В Москве сейчас морозы, как и в Литве, но к концу марта снега должны сойти, по крайней мере, Армен Григорян заверил, что у «Крематория» есть «неплохая топка, для того, чтобы растопить льды».

- За многолетнюю концертную деятельность Вам не доводилось выступать в Вильнюсе. Так получилось или же не поступало предложений?

- Мы болтались вокруг, были в Таллине, в Риге, в Кенигсберге, а до Вильнюса кривая нас почему-то не доводила. Сейчас ошибка будет исправлена.

- Вас не смущает выступление в костеле? Несколько зловеще звучит анонс концерта группы под названием «Крематорий» в костеле…

- «Крематорий» само по себе звучит зловеще, но за все время нашего существования для людей знакомых с песнями название не играет никакой роли. Это просто некая афиша, возвещающая о том, что внутри, поэтому трубы Бухенвальда и Освенцима вырастают у людей несведущих. У тех, кто знает нас своя картинка и свой мир, благо, что это название просто обозначает историю и образ жизни, мировоззрение, которое мы проповедуем.

- Но лично Вас не смущает выступление в костеле?

- Я очень рад этому выступлению. Мы – группа христианская. В цивилизованном мире подобные камерные концерты – обычная практика. Я уже несколько раз играл в церквях и напротив, очень воодушевлен этим.

- До России доносятся какие-либо известия о музыкальной жизни Литвы?

- До России не только из Литвы ничего не доносится, до России из самой России ничего не доносится. Здесь достаточно застойный период в рок-н-ролле. Из Литвы информации мало, да и, собственно говоря, есть не так много изданий, телевизор молчит, радио гоняет одно и то же. Есть только интернет, но и там мне не попадался литовский рок-н-ролл.

- В Литве много и часто говорят о засилье российской поп-музыки, которую транслирует известная радиостанция. Как Вы смотрите на эту радиоволну, которая настраивает страны ближнего зарубежья на определенный тип российской музыки?

- Иногда в гостиницах на гастролях приходится смотреть телевизор от скуки. Картина, конечно, удручающая. То, что навязывается, и не только в плане музыки, а модель поведения вообще, торжество победившего хама – это, скорее всего, нечто воровское, и музыка соответствующая.

Если у Путина любимым певцом является Рома Жиган, то вы представляете, наверное, что это за уровень. У нас в Думе такое количество спортсменов, и думают они, скорее всего, мышцами, но не головой. И уровень музыки соответствующий. Улыбка Аллы Пугачевой вызывает раздражение.

То же самое происходит и в роке. Новых имен практически нет, есть та же самая старая колода карт, из которой уже можно варить уху.

- Последние года два российские музыканты как-то встрепенулись и стали принимать участие в разного рода акциях протеста, гражданских акциях. Музыканты должны, по Вашему мнению, заниматься такой активностью или им все же стоило бы заниматься своим делом?

- Я долгое время старался быть в стороне, поскольку не люблю, когда политическими делами занимаются непрофессионалы. Я считаю, что музыкант должен быть свободен, и эту свободу, свободное мышление не вставлять в рамки программы той или иной политической организации. Но, как мне кажется, дело в том, что все эти музыканты, сами того не осознавая, начинают бороться не с политическим режимом, а с отсутствием здравого смысла.

Больше всего меня раздражает именно это (отсутствие здравого смысла), т.е. нелогичное поведение государственных структур, общества. Когда оглядываешься, видно, что все упало уже ниже плинтуса: и на улице, и в СМИ. Литература – вообще дальше некуда, бывшие проститутки пишут книги, которые пользуются бешеным успехом. Если вы зайдете в любой магазин, то найдете больше фашисткой литературы, чем нормальной литературы о войне. И насаждение таких людоедских принципов жизни заставляет людей как-то сопротивляться.

Я долго не соглашался на предложение «Эха Москвы» вести свой блог. Но они меня уговорили, и я иногда там пишу и призываю к здравому смыслу, потому что на каждом шагу сталкиваешься с полнейшим идиотизмом, который процветает и, к сожалению, будет процветать дальше. Эти двое из ларца, по всей видимости, будут руководить страной и дальше. А все что построено не на профессионализме, а на личной преданности, а у нас практически все правительство состоит из таких вот друзей, приводит к падению всех структур государства от промышленности до культуры.

- Вы пишете песни в условиях российской реальности, как бы Вы ее в двух словах охарактеризовали? Есть с чем работать?

- Последний альбом «Крематория» датируется 2008 годом. Сейчас я не стараюсь писать музыку, чтобы заработать или создать информационный повод. Я не хочу повторяться, жду, когда будут новые идеи, и когда они появятся, я постараюсь их воплотить. Я вообще сильно поменял свой образ жизни. Если раньше рок-н-ролл и моя личная жизнь были одним и тем же, то сейчас – это совершенно две разные ипостаси.

Я отошел от виски, сигар, рок-н-ролла и соответствующего образа жизни, я стал другим. Я уже не революционер, и мое мировоззрение изменилось. Я стараюсь быть в России как можно меньше. У меня есть винная плантация в Калифорнии, я с удовольствием бываю там – наблюдаю, созерцаю, и мне хочется абстрагироваться от того, что я вижу здесь.

- Вы изменили свое отношение к алкоголю и табаку. Это сказывается на жизненном процессе в общем и его восприятии?

- Когда я говорю, что я бросил, на самом деле, это не так. Я бросил употреблять это в тех количествах, как раньше. Я не против посидеть с бокалом хорошего виски или коньяка, покурить хороших сигар. Но я с большим нетерпением нахожусь в компаниях пьяных людей, они начинают меня раздражать. На сегодняшний день один наш музыкант, который злоупотреблял и однажды появился на сцене слегка в нетрезвом виде, был из группы устранен. Меня раздражают люди, которые ведут себя неадекватно.

