов, мне повезло общаться с Беллой Ахмадулиной, Евгением Винокуровым, Спартаком Куликовым, другими поэтами. В том числе, приезжавшими из всего СССР. Там я встретил блестящего писателя из Грузии Чабуа Амирэджиби, латышского поэта Иманта Зиедониса… Мог с ними говорить.

Можете представить, что это значило для молодого человека и его формирования как личности. Впрочем, многие из этих имен сейчас забыты.

- Ваши фотографии молодых лет оставляют впечатление, что вы были достаточно богемным художником... Где и как Вы проводили время и набирались вдохновения? Какие встречи оставили неизгладимое впечатление?

- Богема – это не только вино и женщины, как почему-то принято думать. Хотя и этого хватало… Прежде всего, это общение с художниками в разных городах. Так, в Риге я общался с прекрасным художником Янисом Паулюком. В Ленинграде участвовал в жизни Товарищества экспериментального изобразительного искусства.

Там богемность заключалась в том, что мы все жили в самовольно занятом доме и голодные и счастливые творили. Сейчас такие места называют сквотами.

- Ваши городские пейзажи вызывают ощущение уютного кукольного если не дома, то двора, улицы. И эта игрушечная монументальность ваших зданий! Вы именно таким видите Вильнюс?

- В первый раз в Литву я приехал с братом, лет в 13. Он был хиппи и взял меня в одну из поездок. Потом я начал приезжать сам. В Вильнюсе всегда была более благоприятная обстановка для таких, как я. Меня не замечали, и я мог бродить по улицам, рисовать, посещать музеи. Тогда у меня появились друзья в Литве, которые остались на всю жизнь. За это время Вильнюс изменился. Но это неизбежно, и к этому надо привыкать. Где-то в лучшую сторону, но что-то, конечно, и пропало.

Интересно, что в Вильнюсе каждый район имеет свое лицо. Я очень люблю Ужупис, много рисую его. Но также мне близок Павильнис, где я сейчас живу и где моя мастерская. Очень нравится Антакальнис. И собираюсь этим летом серьезно изучить Жверинас. Вильнюса хватит на всю жизнь.

Но вдохновение я черпаю не только из Вильнюса, меня вообще вдохновляют города, их внутренняя жизнь. Я научился их открывать и понимать. Я одинаково люблю Вильнюс и Познань, Ригу и Прагу, Тарту и Санкт-Петербург, перечислять можно очень долго. Рано или поздно я надеюсь отразить их в картинах.

- Деревья, на которых нет листьев и люди, у которых нет лиц... И еще эти Ваши ретромобили! Как создавался этот Ваш "фирменный" стиль?

- Однажды я заметил, что быстрые зарисовки похожи на скоропись. Автомобили или деревья похожи на буквы. Я попытался отпустить себя, забыть правильность, которой учили, и перенести все это в живопись. Так и появился мой стиль.

Хотя иногда я его ломаю, когда надо, чтобы стиль не превратился в штамп.

- Ваша запись в социальной сети в начале этого года: "С начала нового года два новых холста записал - думаю, что неплохо, по одному в день". Как часто бывают такие дни?

- Я стараюсь рисовать каждый день. Хотя бы сделать эскиз, лучше – цветной. Если говорить о вдохновении, для меня это – когда есть энергетическое состояние. Тогда можно работать даже с температурой или болью в спине. Энергетическая работа всегда чувствуется, все построено на человеческой энергетике.

- Что было сначала - живопись или стихотворчество? Цитируя Вас же, поэзия для Вас «не мед, а вонь удушья»?

- Сначала была журналистика, с восьмого класса. Надо было зарабатывать на жизнь. Потом – поэзия, особенно в Москве, Риге. И наконец, все встало рядом и не мешает друг другу. По сути, поэзия дополняет живопись и наоборот.

Поэзия – это очень серьезно. Я имею в виду не экзистенциональные размышления, а ту, которая трогает.

- Еще одна строчка из вашего стихотворения: «жизнь – это длинная история с несчастливым концом». А может ли конец быть счастливым?

- Конец может быть счастливым, если человек готов смириться со старостью и смертью, неизбежностью потерь. Я не готов. Пока, во всяком случае.

- Вы также фотографируете... Вас фотография интересует как чисто прикладной материал, закрепляющий увиденное и помогающий перенести его на холст, или как самостоятельный жанр?

- Фотографией я занимаюсь всю жизнь. Первое фото сделал в четыре года – портрет мамы фотоаппаратом «Москва-5». Конечно, выдержку и диафрагму установил отец. Он и дал мне первые уроки.

Потом я работал в разных газетах, где не всегда была должность фотографа. Фотографировал рабочих. Но в свободное время – пейзажи.

Конечно, фотография – это искусство, но если ей заниматься, надо отказаться от всего остального. Поэтому иногда что-то фотографирую, если не могу пройти мимо. Но чаще использую фотографию как материал, например, чтобы рассмотреть детали какого-то пейзажа.

- Вы замечательный график — иногда даже не знаешь, что лучше, эскиз или живописная работа... Видимо, потому, что это не эскиз, а словно отдельная версия пейзажа...

- Графика может передать то, чего не сделать ни в чем другом. Она имеет свою тайну и свое очарование. Много лет я занимался станковой графикой – линогравюрой, монотипией, гравюрой на дереве. Мечтаю заняться литографией. Есть условия для работы, станок, краски, но затянула живопись.

- Вы не только фотографировали рабочих, но и сам были рабочим... Как художники выживают в нынешние времена?

- Художники не выживают, во всяком случае серьезные. Те, кого я знаю, сочетают живопись с чем-нибудь еще. Например, работают учителями, вахтерами и т.д. Много лет я пытался сочетать искусство с работой журналиста. Недавно устроился рабочим на полдня, в ущерб семье и себе.

Решил наконец сделать ставку на живопись… С трудом, но получается.