И вот еще тогда, сидя на тренировочных сборах и рассматривая редкие в то время спортивные издания (ну, «Советский спорт», естественно, ну, журналы «Физкультура и спорт», «Спортивные игры» и ту же «Легкую атлетику», ну, если повезет, «Спорт за рубежом»), вычленяли фотографии Бориса Светланова, Мстислава Боташева, Роберта Максимова, Юрия Моргулиса, Анатолия Бочинина, Юрия Соколова (слава Богу, жив курилка!), позже появился великолепный Юрий Рост, но прежде всего – литовских авторов. Хотя они редко снимали непосредственно спорт, но уж когда снимали – это было нечто!
До сих пор перед глазами кадры Марюса Баранаускаса, Ильи Фишера, Альгиса Барейшиса, Пятраса Амонаса, Вацловаса Страукаса, Виталия Бутырина, Ирены Гедрайтене, Ромуальдаса Ракаускаса, Александра Гущина (по удивительному совпадению, именно редактор «МК» Лев ГУЩИН, отправивший меня в 1981-м в Литву освещать Всесоюзную Спартакиаду школьников, способствовал моему сродству с Янтарным краем и обретению личного счастья в лице Бируте Ненартавичюте и творческого – в лице Арвидялиса Сабониса и других «Жальгире вирай», других литовских спортсменов, тренеров, спортивных функционеров, писателей, поэтов, ученых, артистов, художников, музыкантов, режиссеров кино и театра, мастеров фотографии, политиков, бизнесменов Литвы), Чесловаса Монтвилы, Ромуальдаса Ауганаса, Стасиса Шимкуса, а с Валерием Корешковым и Довидасом Флигелисом посчастливилось сдружиться: Дов к тому же впоследствии иллюстрировал мою книгу об Арвидасе Сабонисе. Увы, одних уж нет, а те – далече…
В этом ряду особняком стоял Антанас Суткус. Вряд ли он помнит наше знакомство во время одного из матчей великого противостояния «Жальгириса» и ЦСКА в середине 1980-х (хотя уверяет, что – помнит). Мне он показался гигантом: и внешне, и по мыслям, скромненько, но со вкусом высказываемым. Подаренный им альбом, как и альбом другого литовского гиганта живописного мира, безвременно ушедшего от нас Стасиса Красаускаса, храню, как зеницу ока – только самым близким друзьям показываю.
Весной этого года Антанас устроил в нашей новой галерее со странным названием «Винзавод» (раньше здесь, в районе Сыромятников, куда мы, ребята с Покровки, бегали драться с местными, находились какие-то маленькие заводики и бараки работяг, тянувших лямку на этих «предприятиях») персональную выставку. Народ валом валил. Это вообще примета литовской фотографии.
Помню, как перед Центральным Домом художника на Гоголевском бульваре выстроилась конная милиция, когда здесь демонстрировались работы Римантаса Дихавичюса, ставшего со временем другом нашей семьи… Иначе толпа, жаждавшая увидеть его уже прогремевшие «Цветы среди цветов», просто разнесла бы старинный особняк, в котором размещается ЦДХ и где проводилась первая выставка (Министерство культуры СССР несколько лет упорно сопротивлялось устроению такой акции) литовского мастера.
Вот нечто похожее случилось и весной – на выставке Антанаса Суткуса. Сейчас-то, конечно, литовскую фотографию никто не запрещает. Просто авторитет ее, как и авторитет Антанаса, настолько велики, что ажиотаж возникает как бы сам по себе, от элементарного упоминания таких знаковых для тех, кто понимает, понятий, как «Литва» и «Фотография».
А в первый день октября, был праздник и на нашей улице, вернее, в Потаповском переулке, в самом центре Москвы, где сидим мы, журналисты, выпускающие самую оппозиционную к властям «Новую газету» (мой стол стоит бок о бок со столом Анны Политковской, на котором все осталось так же, как было при ее жизни, только появился фотопортрет, перепоясанный черной траурной лентой).
В гости к нам пришел маэстро Антанас Суткус, который приехал в Москву, чтобы представить свой новый альбом «Retrospective». Заодно подарил нам и читателям два классных снимка. В пятничном номере «Новой» они были опубликованы: «Ленин. 1991» (снос памятника Ильичу на одной из московских площадей) и «Слепой пионер. Каунас. 1962». А сопроводила их моя коллега Вика Ивлева такой восторженно-трогательной преамбулой:
«Для тех, кто не сведущ в фотографии: явление Антанаса Суткуса соразмерно явлению Габриэля Гарсиа Маркеса. В России Суткус как имя известен коллегам, искусствоведам, кучке любителей, Суткус как фотография – очень и очень многим. Он снимает уже полвека, и непонятно, когда сделаны лучшие его снимки: пять лет назад или в начале 60-х, столько в них всегда витальности, глубины и свежего воздуха.
Уникальный случай: статуя Сартра в Париже вылеплена по ФОТОГРАФИИ Суткуса – он снимал Сартра на Куршской косе.
Суткуса часто спрашивают об этой съемке: как, как это было?
Я слышала такой ответ:
-Мы фотографировались, как будто кофе пили. Вы ведь не замечаете, когда пьете кофе, как подносите чашку ко рту? Вот и мы не замечали. Пили себе кофе и пили, болтали, фотографировались, потом опять пили кофе…
Мнимая легкость фотографического пространства на снимке и подлинное равенство со всем сущим – мне Суткус видится именно таким».
Вот так и мы, осчастливленные мастером, вместе с ним отправились в редакционный буфет, пили кофе (и не только), рассматривали новый альбом, причем понас Антанас подчас демонстративно отмахивался от вопросов моих коллег, общаясь только со мной: его живо интересовали подробности баскетбольной жизни не одной Литвы, но и России. Мне было неудобно, но, не скрою, и приятно от такого подчеркнутого внимания. И вроде бы мы остались довольны друг другом.