По словам бывшего многолетнего советника президента, главы Фонда эффективной политики Глеба Павловского, Путин не смог дать обычный для себя, «конечно, совершенно отличающийся, может быть, от реальности», но достаточно цельный очерк происходящего, а также предложить свою повестку, может быть, навязать ее залу и аудитории.
«Я увидел грузчика, у которого спина трещит под мешком. Он почти не справляется», — прокомментировал Павловский.
По его словам, когда возникала необходимость говорить о неприятных проблемах, Путин уходил хорошо освоенным способом: «устраивал такой fusion из нескольких вопросов, и отвечал, в сущности, на свой собственный». Эта способность сохранилась, отмечает Павловский, но «на его уровне находился только ответ по дальнобойщикам»: здесь видна скудость подхода, он изложил философию откупов. «Передачу функций государства на откуп, в чем он видит даже либеральный курс, либеральный экономический поворот, сочетающий интересы государства и предпринимателей», – полагает эксперт.
Эта «оборонительная прострация», по его словам, составляла лейтмотив большинства ответов.
«Он даже там, где был силен, допускал серьезные ошибки. Отвечая по Украине, не столкнувшись с жестким, агрессивным вопросом, он показал, что Украина ему неинтересна, война на Украине ему неинтересна, и Петр Порошенко ему чуть ли не лучший друг. Но при этом, тут же между прочим, чтобы усилить впечатление, пересолил, сказав, что у нас там находятся военнослужащие, которые выполняют специальные задания. Чего бы он, конечно, не сделал, если бы был сфокусирован на проблеме. Но Украина у него точно не в фокусе. То же с Турцией — он вышел за флажки, грубо оскорбив турецкое руководство в этой фразе про "лизание зада". То есть сам себе создал проблему в будущих переговорах, потому что на Востоке такие вещи не забываются. Все это производит впечатление разительной рассеянности и несобранности. Не видно было мировой стратегии, это очень печально» — отметил Павловский.
Путину очень неприятно обсуждать Чайку
«Он не был готов отвечать на них так, как обычно отвечает на острые вопросы политического характера, мы уже много раз видели, как бойко он может отвечать на вопросы про протесты, про [Михаила] Ходорковского, лидеров оппозиции, которые рвутся во власть. Мы видели, что для Путина есть такая тема. А ответ на вопрос про детей [высокопоставленных чиновников] для Путина — это не вторичная тема, это тема, которой нет вообще», — говорит аналитик Центра политических технологий Татьяна Становая.
По ее словам, эти вопросы для Путина — малозначимый побочный эффект, которым можно пренебречь и который не заслуживает большого внимания. Для Путина в системе взимания платы с дальнобойщиков «Платон» много технических проблем, которые касаются оперативного управления текущей деятельностью правительства. Внутри власти есть понимание, что в системе принятия решения допущены ошибки и их надо исправлять, но Путин хочет, чтобы это не выглядело уступкой тем, кто якобы использует протест в своих политических целях, отмечает Становая.
Ему не очень приятно говорить про экономику, зарплаты, пенсии, про детей прокурора, считает руководитель Центра экономических и политических реформ Николай Миронов.
«Президенту очень не хотелось отвечать на эти вопросы, чувствовалось, что он хочет уйти от этой темы. Он, по сути, поддержал позицию Ротенберга, что платить за дороги надо. А про парковки он сказал откровенную неправду», — говорит он.
«Внешний контур используется, чтобы провести повестку внутренних неурядиц»
По словам Миронова, видно, что, когда президент начинает говорить о Турции, Сирии, Украине, он сразу оживляется. «Внешний вот этот контур, который был в 2014 году сформирован в отношении Украины, а сейчас к нему добавился Ближний Восток, используется, чтобы перевести повестку с внутренних неурядиц, по которым просто нет ответов на вопросы, куда-то вовне, где можно говорить о давлении на нас, о борьбе, о том, что Россия встаёт с колен», — отмечает политолог.
Доцент Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман считает, что у Путина« личные обиды — Эрдоган и Саакашвили». «Саакашвили особенно близко к сердцу. Эрдоган в меньшей степени, но тоже было сказано, что с ним, наверное, невозможно никаких отношений наладить. Потому что хоть турецкий народ нам дружеский, а с турецким лидером совсем все плохо», — говорит она, напоминая, что Путин повторил свою фразу про «удар в спину».
Кроме того, Шульман выделяет ответ Путина на вопрос про Бориса Немцова. «Там была жутковатая фраза: "Не факт, что человека нужно было убивать, даже если он встал на путь политической борьбы и личных нападок". Не было очень понятно, к кому обращена эта фраза. Ощущение, что она была обращена к кому-то, кто решил, что человека надо убивать, и это будет хорошо и правильно воспринято. Видимо, Путину хочется сказать, что это не так, что неправильно так себя вести», — пояснила она.
Что касается самого формата пресс-конференции, то это, по словам Шульман, жанр, который «носит терапевтический характер»: «Нужно показать, что глава государства в форме, в курсе, владеет ситуацией, владеет фактами, помнит цифры, не считает ситуацию катастрофической ни в какой области, и в общем, все у нас хорошо, и в портах увеличивается количество перевозок».