Сама Ирена (имя и фамилия редакции известны – DELFI) отрицает обвинения в насилии. Она не понимает, почему в насилии обвиняют и ее брата.
Ирена рассказала, что в начале года получила письмо из Службы по правам ребенка, ее попросили явиться на заседание комиссии. "Перед заседанием к нам зашла социальный работник и сказала взять с собой старшего сына. Я спросила, зачем. Мне ответили, что так решила служба", – рассказала мать.
На заседании присутствовала и психолог, которая общалась с мальчиком. "Она сказала, что сын ей рассказал, что по дороге домой из дневного центра он просит у прохожих конфет. Я не поняла, о чем речь, поскольку когда ребенок вернулся с конфетами, я спросила, откуда они, – рассказала женщина. – Он сказал, что пожилая женщина попросила посмотреть, когда будет автобус, я сказал, а она дала мне конфет. Я ему поверила".
После беседы со специалистами ей сказали, что у нее забирают всех 4 детей на 2 месяца.
Она была против, не хотела подписывать документы, но ее уговорили. Старшего сына забрали сразу же. Другие социальные работники поехали в детский сад и забрали других детей.
Воспитатели были поражены, поскольку семья никаких подозрений не вызывала.
Женщина сразу же позвонила в Кризисный центр, попросила о встрече с детьми, а ей ответили: "Мама, вы пьяная, как вы можете навещать детей?" Тогда она попросила брата съездить с ней. Когда они туда приехали, старший мальчик к ней даже не подошел, а младшие плакали и просили забрать их домой.
Полиция предъявила ей обвинения в насилии, якобы женщина ремнем била мальчика по попе. Подозрения были предъявлены в июле, а детей забрали в феврале. В феврале работники школы заметили на ноге у мальчика синяки. Мать говорит, что это последствия активности ребенка.
Ирена воспитывает детей с мужем Дарюсом (имя и фамилия редакции известны – DELFI), правда, они не заключали брак. Дарюс - отец двоих младших детей, но по документам – все 4 детей его дети. По словам мужчины, единственное наказание дома – это "тихий стул".
"Если ребенок нервничает, скачет, я просил 15 минут спокойно посидеть", – рассказал мужчина и заметил, что такое наказание требовалось применять только в отношении старшего мальчика. "Перед тем как детей забрали, старший сын заявил, что мама должна купить ему телефон и планшетку. Я тогда был в Голландии, общался с ним и сказал, что все куплено – и телефон, и планшет, и дрон. Когда вернусь, привезу", – сказал он, прибавив, что ничего ребенку передать уже не смог.
По словам мужчины, старший сын манипулировал матерью, был склонен к фантазированию, но семья пыталась решать эти проблемы. Мальчик ходил к психологам. Он рассказал психологу то, чего не было, та передала социальным работникам, а там решили забрать детей.
"Мне ребенок сказал, что он виноват, что он жалеет, ему плохо без меня", – рассказала Ирена.
Социальные работники не установили факт насилия над тремя другими детьми, но опасались, что насилию подвергается старший и забрали всех детей.
Семья жила в общежитии, но им должны были предоставить более просторное жилье. Вопрос выделения 3-комнатной квартиры должен был решаться на следующий день после того как забрали детей. Квартиру им не выделили, так как детей забрали. Так семья осталась и без детей и без квартиры.
Семья пыталась снять квартиру, но хозяева отказывают им, как только узнают, что у них 4 детей. Женщина сказала, что детей ей не возвращают потому, что они сейчас не могут предоставить детям необходимые условия.
Отдел по защите прав детей обязал женщину создать для них нормальные жилищные условия, посещать курсы, сотрудничать с социальными работниками, регулярно навещать детей и платить деньги на их содержание. Все условия, за исключением жилищных, женщина выполнила.
Детей отдали разным опекунам, поэтому маме нелегко встречаться со всеми вместе, и времени на встречу дают мало - всего час (летом разрешали видеться два часа). Приходится согласовывать встречу со всеми тремя опекунами, поскольку обязательно встречаться с тремя детьми сразу. С младшим сыном она часто встречается отдельно, поэтому ребенок разлучен с братьями и сестрой.
Родители могут встречаться с детьми только в присутствии соцработника, несмотря на то, что права отца на детей не ограничены, а время действия ограничений в отношении матери уже истекло.
Ирена рассказала, что малыши на встречах плачут, просят забрать их домой, она им объясняет, что прилагает усилия, чтобы сделать это, старается их забрать. Со старшим общение менее тепло. Родители ходят к психологу, чтобы найти способ завязать контакт с ним.
Дарюс отметил, что с младшими детьми психологи не работают, они общаются только со старшим мальчиком.
Адвокат семьи Юлюс Ясайтис сказал DELFI, что таких семей немного, но статистика поражает. Он заметил, что по данным с июля 2018 г. каждый месяц из небезопасного окружения забирают в среднем по 600 детей.
"Я убежден, что во многих случаях детей забирают безо всяких оснований, я считают, что санкционировать такие действия может только суд, – сказал адвокат. – Нельзя просто так прийти и забрать ребенка, это его травмирует".
Представитель Вильнюсской службы по правам детей Рамуне Жуклияйте сказала DELFI, что когда забирали детей, были данные о том, что женщина плохо справляется с материнскими обязанностями.
"Детей отдали опекунам весной этого года, когда установили, что она не обеспечивает должным образом интересы детей", – сказала Жуклияйте.