Мне хочется другого поведения и доставляет удовольствие находиться на сцене в здравом состоянии. Мне стало вдруг интересно само звучание, нотки, их чистота и стал раздражать мельчайший диссонанс. Группа – коллектив спаянный, как в синхронном плавании, если нет синхронности, слаженности, то домик начинает разрушаться. «Крематорий» на сегодняшний день – это практически непьющий состав. Когда-то в молодости это было весело, но сейчас мы ведем достаточно буржуазный образ жизни, и мне это страшно нравится.

Кроме того, у меня изменилось восприятие действительности. Если раньше мне нравились путешествия, мелькание городов, то сейчас я могу часами сидеть и смотреть на Килиманджаро. Мне нравятся очертания, я вижу каждую трещинку. Собственно поэтому и пришло желание рисовать. У меня много знакомых художников, и я пропьянствовал в их мастерских так долго, что примерно представляю себе, что такое кисть, мазок и т.д. Я стал потихонечку рисовать и придумал себе хорошую схему для успокоения собственных нервов, мне не нужен психотерапевт или психолог. Холста и кисти достаточно, чтобы привести себя в нормальное состояние.

Так что образ жизни изменился, и когда я слушаю некоторые наши старые альбомы, они меня ужасают. По текстам, это что-то сродни картинам Босха.

- В Литве, кстати, запрещено курить в барах и ресторанах, так что Вам, наверное, здесь будет уютно.

- Мне там будет прекрасно. Здесь (в России), к сожалению, есть определенные зоны (для курения), но это не помогает. Поэтому приходится не ходить в рестораны.

- Вы как-то говорили, что никогда не стремились угождать публике. Нынешние коллективы, кажется, не могут себе позволить такой роскоши…

- Существуют законы шоу-бизнеса.

- Но Вы живете не по этим законам…

- Нет. Нам удалось создать мировоззренческую игру под названием «Крематорий». Произошла смена поколений, но я как играл набор из определенных песен, так их и играю. Публика меняется, меняются поколения, но несколько циничный взгляд на мир остается и, возможно, помогает людям избежать тех ужасов, о которых я вам рассказывал. Они как-то могут существовать в этом мире и отделять себя от окружающей среды, поскольку если в нее окунуться, то вы начинаете себя терять. А так – возможно какое-то существование личности, пардон за тавтологию, в безличностном мире.

С музыкальной точки зрения, музыкантов с большой буквы в России маловато. Певцов, таких как Фредди Меркури, Ян Гиллан или даже Стинг, нет. В основном певцы декламируют, как и ваш покорный слуга, или кричат. То же касается исполнителей, за все время существования русского рока не появилось ни одного мирового музыкального бренда.

- Как Вы относитесь к тому, что «Крематорий» называют легендой?

- Легенда – это динозавр, Черчиль на постаменте, пирамида Хеопса. Марка Болана можно назвать легендой английского рока, поскольку его уже нет. Но, возможно, 27 лет – это достаточно долгий для группы срок, и будем считать, что кто-то просто снимает шляпу перед нашим преклонным возрастом (смеется).


- В одном интервью вы обмолвились, что прошло время, когда музыканты слушали песни друг друга и происходил обмен энергетикой. Что случилось, отчего теперь, по-Вашему, этого не происходит?

- Я знаю, что группы выпускают альбомы и что-то происходит… Но в общем перестало быть тем, чем было раньше. Русский рок-н-ролл в какой-то момент забуксовал и даже стал деградировать. Перестали появляться новые группы, их просто не существует. Раньше еще Питер выдавал новые имена, хотя бы за счёт приехавшего из Уфы Шевчука или Арбениной с Дальнего Востока. В Москве абсолютно ничего нового не появляется. Как были «Воскресенье», «Машина времени» и Гарик Сукачев, так они и остаются.

Недавно я слушал группу Muse, представить себе появление такой группы здесь невозможно. Это соединение профессионализма и, возможно, конструктивизма в музыке, и всё сделано на высоком уровне, то есть планка очень высока. Здесь пока ничего подобного не предвидется, ничего интересного не происходит. Как правило, копирование или повторение самого себя.

-Я так понимаю, что Вы пока не видите ту шпану, что сотрет Вас с лица земли?

- Она так и не появилась. Мы много ездим, и у меня в студии лежит чемодан дисков, которые в разных городах нам вручали для прослушивания. Мы, конечно, помогали кому-то, но 90% того, что нам давали на что-то похоже и не несет в себе никакого нового зерна.

- Что Вы сыграете в Вильнюсе?

- Мы собираемся показать некую ретроспективу, но, учитывая, что будем играть в костеле, некоторые песни из программы будут исключены. «Мою соседку» мы играть там, конечно, не будем.

- И последний вопрос: как лидер «Крематория» смотрит в будущее?

- Я надеюсь, что будущее не превратится в долгое ожидание автобуса на остановке. Я надеюсь, что он все же подойдет, я смогу в него сесть и получится выпустить новый альбом, который не повторяет того, что мы делали раньше. Но строить долгоиграющие планы не имеет смысла, это то же самое, что пытаться войти в то, что для вас практически закрыто. Смысл в ежедневной работе, желании сделать мир лучше именно сегодня, а не ждать когда наступит то самое завтра. А уж если повезет, то сядем в автобус и отправимся в новое путешествие.

Источник
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии
Поделиться
Комментарии